Корни ненависти

– Разве все было не так?

– Недавнее радиоуглеродное датирование показало, что эти стены как минимум на сотню лет старше, чем предполагалось ранее. Они построены около тысяча восьмидесятого года, во времена Альфонсо Воителя. Но кто отдал распоряжение? Археологи по-новому взглянули на книгу Фернана Переса де Айялы. Откуда ему было известно, что стены возведены на сто лет раньше? Возможно, он все-таки говорил правду.

– Это не доказывает, что Айяла являются прямыми потомками рода Вела, – сказал я.

– Не доказывает. И здесь нам нужно от тебя обещание хранить тайну, – обратился ко мне Яго.

– Даю слово.

– В книге Лопе Гарсии де Саласара «Странствия и удачи» [78] , написанной в конце пятнадцатого века, говорится следующее: «Упомянутый граф дон Вела, сеньор земель Айяла, населенных басками и латинадо [79] , умер и похоронен в соборе Санта-Мария в Респальдисе», – процитировал он.

– И это конфиденциальная информация?

78

Лопе Гарсия де Саласар – испанский историк. Его труд «Странствия и удачи» (исп. «Bienandanzas e fortunas») насчитывает 25 томов и охватывает период с сотворения мира до середины XV века.

79

В Средние века так называли всех, кто говорил и писал на латыни во время арабского правления в Испании.

– Пока да. У нас есть записи о захоронении графа дона Велы в Респальдисе, которые подтверждают, что покоящееся там тело принадлежит ему. Когда несколько лет назад встал вопрос о сохранении кое-какого семейного имущества, нам с Гектором потребовалось доказать, что дон Вела – прямой предок семьи Айяла из Кеханы. Мы получили разрешение епископа взять образцы ДНК из гробницы канцлера. Результат подтвердил, что они являлись родственниками и принадлежали к одному генеалогическому древу. Это позволило нам уладить формальности с семейным наследием, землями и имуществом. В газетах об этом не писали, речь идет о сугубо частных делах. И мы заинтересованы в том, чтобы так и оставалось.

Я уставился на них, словно видел впервые.

– Значит, вы тоже принадлежите к одной из утраченных ветвей рода Айяла? Я считал, что эта линия пресеклась, что ни один из носящих сегодня фамилию Лопес де Айяла не происходит от нее напрямую. Вот почему у меня в голове не укладываются результаты тестов ДНК.

– Да, так принято считать, и мы бы предпочли, чтобы так и было. Мы не хотим привлекать внимание общественности. Но ты прав: наша ДНК тоже совпадает с ДНК канцлера.

– Выходит, мы родственники? – спросил я слегка дрогнувшим голосом.

– Судя по всему, да, – улыбнулся Яго. – Пойдем, разве тебе не нужно забрать дедушку и дочь?

Пройдя по улице Фрай-Сакариас-Мартинес, которая в былые времена носила название Руа-де-лас-Тендериас, мы застали дедушку с внучкой в самый разгар игры в снежки. На Дебе был маленький красный берет, подаренный дедом, чтобы прикрыть ее стриженые волосы. Дедушка утверждал, что так ему будет легче заметить малышку издалека. Он по-прежнему водил Дебу в парк, где произошло похищение. Философия моего деда, в которой он воспитывал нас с Германом, а теперь и Дебу, заключалась в том, чтобы не позволять обстоятельствам взять верх и выбить нас из колеи.

– Сантьяго, как поживаете? – спросил Яго, подходя к дедушке.

– Разве мы знакомы? – удивился тот, стряхивая снег с берета.

– Это Яго дель Кастильо, – представил я. – Именно он тебя нашел, когда негодяй Тасио похитил Дебу. Яго спас тебе жизнь и вызвал «скорую». Если б не он, тебя не было бы в живых. А это его брат, Гектор дель Кастильо. Оказывается, мы родственники.

Дедушка крепко пожал им руки.

– То есть как – родственники? – озадаченно спросил он.

– Помнишь, я рассказывал об анализах ДНК канцлера Айялы из Кеханы? Так вот, Яго и Гектор тоже исследовали эти кости и установили свое родство. Мы все потомки по одной линии.

– Я так и знал, – сказал дед, глядя на Яго. – У тебя такие же светлые глаза, как у дедушки Сантьяго, того самого, который уехал из Вильяверде, когда моему отцу не исполнилось еще и десяти.

– Что ж, тогда были другие времена… Я очень рад, что ваш отец вырос и обзавелся семьей и что вы увидели, как растут ваши внуки и правнучка.

– Я тоже этому рад. Как и тому, что мы с вами родня, – ответил дедушка. – Знайте: в Вильяверде у вас всегда есть дом.

– Унаи, мы хотели бы показать вам троим кое-что.

Такова семейная традиция, – сказал Яго.

– Конечно. Куда мы идем?

– На колокольню Старого собора.

– Я не ослышался?

– В прошлом мы работали с директором Фонда собора Санта-Мария, и нам предоставили доступ для проведения исследований, – добавил Гектор, с озорной усмешкой помахивая перед нами связкой ключей. – Сантьяго, вы готовы подняться на колокольню?

– Да хоть с малышкой на плечах, если понадобится, – смело ответил дедушка.

Вскоре мы впятером созерцали заснеженные крыши белого города с парапета колокольни Санта-Мария.

– Изумительно, не правда ли? – пробормотал Яго.

Даже Деба на миг потеряла дар речи. Наконец дедушка нарушил молчание:

– Бабушкино солнце! – воскликнул он, указывая на несколько линий, нацарапанных на одном из камней рядом с колоколом. – Кто-то нарисовал его и здесь.

– Это именно то, что мы хотели вам показать. «Бабушкино солнце», или «Бабушкин цветок», на самом деле – эгускилор, цветок солнца, – объяснил Яго. – Защитный символ, который наша семья с незапамятных времен изображала в тех местах, где мы жили. Этот нарисовала бабушка Лусия, которая упоминается в хронике графа дона Велы. Она была прабабушкой Аликс де Сальседо, которая затем стала прародительницей семьи Вела, а позже и семьи Айяла. С тех пор эта традиция передавалась из поколения в поколение в качестве напоминания.

И дошла до меня.

– Вот откуда у меня в крови стремление защищать город… – задумчиво проговорил я. – Возможно, я его унаследовал?

– Не знаю. Может, это дедушка воспитал в тебе чувство ответственности? Ты упоминал, что твоя дочь хочет открыть больницу. Любопытно, что больница Сантьяго была основана невесткой канцлера Айялы.

– Слышишь, Деба? Ты – последняя Лопес де Айяла. Если у тебя появятся дети, приведи их сюда и научи рисовать эгускилор. Так мы все будем в безопасности, – сказал я ей.

– Больница лучше, – ответила Деба с сокрушительной уверенностью. – Я спасу много людей.

– А теперь пойдемте вниз, – предложил Яго. – Мы хотим поделиться еще одной семейной тайной.

Переступив порог дворца Вилья-Сусо, я слегка поежился.

– Куда мы идем?

– Сюда, – указал Яго.

Они подвели нас к надгробию, под которым покоились кости замурованной женщины.

– Это останки Аликс де Сальседо. Дьяго Вела похоронил ее здесь, – прошептал Яго.

Он опустился на колени и положил руку на разделяющее их стекло, словно хотел сказать ей что-то.