Король ворон

Что Мора, что другая экстрасенс наблюдали за третьей женщиной, которая, прилагая усилия, шагала вверх по дороге и, казалось бы, была равнодушна к возможностям транспортных средств с мотором.

Стоило только бледной молодой женщине поравняться с ними, как из-за поворота выехал подержанный Кадиллак. У женщины было достаточно времени, чтобы отскочить в сторону, но она так не сделала. Вместо этого, она остановилась и потянула молнию на сумке-бабочке, в то время как тормоза Кадиллака оглушительно завизжали. Машина остановилась всего в нескольких дюймах от её ног.

Персефона пристально посмотрела на Мору и Кайлу.

— Думаю, вы обнаружите, — сказала она им, — что эта женщина готова нас подвезти.

Двадцать лет прошло с той памятной встречи в Западной Вирджинии, а Мора была всё ещё категоричной, но одарённой ясновидящей с талантом принимать плохие решения. За все эти годы, она привыкла быть неотъемлемой частью триумвирата, в котором решения принимались совместно. И они думали, что так будет всегда.

Без Персефоны видеть вещи ясно стало гораздо тяжелее.

— Всё объехали? — спросил мистер Грей.

— Давай ещё раз осмотримся, — ответила Мора. Они направились обратно через Генриетту, когда освещение магазинчиков замерцало в такт энергетической линии. Дождь прекратился, но наступил вечер, и мистер Грей включил фары, прежде чем снова переплести свои пальцы с её. Он был за водителя, поскольку Мора пыталась подтвердить всё более и более безотлагательную догадку. Та появилась сегодня утром, когда она проснулась со зловещим ощущением, какое бывает после пробуждения от дурного сна. Однако вместо того, чтобы к завершению дня сойти на нет, её ощущение только усилилось, сфокусировшись на Блу, Фокс Вей и подбирающейся всё ближе темноте, которая походила на падение в обморок.

Ещё у неё болел глаз.

Она занималась им довольно долго, чтобы понять, что с глазом всё в порядке. В какой-то момент времени что-то не так было с чьим-то другим глазом, а Мора была просто настроена на приём. Это раздражало её, но не требовало ответных действий. А вот предчувствие требовало. Проблема преследования плохими предчувствиями состояла в том, что было всегда трудно сказать, стремитесь ли вы к ней, чтобы исправить, или вы стремитесь к ней, чтобы её создать. Было бы проще, если бы их по-прежнему было трое. Обычно Мора зачинала проект, Кайла его материализовывала, а Персефона запускала. Вдвоём у них так не выйдет.

— Думаю, сделаем ещё круг, — сказала Мора мистеру Грею. Она могла чувствовать его мысли, пока он вёл машину. Поэзия и герои, романтика и смерть. Поэмы о фениксе. Он был худшим решением, из всех ею принятых, но она не могла удержаться и принимала его снова и снова.

— Не возражаешь, если я спрошу? — обратился он. — Это всё разрушит?

— Мне не везёт. Ты можешь так же. О чём ты думаешь? О птицах, восстающих из пепла?

Он взглянул на неё и кивнул, давая понять, что оценил её слова. Она в ответ лукаво улыбнулась. Это был скромный талант, простейшая вещь из того, что она умела — выхватывать текущую мысль из незащищённого и доброжелательно настроенного разума — но было приятно, когда этот навык оценивался по достоинству.

— Я много думал об Адаме Пэррише и его честн'oй компании, — признался мистер Грей. — И об опасном мире, в который они ступили.

— Странная формулировка. Я бы сказала: «Ричард Гэнси и его честн'aя компания».

Он склонил голову, как будто мог видеть её точку зрения, даже если не разделял её.

— Я просто подумал, сколько опасности они получили в наследство. Колин Гринмантл, покинув Гинриетту, не сделал её безопаснее; он сделал её опаснее.

— Потому что он держал других на расстоянии.

— Именно.

— И теперь ты думаешь, что эти другие приедут сюда, даже несмотря на то, что им здесь нечего ловить? Какой у них интерес?

Мистер Грей показал на дребезжащий уличный фонарь, когда они проезжали мимо здания суда. Над ним пролетели три тени, их не отбрасывало ничего, что могла бы заметить Мора.

— Генриетта – одно из тех мест, которые выглядят сверхъестественными даже с большого расстояния. Это вечная остановка для людей в таком бизнесе, чтобы ковыряться вокруг в поисках вещей, которые могли бы быть причиной или следствием происходящего.

— Что является опасным для честн'oй компании, потому что тут действительно есть для таких людей кое-что? Энергетический пузырь?

Мистер Грей вновь склонил голову.

— Мм. И собственность Линча. И я не забыл свою роль в этом.

И Мора не забыла.

— Ты не можешь ничего отменить.

— Нет. Но... — Его остановка на этом месте разговора свидетельствовала о том, что Серый Человек заново выращивает у себя сердце. Жаль, что этот росток должен был прорываться сквозь тот же грунт, на котором взращены были убийства. Последствия, как частенько говаривала Кайла, те еще сучата. — А что ты видишь для меня? Я останусь здесь? — Когда она не ответила, он надавил: — Я умру?

Она убрала руку с его руки.

— Ты на самом деле хочешь знать?

— Simple threora sum thinga gehwylce, aer his tid aga, to tweon weorthed; adl oththe yldo oththe ecghete faegum fromweardum feorh odthringed. — Он вздохнул, что рассказало Море больше о его психическом состоянии, нежели непереведённая англосаксонская поэзия. — Проще отличить героя от злодея, когда на кону только жизнь и смерть. Всё, что между, лишь усложняет.

— Добро пожаловать, так живёт другая половина, — сказала она. Неожиданно она чётко нарисовала в воздухе символ. — У какой компании такой логотип?

— Дисней.

— Ха.

— Тревон-Басс. Это рядом.

— Рядом с молочной фермой?

— Да, — ответил мистер Грей. — Да, рядом с ней.

Он совершил безопасный, но незаконный разворот. За несколько минут они проехали через унылый бетонный монолит завода Тревон-Басс, потом свернули к просёлочной дороге и, наконец, доехали до границы, обозначенной забором из четырех горизонтальных досок. Ощущение правоты сочилось сквозь Мору, словно чувство, когда достигаешь приятного воспоминания и находишь его именно таким, каким ты его оставил.

Мора спросила:

— Откуда ты знаешь, что это здесь?

— Я здесь уже бывал, — ответил мистер Грей в немного зловещей манере.

— Надеюсь, ты никого здесь не убил.

— Нет. Но я, совершенно не таясь, кое-кому приставлял здесь дуло к виску. — Едва заметная вывеска фермы поприветствовала их на брошенной собственности. Поездка окончилась в куче гравия; фары освещали амбар, который, очевидно, был перестроен в стильное жизненное пространство. — Приехав в город, Гринматлы поселились здесь. Дорожка к ферме вон там.