Король решает не всё

— Они там скоро помещаться перестанут. — Министр подавился смешком и опустил глаза, заливаясь краской, Вера подняла брови ещё выше: — Что?

Он показал жестом, что абсолютно ничего, глубоко вдохнул, беря себя в руки, и попытался сделать невозмутимое лицо:

— Ну так тратьте желания, чтобы не накапливались. А то действительно, рубашку новую покупать придется. — Под конец он не выдержал и опять рассмеялся, Вера вздохнула и отмахнулась, он немного успокоился и чуть серьёзнее сказал: — Неужели вам вообще ничего не хочется?

— В данный момент мне хочется искупаться и переодеться, — невесело усмехнулась Вера, — но, — она развела руками, очерчивая ситуацию, он нахмурился:

— Вообще-то, этажом ниже имеется точная копия этой квартиры и ванна там целая. — Он чуть улыбнулся, видя как загорелись глаза у Веры от этой новости. — С одеждой сложнее, но я могу сходить на базу и одолжить вам халат, — он понизил голос и иронично добавил, — всё равно его без пояса носить нельзя.

Вера улыбнулась с шутливым укором, но промолчала.

«Сами не захотели забрать, так нечего теперь.»

Министр сделал вид, что ничего не заметил, опять взял вилку и кивнул сам себе:

— Доедим и схожу. — Он опять потянулся к камешку, Вера поморщилась:

— Зачем? Вы все равно через него не найдете виновных в покушении на вашу еду.

— Просто так, — с легким недоумением развел руками министр, — мне интересно. — Она неодобрительно поджала губы, но махнула рукой и тоже взяла вилку, он усмехнулся: — Я это всё равно прослушаю, но если там есть что-то, что вас смущает, могу сделать это позже, без вас.

— Да нет там ничего, — поморщилась Вера, — просто это… не знаю, неправильно. В моем мире, по крайней мере.

— В вашем мире что, нет служб, обеспечивающих безопасность власти? — риторически ухмыльнулся министр. — Если вы с этим не сталкивались, это ещё не значит, что этого нет.

«Я бы и впредь предпочла не сталкиваться.»

— Включайте, мне всё равно, — отмахнулась Вера. Он включил. Они стали молча слушать разговор Веры с Булатом, потом пришел Барт и стал жаловаться на жизнь, заставляя министра посмеиваться, а когда Барт заявил: «Талант за скромностью не спрячешь, так зачем тратить силы?», министр рассмеялся так, что пришлось отложить вилку и остановить запись.

— Дайте угадаю, — иронично улыбнулась Вера, — кого же это он цитировал?

— Не угадали, — покачал головой министр, — хотя, не скрою, мне понравилось.

Он включил дальше, послушал реплику Веры и бросил на неё наигранно-укоризненный взгляд, но услышал слова: «Пусть скромностью гордятся те, кому гордиться больше нечем» и ответ Барта: «Я запишу», опять хлопнул по камню и весомо поднял указательный палец:

— Я тоже запишу. — Достал из кармана блокнот, размашисто написал две строки и отодвинул, любуясь: — На стенку повешу, рядом с «болтушкой Лиззи». И ещё одну копию в архив спрячу, лет через десять издам книгу стихов и афоризмов госпожи Вероники, с иллюстрациями.

— Не вздумайте, — полушутливо погрозила пальцем Вера, — эти вещи для узкого круга.

— Обсудим это лет через десять, — вильнул он, выскреб тарелку и опять включил запись. Они молча слушали, Вера доела свою порцию и жестом спросила министра: «ещё?». Он кивнул и она пошла греть добавку. В гостиной раздались шаги, в кухню заглянул сияющий Двейн и умудрился поклониться Веронике как-то так весело, что она почти рассмеялась, его радость была жутко заразительной.

— Госпожа, — парень выпрямился и с чувством сказал: — Обалденный борщ! — Вера всё-таки рассмеялась, он продолжил: — Булату аплодировали и вызывали на бис, ему пришлось вынести и показать пустой казан, чтобы все поверили, что борщ действительно кончился. Зря вы не пошли, было очень здорово.

Вера улыбнулась и изобразила сидячий поклон:

— Обращайтесь.

— Ко мне, — хмуро добавил министр, — а я решу.

Двейн сделал постную почтительную мину, поклонился министру:

— Почти весь отдел до сих пор в столовой, они хотят видеть госпожу Веронику. Что им передать?

— Передай им «нет», — холодно бросил министр, Двейн улыбнулся:

— Ставки на то, что вы скажете «нет», два к одному.

— Опять Лайнис тотализатор устроила? — усмехнулся министр.

— Я вам этого не говорил.

— Ещё бы, — фыркнул министр. — Кстати, Лика и Сант в пятой?

— Да, а что?

— Хочу их потеснить ненадолго, распорядись отключить прослушку.

— Так точно. Господин, — Двейн поклонился и ушел.

Вера подала добавку, министр кивнул и включил запись. На моменте, когда «часы истины» подали голос в первый раз, Вера протянула руку и тронула камень:

— Что вы решили с Артуром?

— Он продолжает работу как раньше. Под особым надзором, конечно, но он и раньше был под надзором, и не только он, — неохотно ответил министр. — Его действительно разыграли втёмную, у меня есть другие сильные менталисты, я проверил. Но восстановить исходные воспоминания и обнаружить момент вмешательства нам не удалось, там работал действительно выдающийся маг.

— А кого он подозревал?

— Он подозревал своего отца, потому что это единственный маг, точных пределов силы которого он не знает. Потому и не хотел делиться подозрениями. Но я вызвал его отца и он смог доказать свою непричастность, так что подозрения развеялись и вопрос всё ещё открыт. — Он доел и протянул тарелку, — спасибо. Чай или сначала ванна?

— Сначала ванна, — Вера взяла у него тарелку, отнесла, он встал и забрал камень:

— Тогда я схожу за халатом, — он чуть поклонился и ушел, Вера стала мыть посуду и думать.

«Как сложно жить в мире, о котором ничего не знаешь. А вдруг и меня кто-то заколдует, а я буду уверена, что делаю всё правильно? Почему министр носит такую здоровенную связку разных амулетов, может, мне тоже надо?»

Вытерев руки, она пошла в спальню искать пояс, но его там не было — там вообще ничего не было. В гостиной раздались шаги министра Шена, Вера вышла и кивнула в сторону спальни:

— Пояса нет.

— Я знаю, я взял, — он приподнял сложенный халат, тот самый, вызвавший у Веры мурашки одним своим видом, она быстрее отвела глаза. — Идем? — Она кивнула и пошла следом за ним к выходу.

Они спустились на этаж, министр открыл дверь и у Веры чуть глаза не выпали от представшей перед ними картины. На письменном столе, среди разбросанных бумаг и рассыпанных карандашей, страстно целовались Лика и очередная копия министра Шена. Растрепанные и поглощенные друг другом, они не замечали, что не одни, пока министр не сказал с долей насмешки:

— Переигрываете, ребята.

Они дернулись, отпрянули, но парень тут же опять наклонился к Лике, запахивая её рубашку, снял со стола и поставил на пол, заслоняя плечом и кланяясь министру. Лика стояла красная и пыталась пригладить волосы. Министр наблюдал за их метаниями со скучающей миной, пока обе копии не привели себя в порядок и не замерли со склоненными головами. Тогда он помолчал еще немного и ядовито сказал: