Король танца

Комната поникла в тишине и полумраке. Гостевая кровать была нетронута, а воздух свежий, как на улице. Со всех углов несло прохладой и одиночеством. С тех самым пор, как мы въехали в этот дом, никто не ночевал здесь, кроме нас. Казалось, что эти старые стены были бы без нас такими же заброшенными и пустыми, как и их хозяйка – угрюмая, тощая женщина, утерявшая веру в будущее. Она выглядела старше своих лет, без мужа и детей – совсем одна с забитым тусклым взглядом. Она-то и на улицу почти не выходила, по словам Аннет. Сидела сиднем дома с обиженным и недовольным видом, что дни её сочтены, а для кого-то жизнь в её возрасте только начиналась.

Так и не дождавшись восхода, я вернулась обратно в длинный узкий коридор, тихо на цыпочках подкралась к нашей спальне и прислонилась ухом к двери. Мне было любопытно услышать хоть какой-нибудь шорох, хоть чьи-нибудь звуки, но в итоге махнула рукой и на носочках проникла в полутёмную комнату, которую мы с Антуанет делили на двоих. В доме, кроме гостевой, была ещё одна спальня, но ни мне, ни Аннет она не нравилась. Там было неуютно, захламлено, и стоял спёртый запах. Нужно было постоянно проветривать, а к окну не подобраться из-за ящиков, сундуков и коробок. В общем, мы обосновались в самой большой комнате второго этажа, светлой и просторной. К тому же один из нас мог иногда спать в гостиной, правда, места там было маловато, но если нападала лень или усталость, то можно было переночевать и на диване.

На кровати Аннет выпирал только холмик. Она с головой ушла под одеяло и крепко спала. Меня в постель не тянуло, хотя уже было давным-давно пора забыться сном. «А кому-то скоро просыпаться, – думала я, – например, Аннет – она всегда встаёт рано». За мной водился такой грешок неожиданных странных идей, как, допустим, полежать в горячей воде в шесть часов утра. Нужно было обязательно отмыться и расслабиться. Всё-таки те неприятные взгляды неотёсанных тупиц из будущего будто бы прошлись по мне ногами, а если лягу спать в нечистом виде, то точно не усну. Я просеменила к шкафу и достала из него свою любимую белую сорочку из хлопковой ткани с рюшами на груди и, прихватив пару толстых полотенец, закрылась в ванной комнате.

– Сильвия, это ты? – пробубнила Аннет, дёргая за ручку. Не прошло и пяти минут, как она встревоженно ломилась в дверь. Я не ожидала, что она проснётся. Я вела себя тихо. Она обычно спала как убитая, разве только если не звонил будильник, но его бы я точно услышала.

Я издала несколько невнятных звуков, и Аннет на этом успокоилась. Она сказала медленно, еле ворочая языком, что спросонку приняла меня за вора, потом раздалось шарканье по полу, и захлопнулась дверь. Это был знак, что она удалилась. Аннет умела быть немногословной и сдержанной, но в этой её краткости мог скрываться всего один вопрос: «Какого чёрта ты там делаешь в такую рань?»

«Закрыть глаза и уйти под воду, чтобы больше не думать, – крутилось у меня в голове. – Только волосы мочить не хочется. Это отвратительно ложиться на подушку с мокрой головой». Я сварилась и покраснела, как рак, не чувствуя ни ног, ни рук. Перед глазами затуманилось, а ум притупился. «Вот, теперь в распаренном блаженном состоянии бегом в постель, – с облегчением думала я. – Буду спать как младенец».

Разморённая я валилась с ног от усталости, да ещё и свежая рубашка была приятна к телу. Я впопыхах и неуклюже нырнула в постель, просто хлюпнулась как попало, и, натянув на себя одеяло, уже почти вкушала сон, как вдруг откуда-то взялась Аннет и некстати прошипела:

– Сильвия, ты спишь?

– Сплю, – прошептала я, натянув одеяло по самые уши.

– Где ты бродила всю ночь? – не переставала спрашивать Аннет.

– Потом расскажу. Я очень устала.

– Значит, всё утро до самого полудня мне придётся томиться в неведение и морить себя ожиданием, пока ты проснёшься, – проревела она, соскочив с кровати и, как лошадь, подбежав ко мне, наклонилась над ухом, чтобы прошептать:

– А я так не хочу. Я ненавижу ждать.

В отместку за моё молчание она прислонилась горячей щекой к моему лицу и в скучных длинных рассуждениях начала описывать свой вечер, проведённый с ненавистным мне Джереми.

– Я знаю, что он тебе не нравится, – продолжила она свою болтовню, пихнув меня в спину, отчего я встрепенулась и воскликнула:

– Энни, ради всего святого!

Но Аннет не переставала меня тормошить. Сначала она гладила меня по голове, затем перебирала мне волосы, потом плела косички, пока я и впрямь не разозлилась, и не взглянула на неё сердито.

– У тебя совесть есть?

– Не смотри так на меня, – упрекнула Аннет с обиженным и вызывающим видом, а потом зарделась, что, наконец, я обратила на неё внимание. Примостившись нагло возле меня на моей подушке и заложив руки за голову, она смотрела в потолок и улыбалась. Я знала и эту улыбку, и это довольное лицо, выражающее надо мной победу. Порой Аннет была невыносима. Ничего другого не оставалось, как молча плясать под её дудку, а иначе бы она пустила в ход свой срабатывающий приём – насупилась бы, начала трудно дышать, а потом всхлипывать, корча из себя жертву. Уж мне были известны все её манеры – от самых безобидных и до громких ссор, если ей перечить, если что не по её хотению, то с лёгкостью бы разыграла драму, а потом ушла б в себя на целые сутки.

– Так всё-таки, что ты делала прошлым вечером? – настояла она на своём, окинув меня любопытным хитрым взглядом.

Расскажи я ей о том, что каким-то чудом посетила Олд-Пардингем в новом столетии и стала очевидцем диких непристойных перемен, так она сочла б меня за сумасшедшую и, как сорока, разболтала бы всем в городе, что её подруга спятила. Хорошо, что мне вспомнилась встреча с Джоном Уилсоном, – кажется, так его зовут, если я не ошибаюсь. У меня была плохая память на имена и лица, а, впрочем, какая разница, – главное, ей что-нибудь рассказать, и тогда она отвяжется.

– Помнишь молодого человека в метро? Он спросил, который час.

– Конечно. Красивый, благородный, а что?

– Вчера вечером я случайно встретила его на улице.

– Где? – спросила она любопытно.

– Не помню. Возле центральной площади, кажется. Шёл дождь, и было темно. В общем, неважно – говорила я и щурилась, пробуя восстановить в памяти подробности той встречи. Это было в моих интересах, зная Аннет и её стремление всё понимать. Она была до ужаса пытлива и настойчива в своих вопросах.

– Представляю, как ты в него вцепилась, – засмеялась Аннет.

– А вот и нет, – возразила я. – Мы даже очень мило поболтали.

– Говорю же, ты странная.

– Первое впечатление может быть ошибочным, – фыркнула я в своё оправдание.

– Скажи ещё, что ты влюбилась, – ухмыльнулась Аннет, скривив рот в презрительной улыбке.

– Не знаю.

– Я так и думала, – процедила она сквозь зубы.

– Что ты имеешь ввиду?

В ответ она шмыгнула носом, закрыла глаза и выдержала паузу.

– А как ты провела время с Джереми? – спросила я промежду прочем, и хотелось мне добавить «Со своим приятелем», но я сдержалась.

– Лучше и не спрашивай, – ответила Аннет и поменялась в лице.

– Первые два часа было ещё кое-как терпимо, но потом…, – Аннет презрительно вздохнула, – … он мне так наскучил, что я не знала, куда деться.

Я рассмеялась.

– Придумала бы что-нибудь.

– Тебе легко говорить. Я и так весь вечер изворачивалась, как могла, то и дело что-то сочиняла, лишь бы от него отделаться, но ни так-то просто избавиться от назойливой мухи.