Королёва - королева демонов

– Не повезло вам, шиен Арборей, - улыбнулась я хмурому ашассу, хотя, признаться, хотелось расцарапать его красивую физиономию. За что только? По сути, он ни в чем не виноват, исполнял сыновний долг и данное обещание. Молодец. Но разве мне от этого легче? Хорошо, что узнала обо всем, пока, как глупая мушка, совсем не увязла в паутине его обаяния.
– Не повезло. Невеста вам досталась непорядочная, нескромная. И в квартал людей я пойду.

– А я?
– растерялся ашасс.

– А ты можешь не ходить, если не хочешь, - пожала плечами и прошла мимо него вперед.

Мы давно прошли рынок и еще несколько улиц. Сейчас вокруг было уже не так чисто, не так красиво и уютно. Стояли серые покосившиеся хибары, рычали какие-то звери, а главное навстречу никто не попадался, как на зло.

– Нинель, постой!
– сникерс все же догнал меня и схватил за локоть.
– Постой. Я не хотел тебя обидеть, но этот квартал все же не лучшее место для благородной шиены.

– А где для нее лучшее место, Кайл? – я обернулась и взглянула в зеленые глаза. – Где? В отборе? Под договорным женихом? Взаперти? Где?

Кажется, мне удалось его смутить. Ашасс отвел глаза первым и потупился.

– Делай то, что считаешь правильным, а я последую за тобой, - тихо сказал он. – Мы слишком мало знаем друг друга и начали не с того.

Вот это верно, это по-нашему. И я ободряюще похлопала его по руке, все еще лежащей на моем локте. Скрипнула калитка, и из ближайшего домика показалась пожилая женщина. Ее голова была покрыта темным платком. Ничто не выдавало наличия рогов. Человек.

– Простите, уважаемая! – обратилась я к ней и тут же по ее ошарашенному, испуганному виду и по заметно округлившимся глазам сникерса поняла – попалилась! Совсем. Напрочь.

– Благородная шиена изволит говорить со мной? – прошептала она, низко кланяясь.

– Конечно, - приветливо улыбнулась ей. Чего уж теперь? Актриса из меня, как из дыни граната – получается только в экстренной ситуации. – Не подскажите, как нам найти мастера Тизона?

Женщина с видимым усилием разогнулась и внимательно на меня посмотрела. Только после этого, удовлетворившись увиденным, ответила:

– Тизоша-то? Пойдете прямо по улочке, так аккурат пятый дом его будет. Редко к нам ашассы захаживают. Все больше маклаков своих засылают.

Последнее она выплюнула то ли с горечью, то ли со злостью. Очевидно, местных жителей жизнь совсем не баловала. Поблагодарив женщину, направилась к нужному дому под неодобрительное сопение сзади.

– Говори уже, - усмехнулась я, когда почти дошла до покосившегося забора.

– Нинель, ты – благородная ашасса, а она – всего лишь человек, - укоризненно произнес сладкий батончик. Зря он это сделал. Зря. Молчал бы лучше в тряпочку. Так вдруг захотелось выдавить из него всю орехово-карамельную начинку. И желание это оказалось настолько сильным, что я фактически не могла ему сопротивляться.

– Всего лишь человек? – переспросила тем же тоном, что и он совсем недавно. Сникерс напрягся, понял, что я в бешенстве, но причин не находил, от этого нервничал еще сильнее. – Всего лишь человек?

– Да-а… - неуверенно протянул он.

– И чем человек хуже ашасса? Считаешь, что отсутствие рогов пагубно сказывается на его умственных способностях? Знаешь, я была о тебе лучшего мнения… - И толкнула калитку.

– Я с детства не чувствовал себя таким виноватым, как сегодня, - пробухтел Кайл, но кто его слушал? Тоже мне великий и ужасный нашелся! – Сказал только то, что и так всем известно, а ты снова злишься.

Ох, когда он не шипит, не пыхтит, а вот так искренне недоумевает, у меня вся злость испаряется. Все же женщины существа нелогичные. Сначала пожалеют, а потом уже думают, что с этим пожалетым делать. Ладно, придется провести с ним на досуге воспитательную работу, раз уж Рей его в женихи Нинель пророчил.

Но отвлекаться не стала, а громко крикнула:

– Есть кто живой? Хозяева! – удивленный кряк за спиной проигнорировала.

– Проходите! Я в мастерской! – раздался мужской, очень молодой и весьма приятный голос.

Во дворе утлого домишки стояла приземистая, странного вида постройка, ворота которой были приветливо распахнуты. Видимо, сам хозяин считал это сооружение мастерской.

Войдя внутрь, не сразу его обнаружила. Сквозь грязные окна пробивалось слишком мало света, который оседал на пыльных полках, кадках, корзинах и ящиках, делая их еще серее. А потом услышала до боли знакомое: «Прощай, любимый город… Уходим завтра в море…». Вряд ли два столь разных мира создали бы такие похожие песни. Эх, для таких слов душа требуется особая, взрощенная совсем не на Ашшуре. Там же каждое слово Родиной пропитано.

И так вдруг защипало где-то внутри, заболело, заныло от осознания неизбежного – я больше никогда не вернусь назад. И единственный, кто все еще связывает меня с Землей, это тощий мальчишка в видавшем виды сюртуке, повязанном чалмой на голове старом платке, из-под которого торчали во все стороны непослушные рыжие вихры, и белой рубашке, с нашитыми на нее тонкими голубыми лентами. Весьма оригинальное решение! Обычная тельняшка в исполнении мастеров иного мира. Определенно, юноша, если не сам жил у нас, то тесно общался с кем-то из землян.

И чтобы увериться в своих догадках, выпалила:

– «Зенит» – чемпион! – Ибо, если мужчину и обошла пагубная страсть к футболу, то, будь он моим земляком, все равно проникнется моей находчивостью.

– Я за «Спартак» болел, - грустно вздохнул паренек, а потом с интересом на меня посмотрел. – Благородная ашасса?

И столько в этом вопросе было скепсиса, что где-то прямо за моей спиной глухо зарычал один конкретный шоколадный батончик. Хмм, однако. Юноша, похоже, и есть тот самый человек, которого я хотела отыскать.

– Тизон? – решила все же уточнить у рыжего.

– Я-то Тизон, а вот кто ты, лебедь белая? – Ну, хорошо хоть не «коза рогатая», и на том спасибо.

– Нина, - не стала скрывать я.

– Нинель! Шиена Нинель Лигейрос! – проворчал Кайл.

– Может, подождешь меня снаружи? – предложила сникерсу.

Ах, каким негодущим взглядом зеленых очей меня прожгли! Но ашасс все же вышел, всем своим видом показывая недовольство. Только, кто обращает внимание на омаров, когда перед тобой вареная картошечка, сало и малосольные огурчики. Разумеется, все мое внимание было приковано к молодому художнику.