Король Драконов: сильнее смерти

— Что? — бормотала Уна, гладя ладонями его юное, прекрасное лицо. — Что ты говоришь!?

— Замуж, моя рыжая магиня, — повторил Аргент. — Я же не зря готовил новогодний бал. Салюты и танцы. Я хотел, чтоб ты приняла мое предложение и танцевала со мною всю ночь, прекрасная рыжая Уна.

— Аргент, — дрожащим голосом ответила Уна, разглядывая своего темного магистра. — Магия пресвятая! Да я вижу перед собой мальчишку лет двадцати пяти!

— О, какая прелесть! — ответил Аргент. — Какой прекрасный возраст!

— Аргент… но я любила тебя и без этого прекрасного возраста!

— Возраст не главное. Главное — дар. Магия прекрасного. А теперь позволь мне, — мягко и вкрадчиво ответил Аргент, — повести тебя туда, куда водят магинь влюбленные маги.

— Что?! И Король?!..

— Не сомневаюсь в том, — ответил Агент, и Уна ощутила себя непередаваемо прекрасной. Ее красоту не увеличило бы ни платье, ни прическа, ни что иное. — Он туда поведет свою любовь. Но что нам до Короля! Идем.

Он обхватил свою любимую, сжал ее в своих объятьях, и крикнул на весь свет, что заливал их:

— Вот та, которую я выбрал! Слышишь?!

Магия приняла их союз.

Некоторое время она качала их на руках в небытие лаская и баюкая, как любимых первенцев, а потом снова вынесла в реальность, и Уна обнаружила себя в открытой коляске, которая несла ее по заснеженному зимнему городу, украшенную белыми цветами, вслед за королевской коляской, в магический храм, вслед за Королем и его избранной невестой.

Фата невесты рвалась на ветру и скрывала счастливое лицо невесты от людей, и Аргент смеялся, слыша, как листается их время.

Ежинка-виолетта была радостна и прекрасна. Одетая в розовые нежны шелка, она кивала подданным и ежилась от холода, а ее люди осыпали ее лепестками красных роз, и ее Алый Король, прикрыв глаза от сбывшегося счастья, обнимал ее.

Алые розы рассыпались по улицам и прорастали прекасными кустамии, и Уна лишь мельком разглядела королевсккую пару, снова вскрикнула со смехом:

— Аргент, я с ума схожу! Что это?!

— Ты же листала календарь, — ответил ее Аргент, кружа ее в танце, склоняясь над ней как можно ниже. — Ты перелистала, наверное, лет сто. Сто лет, в которых мы с тобою принадлежим друг другу.

— Можешь ли ты задержать время на мгновение? — шепнула Уна. — Можно, я запомню этот день, когда я танцую в белом платье в Академии, а твои поклонницы умирают от зависти?

— О, да, — ответил Аргент. — И королевские тоже!

И Уна с хохотом увидела, как влюбленные в улыбку прекрасного Аргента девушки провожали печальным взглядом его вальс с прекрасной невестой в объятьях.

Они кружились в бальном зале академии — она и прекрасный юный Аргент, не поменявший свой зловещий наряд ни на какой другой, и Король со своей прекрасной Королевой Виолеттой, — и много-много девичьих сердец просто разбивались от отчаянья.

— Они влюблены в тебя, — ревниво заметила Уна, и Аргент со смехом привлек ее к себе и поцеловал так пылко, что она поняла — колдовству конец. Оно, танцующее, веселящее и летящее, покидало их, и Уна почувствовала под своими ногами твердый пол, и тяжесть своего веса.

— Конечно, — ответил Аргент, и его голос был реальным, не сонным призраком, а голосом, рождающим эхо, отдающимся от стен.

— Ох, — промолвила Уна, понимая, что ее свадьба была слопана перевернутым ею календарем, и сейчас наступает ночь, самая бессовестная и самая сладкая. — Все?

— Все, — ответил Аргент торжественно, срывая ее платье с ее плеч, открывая ее тело для себя, для своих ласк. — Теперь мы принадлежим друг другу. Так навечно — пока магия нас нее разлучит.

— …А как же ты вернулся в академию, когда Демьен велел ее оцепить?! Я знаю, я наверняка знаю, что переступить через Королевские силки никому не под силу!

Наверное, настало время для того, чтобы раскрыть все тайны. Сейчас, когда самая главная тайна была раскрыта, когда Аргент смотрел на свою Уну юными озорными глазами, разве есть смысл скрывать что — то еще?..

— Я прилетел по воздуху, разумеется, — довольно щурясь, ответил Аргент. — Демьен сам выписал мне разрешение на превращение в дракона столько раз, сколько мне понадобится. Иначе я бы и не смог так быстро очутиться в лесу и так же быстро вернуться обратно. И на нюхача наложил заклятье я, — с немалой долей гордости сказал Аргент, припоминая слова Дерека о том, что это мог сделать только очень большой мастер. — Как и оставил вам подсказку в классе Отложенных Заклятий. Я не оставлял вас ни на миг; в плаще-невидимке пройдя вместе с вами через дверь, открытую Всеключом, я видел и Пустоту, и Осень. И подслушивать разговоры Осени мог. И вплел свои бриллианты в золотую цепь Дерека, когда тот дрался.

Аргент помолчал, размышляя. Он хотел сказать что-то, но признание это давалось ему с трудом.

— И удар в тебя, тогда, — мягко произнес он, наконец, — я смог остановить только потому, что и Дерека я убивать не собирался. Никогда. Как бы ни ревновал.

Он испытующе глянул в глаза Уны.

— Ты веришь мне?

Уна рассмеялась и уткнулась лицом в его грудь.

— Как же не верить тебе после всего, что произошло, — ответила она. — Как же не верить?! Ты мог потерять меня, — она слегка обиженно надула губы, — но не обмолвился ни словом о заговоре с Демьеном. Ты мог с Пустотой таких бед натворить, и получить у мира больше, чем кто-либо, но остался верен своей клятве. Как же мне не верить тебе?!

— Я получил бы весь мир, — ответил Аргент. — Но потерял бы тебя. А зачем мне весь мир без тебя?

— И ты все это придумал?! — спросила Уна, снова пряча смущение, выписавшееся на ее лице.

Она, разгоряченная, поцеловала Аргента в яркие губы, и он усмехнулся, закинул руку за голову и прикрыл синие смеющиеся глаза, крепче прижав к себе обнаженное горячее тело девушки, все еще подрагивающее после жаркой любовной возни.

— Вообще — то, — нехотя признался он, — большую часть плана придумала Демьен. Драконы — они ведь очень хитры и отважны, да…

Аргент обернулся к Уне, хитро глянул на нее из — под ресниц, и девушка засмеялась, смутившись. Она никак не могла привыкнуть к тому, что ее Аргент — степенный, невозмутимый, непоколебимый, как каменное изваяние, — вдруг изменился, из тяжелого и молчаливого превратившись в подвижного и шумного, как осенний ветер, играющий с яркими листьями. Она не могла еще привыкнуть к его молодому лицу, к смеху, играющему яркими искрами в его синих глазах, к озорной улыбке, которая, несомненно, красила помолодевшего магистра и заставляла всех студенток академии влюбляться в него по уши. Аргент принес ей самый невероятный и самый драгоценный подарок — молодость, которую они теперь проведут вместе, и Уна смеялась, вспоминая свое любопытство и свою досаду, с которой она думала, что никогда не увидит навсегда исчезнувшего в прошлом прекрасного романтичного поэта.