Король ворон
Шрифт:
Он скоро умрёт, и всё, о чём он мог думать, было: как только это произойдет, жизнь Меттью тоже закончится.
Вдруг что-то ударило его в ногу. Прижалось к его рукам. Ударило в грудь. Его дыхание... Он едва успел схватить Девочку-Сиротку, прежде чем перед глазами всё почернело.
А затем его выдернуло из воды толчком снизу. Он был низвержен на скалистый край водоёма. Девочка-Сиротка скатилась с его руки. Они оба откашливали жидкость; она была розоватой из-за пузырьков, вздувшихся на языке. Листья пластырями целиком обклеили руки Ронана и руки Девочки-Сиротки. Их было так много.
Бросив одурманенный
Вот, что спасло их от гибели. Их подняли ветви.
Адам припал к скале по другую сторону водоёма. Его голова была опущена, словно он или собирался бежать спринт, или молиться. Руки он прижимал к камню по обе стороны от себя, да так сильно, что костяшки побелели. Между руками он разложил несколько камней в виде рисунка, который, по-видимому, имел для него какой-то смысл. Один из всё ещё растущих побегов опутал его лодыжки и запястья.
Ронана будто молнией поразило – это не растения спасли им жизнь. Их жизни спас Адам Пэрриш.
— Пэрриш, — позвал Ронан.
Адам посмотрел вверх пустыми глазами. Его трясло.
Девочка-Сиротка пробралась к Адаму, стараясь держаться подальше от края. Она поспешно скинула маленькие камни в заводь, беря их только большим и указательным пальцами. И тут же растения перестали расти. Дрожащий Адам откинулся назад, выражение его лица было далёким и болезненным. Правая рука вывернулась так, что смотреть на неё было не очень приятно. Девочка-Сиротка взяла его за левую руку и поцеловала в ладонь – он лишь закрыл глаза – и тогда она настойчиво посмотрела на Ронана.
— Вытащить! Нам нужно вытащить его! — сказала она.
— Откуда? — спросил Ронан, пробираясь к ним, огибая водоём. Он посмотрел на обрыв скалы, на склон горы вокруг, пытаясь придумать, как проложить им дорогу к выходу.
— Из Энергетического пузыря, — произнесла Девочка-Сиротка. — Что-то происходит. Ах!
В прогалинах между погруженными и испорченными листьями жидкость в водоёме чернела. Это был ночной кошмар.
— Вставай, Пэрриш, — велел Ронан, хватая Адама за руку. — Мы убираемся отсюда.
Адам открыл глаза; одно веко повисло.
— Не забудь, что она едет с нами, — сказал он.
Глава 24
Часы показывали 6:21.
На Фокс Вей уже вечность никто не отвечал на телефон. Блу покорно использовала сотовый Гэнси, чтобы звонить домой каждые сорок пять минут, как просила мама, но никто не брал трубку. Первый раз ей это не показалось чем-то необычным; если линия была занята экстрасенсорной консультацией на расстоянии, внешний звонок переключался на голосовую почту. Хотя такое и было непривычно. Блу попытала счастье спустя очередные сорок пять минут, а потом ещё раз.
— Нам нужно идти, — сказала Блу Гэнси.
Он не поставил её слова под сомнения. Как и Генри Ченг, к его чести, хотя тот и находился в той степени опьянения, когда любят всё и вся, и мог бы начать уговаривать их остаться. Вместо этого он, казалось, мгновенно догадался, что это личное и должно быть неприкосновенным. Он принял их простыни, пожелал им спокойной ночи
и ещё раз слёзно попросил отправиться в путешествие с ним по Венесуэле.В машине, они поняли, что часы Гэнси всё время показывали 6:21.
Что-то было не так.
На Фокс Вей 300 она толкнула входную дверь. Несмотря на то, что было поздно — было поздно? Часы показывали всего 6:20, а теперь 6:21, всегда 6:20, а следом 6:21 — было не заперто. Гэнси рядом с ней был одновременно настороженным и напряжённым.
Войдя, они закрыли за собой дверь.
Что-то было не так.
Во мраке дома Блу не могла сразу сказать, что было неладно, только она была абсолютно уверена, что-то неладно. Это ощущение сковало её, она не могла пошевелиться, пока не определила, что именно её беспокоило. «Вот как, наверное, — подумала она, — быть экстрасенсом».
Её руки дрожали.
Что же случилось? Возможно, было темнее, чем обычно, рассеянный свет из кухни не мог вторгнуться в ночь. Возможно, было холоднее, чем обычно, но, может быть, ей так показалось из-за гложущей обеспокоенности. Было тише — никакой болтовни телека или звона кружек, но это могло означать, что просто слишком поздний час. Мерцание лампочки... нет, всего лишь свет от автомобильной фары отразился от циферблата часов, стоявших на столике в прихожей. Часы показывали 6:21.
Она не могла пошевелиться.
Казалось, невозможно быть пойманной здесь в ловушку страхом и ничем более, и всё же она стояла. Она говорила себе, что ей доводилось пробираться через таинственные пещеры, стоять под искрами ночного кошмара в виде дракона и находиться рядом с отчаянным мужчиной с оружием, и поэтому собственный дом за отсутствием явной угрозы не должен был её парализовывать.
Но она не могла пошевелиться, и Гэнси тоже не двигался. Он рассеянно прижал палец к левому уху. Его взгляд был остекленевшим и напомнил ей о приступе паники, случившемся с ним в пещере не так давно.
Ей на мгновение почудилось, что они остались последними людьми на земле. Вот сейчас она сделает шаг в гостиную и обнаружит на полу только мёртвые тела.
Прежде чем она успела взять себя в руки, наружу вырвалась единственная нотка всхлипывания.
Будь благоразумной!
Пальцы Гэнси неуклюже переплелись с её пальцами. Его ладонь вспотела, но это было неважно... её ладонь тоже была потной. Они оба были в ужасе.
Теперь, когда она об этом подумала, то поняла, что дом на самом деле не безмолвствовал. Несмотря на тишину, она слышала какое-то потрескивание и гудение, напоминающее несогласованные звуки электроники.
Гэнси пристально посмотрел ей в глаза. Она благодарно сжала его пальцы. А после они разомкнули ладони. Неизвестно, может, им понадобятся обе руки, чтобы обороняться.
Шевелись, Блу.
Они двинулись вперёд осторожно, будто стесняясь неожиданного скрипа половиц. Оба боялись издать хотя бы звук, пока не узнают, что же ищут.
Просто: боялись.
Остановившись у основания лестницы, Блу положила руку на твёрдые перила и прислушалась. Гул, который она слышала ранее, стал громче, неприятнее и живее. Это было гудение, песня без слов, пугающее воспроизведение голосом одной ноты перед модуляцией другой в незнакомом регистре.