Король ворон
Шрифт:
— И как, вы считаете, я должен действовать?
— Едва ли я на своём месте могу тебе указывать. Я не твои родители.
Деклан сказал:
— Вы знаете, что у меня нет родителей.
Позади неё музыка шептала и пела. Наконец, она ответила:
— Я не твои родители. Я лишь очередной волк. Не забывай об этом.
Он оттолкнулся от окна.
— Извините. Теперь я был груб. Я оценил ваш звонок.
Его разум уже окопался наихудшими сценариями. Ему нужно вытащить Ронана и Меттью из Генриетты — только это имело значение.
Сондок произнесла:
— Я скучаю по находкам твоего
Она воображала Найла Линча пробирающимся через шкафы, коллекции и подвалы, внимательно отбирающим предметы, которые он находил. Деклан воображал что-то ближе к правде: его отец грезил в Барнс, в номерах отелей, на диванах, на заднем сидении БМВ, который теперь у Ронана.
— Ага, — сказал Деклан. — Ага, я тоже так думаю.
Глава 29
Сон ухватил. Завтрак пропустил. Школу посетил.
Гэнси не мог сказать, насколько близко подберётся конец света — его света — прежде чем он сможет оправдать прогул поисками Глендовера, и он продолжал туда ходить. Адам ходил, потому что Адам цеплялся бы за свои мечты о Лиге Плюща, даже если бы их держали у неба челюсти Годзиллы. И, к удивлению Гэнси, Ронан тоже ходил, почти заставив их обоих опоздать, так как добывал комплект своей формы в беспорядке комнаты. Он подозревал, что Ронан посещал занятия, только чтобы компенсировать их ссору в отделении скорой помощи предыдущей ночью, но Гэнси это не заботило. Он просто хотел, чтобы Ронану засчитали какое-то время на уроках.
Генри догнал Гэнси в коридоре Борден Хаус, когда тот покидал класс (французского, чтобы заменить почившие занятия латынью, Гэнси предпочитал латынь, но его французский был не так ужасен, так что n’y a pas de quoi fouetter un chat[24]). Генри подождал, пока не сравнялся с Генси.
— Эй, младший. Всё ли радостно в твоём мире после прошлой ночи?
— В двух шагах от радости. Мы хорошо провели время прошлой ночью в Литчфилде. Было грубо с нашей стороны так убегать.
— После того, как вы ушли, мы только смотрели видеоклипы на телефонах. Настроение упало. Я уложил детей и читал им сказки, но они продолжали спрашивать про вас.
Это заставило Гэнси рассмеяться.
— У нас были приключения.
— Я так и подумал. Это я им и сказал.
Гэнси осторожно добавил:
— Старому другу было нехорошо.
Это не было ложью. Просто не вся правда. Грань правды.
Генри приподнял бровь, демонстрируя, что он чётко определил эту грань, но не попытался её преодолеть.
— С ними всё будет в порядке?
Лицо Ноа стало чернильно-чёрным. Сестра Ноа стояла на сцене лекционного зала. Кости пожелтели под аглионбайским свитером.
Гэнси ответил:
— Мы остаёмся оптимистично настроенными.
Он не задумывался, были ли что-нибудь не так с тоном его голоса, когда это говорил, но взор Генри быстро метнулся к нему. И бровь снова изогнулась.
— Оптимистично настроенными. Да, ты оптимистично настроенный человек, Гэнси. Не хотел бы ты увидеть кое-что интересное перед обедом?
Взгляд, брошенный на часы, сообщил Гэнси, что, по крайней мере, Адам скоро будет искать его в столовой.
Генри
быстро это истолковал.— Прямо здесь. В Бордене. Там клёво. Это в стиле Гэнси.
Это показалось Гэнси очевидно абсурдным. Никто не знал, что было в стиле Гэнси, даже сам Гэнси. Учителя и друзья семьи всегда собирали статьи и истории, которые, по их мнению, могли привлечь его внимание, вещи, которые, как они думали, были в стиле Гэнси. Действуя из лучших побуждений, они всегда обращались к наиболее очевидному. Валлийские короли, старые Камаро или другие молодые люди, что путешествовали по миру по диковинным причинам, которые никто не понимал. Никто не копал глубже, и он полагал, что не поощрял это. В том времени, что осталось далеко позади, было больше ночей, а он предпочитал поворачивать лицо к солнцу. В стиле Гэнси. Что было в стиле Гэнси?
— Эта улыбка означает да? Да, хорошо, следуй за мной, — сказал Генри. Он тут же бросился через узкую дверь с надписью «Только для персонала». Борден Хаус первоначально был домом, не учебным корпусом, и дверь открывала узкую лестницу. Один аляповатый канделябр освещал путь, свет поглощали отвратительно вычурные обои. Парни стали спускаться по лестнице.
— Это очень старое здание, Дик Три. Тысяча семьсот пятьдесят первый год. Представь, что оно видело. Или слышало, так как у домов нет глаз.
— Закон о Золотом Стандарте.
— Что?
— Был принят в 1751 году, — пояснил Гэнси. — Запрещал выпуск валюты в Новой Англии. И Джордж Третий стал принцем Уэльским в 1751, если я правильно помню.
— Кроме того... — Генри потянулся к выключателю. Тот едва осветил подвал с низким потолком и земляным полом. Украшенный технический этаж, где не было ничего, кроме нескольких картонных коробок, просунутых к одной их стен фундамента.
– ...первое исполненное на публике непотребство в Соединённых Штатах.
Ему пришлось пригнуть голову, чтобы не запутаться волосами в деревянных балках, удерживающих пол над ними. В воздухе пахло концентрированной версией надземных этажей Борден Хаус – можно сказать, плесень и тёмно-синий ковёр – но с дополнительной сыростью, живой запах, присущий пещерам и очень старым подвалам.
— Правда? — полюбопытствовал Гэнси.
— Наверное, — сказал Генри. — Я пытался найти первоисточники, но ты же знаешь интернет, чувак. Вот, мы здесь.
Они прошли в дальний угол подвала, и единственная лампочка у основания лестницы недостаточно освещала то, на что указывал Генри. Гэнси потребовалась минута, чтобы понять, чем был ещё более чёрный квадрат на уже тёмном земляном полу.
— Тоннель? — спросил он.
— Неа.
— Укрытие? — не унимался он. Он присел. Так показалось. Дыра была не больше трёх квадратных футов с краями, сточенными веками. Гэнси коснулся желобка на одном краю. — Думаю, в какой-то момент тут была дверь. В Великобритании их называли тайниками священников. Должно быть, для рабов или для... может, алкоголя во время запрета?
— Типа того. Интересно, да?
— Ммм, — произнёс Гэнси. Это было историческое. Он предположил, что это было в стиле Гэнси. Он ощутил смутное разочарование. Должно быть, оно означало, что он надеялся на нечто большее, даже если не знал, чем бы было это что-то.