Король Пиф-Паф или Про Ивана не великана
Шрифт:
– Ивану!
– отрубил Горох.
– Просто Ивану.
– Ладно, - пожали плечами Часы.
– Только теперь уж и ты помогай своим рожком.
Царь Горох подул в рожок, Золотые Усы для вдохновения уставились в небо и гулко ударили один раз. Горох подхватил напевной короткой мелодией.
...Из земли показались ноги, обутые в лапти. Одна нога почёсывала другую...
Часы ударили второй раз. Горох снова поддержал рожком.
... На ноги крепко встало широкоплечее туловище...
Тут Золотые Усы замешкались. А Царь Горох заволновался:
– Ты что, ты что?..
– Не мешай работать! Для головы нужен особый звон. Да и ты постарайся, - спокойно ответили Часы и выдали самый мелодичный, самый раскатистый звон из трёх.
Царь Горох тоже не ударил в грязь лицом. Его рожок пропел самую мелодичную фразу из трёх.
...И на плечах появилась весёлая, белозубая голова с копной соломенных волос...
Она широко улыбалась.
– По здорову ли, Ваня?
– участливо спросил царь Горох.
– Да руки есть, чтобы бить комаров, а коли руки есть - значит здоров! весело ответил Иван.
– Да ты балагур! А богат ли?
– не отставал Горох.
– Коров у меня - невидимо, стало быть, их и не видели. Хорош табун, да ленивы кони: всю жизнь скачут, меня не догонят, - улыбнулся Иван.
– А где крыша твоя?
– продолжал расспрашивать его Горох.
– А чем не солома? Где голова - там я и дома, - тряхнул соломенной шевелюрой Иван.
– А как невесту звать?
– приставал Горох.
– А Дунька-Репка! Сидит в земле крепко, не до вечеру-темени, а до поры до времени, пока за косичку не выдерну, ни за что сама и не выйдет к нам!
– снова широко улыбнулся Иван.
Тут и царь Горох улыбнулся.
– Скромная, значит! Это хорошо. Прилично живёшь, Ваня, не хуже людей, подвёл Горох итог.
– Живу не лучше, живу не хуже, живу не шире, живу не уже, живу, как люди:
чего нет - может, и будет. Зачем тебе-то я понадобился?
– в свою очередь спросил Иван.
– Да с Чудовищем надо сразиться, Ваня, - прикинулся простаком Горох.
– С Чудовищем?
– переспросил Иван и тотчас согласился: - Что ж, это можно.
Меч дашь?
Царь Горох укоризненно посмотрел на Часы Золотые Усы. Те закрутились, заворчали:
– Ещё не время! И потом, почему всё мы, да мы?
Горох только рукой махнул:
– Ладно! Сам добудешь. Говорят у царя-короля Пиф-Пафа есть.
– Волшебный, что ли?
– заинтересовался Иван.
– Не то, чтобы волшебный, а всё же, верно, не тупой. Смотря кто им махать станет, - назидательно ответил Горох.
– И точно, меч от руки идёт, - согласился Иван.
– Да, вот ещё!
– подмигнул царь Горох Ивану.
– Победишь Чудовище полцарства получишь. Да ещё принцессу Пиф-Паф-Пифочку впридачу.
– Ладно, возьмём, - согласился тот, присев на землю, чтобы поправить сбившийся онуч.
И не заметил, как царь Горох что-то шепнул Золотым Усам, а те издали легкий серебристый звон, после этого за руку Ивана зацепилась какая-то шелковистая травинка. Поднялся Иван, дёрнул травинку - из земли выскочила Дунька-Репка.
Крепкощёкая шустроглазая девчонка с косичкой на макушке.
– Ты кто такая?
– ошеломлённо уставился на неё Иван.
– Здравствуй,
Ваня. Я Дунька-Репка, - нисколько не смутившись, объявила девчонка.– Спасибо, что на свет вытащил.
– Да я ж тебя выдумал!
– растерялся Иван.
– И за то спасибо, что меня. Вот я и здесь, - рассмеялась Дунька.
– Чудеса!
– развёл руками Иван.
– В сказке живём, Ваня, - строго заметила девчонка, потянулась и запела:
Встань-ка, Дунька-Репка с диванчика, Сдунь-ка, Дунька, Пух с одуванчика...
Ух-ты, пух-то, Глянь-ка, летит, А Дунька-Репка Танцевать хотит!
– Не "хотит", а "хочет", - наставительно заметил царь Горох.
– А я тёмная ещё, только из земли! Вот поживу на свете, всему научусь, - блеснула на него глазками Дунька и прошлась в танце, дробно перебирая туфельками фасольками:
Я на ножки крепкая, Я на щёчки крепкая, Вот какая репка я, Я из репок редкая!
Тут Дунька неожиданно оборвала танец и, сразу перейдя на деловой тон, решительно заявила:
– Ладно, Ваня, пошли во дворец за мечом. Полцарства возьмём, дом справим, в огороде репок насадим. И чтоб никакой Пиф-Паф-Пифочки! Понял? Забудь!
И для убедительности ткнула его кулачком в бок.
– Эй, ты чего сразу драться?
– обиделся Иван.
– Ладно!
– поправила Репка на нём рубашку.
– Пошли. Делу время, потехе час.
– Ах, тик-как хорошо сказано!
– восхитились Часы.
И такие они с царём Горохом были восхищенные, такие довольные, что не заметили, как рядом с ними шевельнулся колючий куст, который оказался и не кустом вовсе, а плащом Злючки-Колючки. Недобро глянув вслед Дуньке и Ивану, притворная дама подтянула на руках элегантные зелёные перчатки на руках, поправила прическу-макушку куста и неслышно скользнула в глубь леса.
А на царском дворе шёл пир горой, дым коромыслом. Мухоморы валялись где ни попадя, повсюду слонялись чертополохи, некоторые перекидывались в листики.
Пригорюнившиеся Пиф-Паф и Министр сидели в уголке на лавке и с тоской глядели на непрошенных гостей.
– Вчера у меня на столе выросло два мухомора и - шасть в миску со сметаной. Они лезут в супы, забираются в соусы, прячутся в пироги. Их приходится вытаскивать из всех кастрюлек и прогонять со всех сковородок, жаловался Министр.
– Время идёт! А где герой?
– сердито шипел Пиф-Паф.
– Часы Золотые Усы куда-то сбежали, как теперь время остановишь?
Вдруг из дворца донеслись истошные вопли Нянюшки-матушки: "Караул!
Караул!", а вслед за ними громкие крики:
"Уа! Уа! Уа!.."
Царь-прецарь с Министром тотчас забились под лавку.
– Где ты, моё Присутствие Духа?
– захныкал Пиф-Паф.
– Да здесь, здесь! Ваше Присутствие Духа не покинуло вас, - зашептал Министр, осторожно выглядывая из-под другого конца лавки.
Но опасения их оказались напрасными: из дворца выскочила Нянюшка, таща за собой принца Уа. Заглянув под лавку, она постучала по ней.
– Да, да, мы тут. А кто "караул" кричал?
– отозвался Пиф-Паф из-под лавки.