Король ворон

— Нет, часть в стиле Гэнси внутри, — сообщил Генри. К его удивлению, Генри соскользнул в яму, приземлившись на дно с глухим стуком. — Зацени.

— Полагаю, у тебя есть план, как выбраться обратно, если я слезу.

— Тут есть поручни. — Когда Гэнси не сдвинулся, Генри объяснил: — Кроме того, это проверка.

— Проверка чего?

— Достоинства. Нет. Мущ... Нет. Слово на «м» про храбрость, но я не могу вспомнить. Моя лобная доля всё ещё пьяна с прошлой ночи.

— Мужество.

— Да, да, оно. Это проверка мужества. Это часть в стиле Гэнси.

Гэнси знал, что Генри правильно оживлял чувство в его сердце. Оно было очень похоже на ощущение, которое его посетило на вечеринке в тогах. Чувство, что тебя знают. Не поверхностно, а как-то глубже и правдивее. Он спросил:

— Какой приз, если я пройду проверку?

— А какой бывает приз за проверку мужества? Приз – это твоя честь, мистер Гэнси.

Дважды знают. Трижды знают.

Гэнси не был точно уверен, как справляться с тем, что тебя так безошибочно понял человек, с которым, как ни крути, ты познакомился лишь недавно.

Так что ничего не оставалось, кроме как спуститься в яму.

Там было почти полностью темно, и стены мешали. Он был достаточно близко к Генри, чтобы чувствовать запах средства для волос Генри и слышать его слегка ускоренное дыхание.

— История – сложная сука, — произнёс Генри. — У тебя клаустрофобия?

— Нет, у меня другие недостатки. — Если бы это был Энергетический пузырь, тот бы быстро поработал со страхом Гэнси и создал бы жалящих насекомых. Гэнси был благодарен, что мысль не имела столько силы за пределами Энергетического пузыря. Эта дыра в земле могла оставаться просто дырой в земле. В этом мире ему нужно было беспокоиться только об обучении его внешней стороны, не внутренней. — Можешь представить себе, что надо прятаться в одной из таких ям? Я прошёл проверку?

Генри поскрёб стену или сделал что-то подобное, это вызвало мёртвый шипящий звук, когда земля посыпалась на пол.

— Тебя когда-нибудь похищали, Ричард Гэнси?

— Нет. Я похищен сейчас?

— Нет, завтра ж в школу. Меня похищали однажды, — сказал Генри. Тон его голоса был таким несерьёзным и обычным, что Гэнси не был уверен, шутил он или нет. — Ради выкупа. Мои родители находились в другой стране, и поэтому с общением было не просто. Меня посадили в яму, типа этой. Пожалуй, немного меньше.

Он не шутил.

— Господи, — вздохнул Гэнси. Он не мог видеть лица Генри в темноте, чтобы понять его отношение к рассказываемой истории, его голос всё ещё был несерьёзным.

— К сожалению, Господа там не было, — произнёс Генри. — Или, возможно, к счастью. Яма была едва ли достаточного размера для меня одного.

Гэнси слышал, как Генри потирал пальцы друг о друга или сжимал и разжимал кулаки, каждый звук усиливался в этой пыльной камере. И теперь он мог учуять специфический запах, что появлялся со страхом: тело производило химические вещества, которые разили тревогой. Однако он не мог сказать, от него самого или от Генри. Потому что разум Гэнси знал, что эта дыра не создаст неожиданный рой пчёл, чтобы убить его. Но сердце Гэнси помнило, как он висел в пещере Энергетического пузыря и слышал тучи пчёл, появляющихся снизу.

— Это тоже в стиле Гэнси, да? — спросил Генри.

— Что именно?

— Секреты.

— Верно, — признал Гэнси, потому что признать, что у тебя есть секреты, не то же самое, что рассказать их. — Что произошло?

— Он спрашивает, что произошло. Моя мать знала, если заплатить выкуп сразу же, то это только воодушевит других похищать её детей, пока она не видит, так что она торговалась с моими похитителями. Им это не понравилось, как ты можешь себе представить, и они заставляли меня говорить ей по телефону, что они намеревались делать со мной каждый день, пока она не заплатит.

— Они заставляли тебя ей рассказывать?

— Да, да. Видишь ли, это часть торга. Если родители знают, что их ребёнок боится, это заставит их заплатить быстрее и больше, вот в чём мудрость.

— Я понятия не имел.

— А кто имел? Теперь ты знаешь. — Казалось, стены стали ближе. Генри продолжил с маленьким смешком... со смехом. — Она сказала: «Я не плачу за испорченный товар». А они сказали, что это всё, что она вообще получит, и так далее, и тому подобное. Но моя мать очень хороша в заключении сделок. Так что через пять дней меня ей возвратили со всеми пальцами и обоими глазами. Говорят, по хорошей цене. Я немного охрип, но это была моя вина.

Гэнси не знал, что думать по этому поводу. Ему вручили этот секрет, но он не знал зачем. Он не знал, что Генри от него хотел. У него было много скомпонованных реакций, готовых к применению – сочувствие, совет, забота, поддержка, негодование, печаль – но он не понимал, какая комбинация требовалась. Он привык понимать. Он не думал, что Генри от него что-то нужно. Это был пейзаж без карты.

Наконец, он выдал:

— И теперь мы стоим в подобной яме, и твой голос звучит вполне спокойно.

— Да. В этом весь смысл. Я провёл... Я провёл много лет в погоне за способностью это сделать, — сказал Генри. Он коротко и слабо вдохнул, и Гэнси убедился, что его лицо рассказывало совсем иную историю, чем всё ещё несерьёзный голос. — Вместо того, чтобы прятаться, я смотрел в лицо тому, чего боялся.

— Как много лет? Сколько тебе было?

— Десять. — Зашуршал свитер Генри, Гэнси ощутил, что он переместился. Его голос немного изменился. — А сколько было тебе, бип-бип Гэнси чувак, когда тебя ужалили пчёлы?

Гэнси знал фактический ответ, но он не был уверен, что этого ответа ждал Генри. Он всё ещё не понимал, почему эта беседа вообще велась.

— Мне тоже было десять.

— И как все эти годы тебя лечили?

Он колебался.

— Некоторые лучше, чем остальные. Полагаю, ты видел.

— Ты мне доверяешь? — поинтересовался Генри.

Это был провокационный вопрос здесь, в темноте и в ещё большей темноте. Доверял ли? Доверие Гэнси всегда основывалось на инстинкте. Его подсознание быстро собирало все пометки в картину, которую он понимал, не осознавая, почему он её понимает. Почему он оказался в этой яме? Он уже знал ответ на этот вопрос.

— Да.

— Дай руку, — попросил Генри. Одной рукой он отыскал ладонь Гэнси в темноте. А другой положил в неё насекомое.

Глава 30

Гэнси не дышал.

Поначалу он не думал, что это на самом деле насекомое. В темноте, в такой близости он его вообразил. Но затем ощутил изменение веса на ладони. Знакомое. Тонкие ножки, поддерживающие более крупное тело.

— Ричардмэн, — позвал Генри.

Гэнси не дышал.

Он не мог вырвать руку; это была проигрышная игра, в которую он уже играл раньше. И тут оно адски зажужжало, не взлетая. Это был шум, который Гэнси давно перестал истолковывать как звук. Это было оружие. Критический момент, когда первым умрёт тот, кто первым дёрнется.