Королева Теней. Пенталогия

– Что ж, тем сильнее мне жаль, что вы отказываетесь, – сказал он все с той же подкупающей искренностью.
– Дорвенант заслуживает короля, который не только знает правила чести, но и живет по ним.

– И даже уговаривать не станете? Как лорд-канцлер, например…

Разумник пожал могучими плечами.

– Я уверен, что человека нельзя насильно сделать счастливым, – уронил он.
– Или заставить выполнять долг. Вы считаете, что достаточно сделали для Дорвенанта, кто я такой, чтобы спорить об этом. Да, вам будет нелегко отказаться от титула, но если проявите должную уверенность, рано или поздно от вас отступятся. Возможно, вам даже позволят жить, как вы хотите… – добавил он с явной неуверенностью, напомнившей Аластору рассуждения Лучано.
– В любом случае, у вас будет гораздо больше свободы, это верно. Что касается Дорвенанта… Он уже пережил множество не самых лучших королей и, надеюсь, переживет еще одного, кто бы это ни был.

– У Дорвенанта есть королева, – бросил Аластор.
– Принцессы-наследницы. Лорд-канцлер и лорд-протектор. Королевский Совет Трех Дюжин, в конце концов!

– Королева может лишь хранить трон для своих дочерей, – мягко возразил магистр, – а принцессы слишком малы. Вы же не думаете всерьез, что девочки их лет способны управлять государством? Они сами нуждаются в помощи и защите. Лорд Аранвен, при всем моем глубоком уважении, уже немолод и вскоре уйдет на покой, а его сын еще слишком неопытен. Со временем он станет прекрасным канцлером, но будет ли это время у Дорвенанта? Что касается лорда Бастельеро… Он великолепно умеет выигрывать войны и справляться с разрушениями, но… вряд ли что-то способен построить. Я уверен, как ни кощунственно это звучит, счастливее всего лорд Бастельеро был во время войны, а затем во время нападения демонов. Не потому, что он негодяй, желающий зла своей стране! Вовсе наоборот! Просто мирное время не для него, лорд Бастельеро понятия не имеет, как жить без свистящих над головой снарядов и демонических атак. Вот с ними он прекрасно знает, что делать, но король на то и король, что должен думать об урожае, дорогах, падеже скота в провинции, сборе налогов и тысяче других скучнейших вещей. Вставать на рассвете, как вы верно изволили заметить, и заниматься делами до позднего вечера… Право, мой юный лорд, я прекрасно понимаю, почему вы не хотите взваливать на себя эту страшную ношу!

– Но Дорвенант же не останется без короля, если я откажусь. Я мог погибнуть по пути к Разлому! Или вообще умереть в младенчестве!

– Но не умерли и не погибли, – парировал магистр.
– Нет-нет, я действительно вас не уговариваю! Владения Вальдеронов обширны и прекрасно управляются. В свое время вы их унаследуете и проживете долгую спокойную жизнь, наслаждаясь покоем. А на трон… да сядет кто-нибудь, не сомневайтесь. Например, лорд Девериан, считающий, что можно до бесконечности поднимать налоги и обдирать голодающих крестьян, у которых мороз побил посевы. Помнится, он предлагал именно таким способом пополнить казну. Ведь вместо умерших от голода селян уцелевшие нарожают новых. Или вот лорд Логрейн. На предложение строить мануфактуры и фабрики он ответил, что это козни алчных магов, которые хотят нажиться на государстве.

– Что за бред?
– вырвалось у Аластора.
– Да у нас в поместье небольшое кожевенное заведение приносит изрядную часть дохода! А была бы полноценная мануфактура…

Он осекся, разумник же неумолимо продолжал:

– Чуть больше месяца назад Королевский Совет проголосовал против предложения канцлера изменить налоговую систему и отдать право сбора провозных пошлин короне. С точки зрения Совета нам не нужны фабрики и мануфактуры, которые кормят Фрагану, Итлию и даже Арлезу. Нет денег? Просто потрясти купцов, как предлагает лорд Логрейн, и в казне снова зазвенит золото.

– Но нельзя же это делать до бесконечности! – возмутился Аластор.
– Даже овцу стригут не каждый месяц, а когда отрастет новая шерсть. И не в самые морозы! Если это понимаю я, простой провинциальный дворянин, то почему Совет…

– Потому что милорды члены Совета знают овец только в виде вкусного жаркого и нарядной крашеной шерсти, – утомленно объяснил Роверстан.
– Чего стоит выкормить овцу, они понятия не имеют. Большинству из них неизвестно, почему налоги собираются осенью, и что выгоднее, продать сырую шерсть на фабрики Арлезы или поставить сукновальни в Дорвенанте. А потом готовую ткань, обработанную артефакторами, отправить на фраганские и арлезийские рынки… Впрочем, простите, я увлекся. Не сомневаюсь, на землях Вапьдеронов именно так вскоре и будет. А остальной Дорвенант…

– Прекратите, – прошипел Аластор, стискивая ладонями снова занывшие виски.
– Вы думаете, я не понимаю, что вы сейчас делаете? То же самое, что и канцлер!

– Найдите в моих словах каплю лжи, и я немедленно извинюсь, а потом замолчу, – холодно возразил разумник.
– Но от моего молчания ничего не изменится. Вы знаете правду, лорд Вальдерон. Дорвенанту нужен король не меньше, чем поместьям Вальдеронов - рачительный умный хозяин. Вы проехали эту страну, вы видели ее, она стонет от нищеты. Никто не может заставить вас принять корону - увы, это горькая истина. Ну так не принимайте. Живите спокойно в своем уютном цветущем поместье под властью его величества Бастельеро или его величества Сазерленда. Для вас-то ничего не изменится.

– Я вас ненавижу, – выдавил Аластор.
– Вы же все понимаете…

– Да, милорд, – кивнул разумник, и взгляд его черных блестящих глаз показался Аластору очень грустным.
– Вам не нужна власть ради власти, иначе этот разговор не имел бы никакого смысла. Лорд-канцлер Аранвен просил вас взойти на трон. Я прошу гораздо большего! Загляните себе в душу и скажите, сможете ли вы жить в ладу с самим собой, если этого не сделаете?

Перед внутренним взором Аластора мелькнуло худенькое серьезное личико Дани и морщинистое лицо старухи, имя которой он, к своему стыду, забыл. Улицы Шермеза, о котором он сам с таким возмущением рассказывал Аранвену… Да, это не его личное поместье и не его люди. Да, он может просто отступить! Отдать корону кому-то другому, принести вассальную присягу и заниматься, чем угодно! «Ты за все отвечаешь сам, – словно шепнул ему на ухо мягкий голос арлезийца, их странного знакомого на один вечер, чей подарок уже изменил судьбу всех троих.
– И, значит, решать тоже должен сам…»

Все верно. Никто не может его заставить. Кроме него самого.

– Я этого не хочу, – обреченно сказал Аластор и посмотрел в полные сочувствия глаза разумника.
– Но я это сделаю. Можете так и передать канцлеру.

«Только не радуйтесь, – добавил он про себя.
– Если мне придется стать королем, вас, милорд, я сделаю одним из своих советников. И на благо Дорвенанта вы будете трудиться рядом со мной».

Что-то во взгляде Роверстана изменилось, а затем магистр отвесил ему глубокий почтительный поклон, уронил: «Я вас оставлю, если позволите», – и вышел из палаты.

Аластор посмотрел ему вслед, чувствуя себя так, словно только что выдержал самый важный и тяжелый поединок в своей жизни, только непонятно, выиграл или проиграл.

Через несколько минут в комнату скользнул Лучано и протянул ему чашку с дымящимся шамьетом, пояснив:

– Я попросил на местной кухне разрешения сварить самому. Пей, а то на тебе лица нет… Что, такое неприятное лечение?

– Лечение? Не очень, – рассеянно отозвался Аластор.
– Слушай, Лу, а ты не знаешь, между магистром Роверстаном и Айлин… что-то есть?

Итлийский котяра бросил на него праведно укоризненный взгляд и чопорно вопросил:

– Друг мой Альс! Не ты ли у некоего озера учил меня приличным манерам и утверждал, что наша драгоценная синьорина тебе как сестра?! Сплетничать о сестре с ее собственным братом?! Да еще о благородной даме? За кого ты меня принимаешь?

– Ну ты и… нахал!
– растерялся Аластор, который даже не представлял, что против него обернут его собственные слова. И, главное, кто?!
– Ладно… А о постороннем лорде ты посплетничать можешь?

– Хм… – Лучано напоказ задумался, а потом просиял: –Альс, да ты становишься похож на человека, а не на статую рыцаря! О лорде - это сколько угодно. Тебя интересует грандсиньор Роверстан?
– Он дождался кивка Аластора и принялся перечислять, загибая пальцы и не забывая следить за енотом, который полез в розы: – Отец - королевский архитектор, простолюдин, но принят при дворе. Мать вроде бы арлезийка. Состоятельная приличная семья, но самую блестящую карьеру сделал сам синьор Дункан. Ах, какое имя… И какой мужчина… Молчу-молчу, не сверкай так глазами. Уже и восхититься нельзя… Я же с полным уважением!