Королева снежного замка

Где-то за пределами поля зрения (можно повернуть голову, но не хочется) послышался голос Вильгельма:

– Сэр Оливер упомянул популярную на востоке теорию, что весь наш мир - сон какого-то бога или типа того. А мы просто элементы фантазии, фрагменты сновидения, частицы пейзажа. У нас нет ни прошлого, ни будущего, мы начинаем существовать, когда попадаем в поле зрения спящего бога, и прекращаем существовать, когда он про нас забывает.

– У меня есть прошлое!
– возразил принц.
– Если захочу, могу вспомнить всю свою жизнь начиная с самого детства!

– А это в той теории самое замечательное, - сказал Вильгельм.

– Ее приверженцы полагают, что воспоминания фантазий формируются задним числом по мере необходимости. Захотел вспомнить прошлое - вспомнишь, а пока не захотел, твое прошлое не существует, ты просто хер с горы, неведомо как пришедший в божественный сон. Ой, ваше высочество, я забыл об этикете, прошу меня простить!

– Насрать, - сказал принц.
– А как-нибудь можно определить, верна эта теория или нет?

– Никак, ваше высочество, - ответил Вильгельм.
– Это обычное дело для поповских измышлений, ничего нельзя не подтвердить, ни опровергнуть, ты либо веришь, либо нет, а почему веришь либо не веришь - сам решай.

– На самом деле подтвердить можно, - заметил Оливер.
– Мыслительная мощь божественного разума огромна, но не беспредельна. Когда надо быстро сформировать большой фрагмент фантазии, у других фрагментов на время пропадает детализация. Не уверен, впрочем, что это можно заметить.

– Ну-ка, поподробнее, - потребовал принц.

Оливер встал, огляделся. Ага, вот это сгодится - цветок в волосах трахнутой бабы. Протянул руку, выдернул, а баба вдруг цап, и выдернула обратно. Впилась в цветок упоротым взглядом, разглядывает, как произведение искусства, так бывает после мета, обычное дело. Поежилась вдруг и сказала:

– Мне почудилось, будто он превратился в кубик. Я вспомнила маму, а он превратился в кубик. Я испугалась, он вернулся обратно.

– У меня тоже на миг помутилось в глазах, - сказал Вильгельм.

– А я ничего такого не заметил, - сказал принц.
– Хотя погоди-ка... Подумай-ка о своем папе еще раз.

Приподнял кружевной рукав, а на запястье у него часы - тоже анахронизм. Впился взглядом в секундную стрелку...

– Вильгельм, ущипни ее, - приказал принц.

– На кой?
– удивился Вильгельм.

Женщина пискнула.

– Снова думай!
– приказал принц.
– Вильгельм, снова ущипни!

Женщина пискнула еще раз.

– Достаточно, - сказал принц.
– Приколись, Оливер, ты, похоже, прав. Когда она думает о своем прошлом, стрелка на часах передвигается рывками.

– Ерунда какая-то, - сказал Вильгельм.
– Получается, мы ненастоящие? Но я ясно помню, как...

Он осекся.

– Стрелка прыгает на пять секунд за раз, - сообщил принц.
– У нее было на две, у тебя на пять.

– А у тебя?
– спросил Вильгельм.
– Ну, то есть, у вашего высочества, прошу меня простить?

Принц долго молчал, а потом вдруг сказал:

– Вообще пиздец.

И решительно накрыл часы рукавом.

– Некоторые вещи лучше не знать, - сказал он.

– Позвольте не согласиться с вашим высочеством, - возразил Вильгельм.
– Увиденное не развидеть. Если мы всего лишь мимолетные фантазии хер знает кого... Да это просто унизительно! Немного чести быть персонажем такой саги!

– Чего ты несешь?
– удивился принц.
– Что такое сага? Хотя... Черт побери, откуда я все это знаю?! Викинги какие-то...

Краски поблекли, на мгновение мир стал черно-белым. При плохом освещении это не очень заметно, но наметанному взгляду сразу видно, что виртуальная машина на грани зависания. Очень глупая идея была произносить слово "фантазия" вслух, а потом все объяснять этим персонажам. А все чертов мет!

– По-моему, мы обсуждаем ерунду, - сказал Оливер.
– Давайте перестанем маяться дурью, пойдем внутрь и совершим рыцарский поступок.

– То, что мы обсуждаем - не ерунда, - возразил принц.
– Если мы просто мимолетные фантазии...

– Хватит дрочить на эту идею!
– рявкнул Оливер.
– Если ты прав - ты ввергаешь мир в логический парадокс, от которого он вот-вот перестанет существовать. А если неправ - просто дрочишь себе на мозги.

– Гм, - сказал принц.
– И то верно.

Подошел к барной стойке, взял бутылку с вином, подбросил, поймал за горлышко. Подбросил еще раз, поймал высоко, над головой, и как врежет бабе бутылкой по черепу! Разлетелись осколки, брызнуло красное, и не поймешь, где кровь, а где вино. Возможно, гомогенная смесь, так проще имитировать.

– Я не хочу быть мимолетной фантазией, - решительно заявил принц.
– Я хочу оставить след в истории мира. Пусть даже кровавый.

– А если все вокруг просто сон?
– спросил Вильгельм.

– Значит, я стану кошмаром, который этот говнобог запомнит надолго, - сказал принц.

– Этот говнобог - сэр Оливер, - сказал вдруг Вильгельм.

Принц выхватил из ножен длинную шпагу, которой только что не было, хотя поклясться в этом Оливер не готов, возможно, он просто не задавался вопросом, есть ли у принца на поясе шпага, и она существовала как кот Шредингера, в бытии и небытии одновременно, и вот теперь неопределенность сколлапсировала...

– Почему?
– спросил принц.
– Обоснуй.

– Во-первых, с ним не связано никаких артефактов мироздания, - стал объяснять Вильгельм.
– Судя по лицу сэра Оливера, последние минуты он о чем-то напряженно размышлял, но это не породило никаких странностей в бытии. Во-вторых, ваше высочество, с какого момента ваша память непрерывна, без пробелов и провалов?

– Гм, - сказал принц.
– Пожалуй, с момента, когда... погоди... у тебя то же самое?

– Ага, - кивнул Вильгельм.
– Он хозяин этого сна.

– Вы ошибаетесь, - сказал Оливер.

– Ой, да не пизди, - сказал принц и угрожающе поднял шпагу.

Оливер попытался спрогнозировать направление удара, и не смог. А забавно будет помереть от рук виртуального персонажа, которого сам же и превратил в собственного убийцу. Может, это первый признак фатальной депрессии? Надо спросить интеллекта, но потом, сейчас спрашивать бессмысленно, в этой виртуалке ресурсы и так исчерпаны.

– А забавно зарезать бога, который тебя спит, - мечтательно произнес Вильгельм.