Королева Теней. Пенталогия

– Айлин, – напомнил Аластор.

– А ты сам как думаешь?
– вздохнув, посмотрел на него Лучано.
– Он примчался к Барготову холму на полчаса позже нас. А мы ведь сокращали путь, как могли. Значит, грандсиньор маг летел по дорогам сломя голову и не щадя свою арлезийскую зверюгу. А потом он вытащил синьорину из Разлома. Не спрашивай - как. Я только помню, что он ругался, словно портовый грузчик, и пытался взломать Разлом, будто гуардо - винный склад.

– Он спас Айлин, – кивнул Аластор, у которого несколько просветлело на душе.
– И меня… Очень достойный человек. А… она?

– Она… – протянул Лучано.
– Ну если бы я даже не видел, как она на него смотрит, то… Видишь на столике стакан? А в нем одна веточка?

– И что?

Аластор с недоумением пригляделся. Действительно, веточка с ярко-красными цветами. Броская, но словно спрятанная среди остальных букетов от чужих глаз.

– Я помню каждый букет, принесенный синьорине, – объяснил итлиец.
– И те, что отнес в коридор, и оставшиеся.Когда мы уходили, этой гранатовой веточки не было. А после визита грандсиньора Дункана она появилась. И кому сегодня снились цветущие гранаты? Мне, конечно, тоже могли, но настоящие, а не такие… словно нарисованные. А сны у нас, между прочим, были общие…

– Я понял, – проговорил Аластор и застенчиво отвел взгляд от ветки, словно она могла завянуть под его взглядом.

Значит, Айлин и этот разумник… Он, конечно, не из Трех Дюжин, однако магистр гильдии - все равно прекрасная партия. И если у него честные намерения, репутация Айлин будет спасена. Конечно, Аластор и сам готов был предложить ей… В общем, готов! Но если она любит Роверстана - это совсем другое дело. Можно только порадоваться за них обоих! Мужчина, который примчался спасать Айлин из лап самого Баргота, никогда не упрекнет ее в потере репутации, как не упрекнул бы сам Аластор.

– Молчим об этом, – предупредил он Лучано, и тот кивнул, но на веточку бросил странно тоскливый взгляд.

***

Сразу после обеда в палату явилась пара деловитых немолодых целителей, чтобы сделать Аластору перевязки. На Лучано, деликатно сунувшего нос, они покосились неодобрительно, но, удостоверившись, что он молчит и никуда не тянет руки, позволили посмотреть. От мелких порезов остались только розовые полоски, но крупные рваные раны еще требовали ухода, и было понятно, что в ближайшую пару недель Альсу стоит поберечься. Впрочем, без магии он либо не выжил бы совсем, либо остался калекой, так что Лучано в очередной раз горячо поблагодарил Милосердную Сестру и лично грандсиньора Дункана за его ловкие умелые руки.

Когда целители ушли, Аластор удобнее устроился в постели и принялся чего-то напряженно ждать. Он то брал принесенный по его просьбе фраганский роман, то снова откладывал книгу, поминутно поглядывал в окно и вскидывался каждый раз, когда в коридоре слышались шаги.

– Сегодня должны приехать мои родители, – объяснил он, наконец, и Айлин восторженно ахнула:

– Это же прекрасно! Они, наверное, так беспокоились!

Как только Аластор оделся после процедур, синьорина с ногами устроилась в большом кресле, поставленном возле шкафа для визитов синьора Бреннана. Ради соблюдения странного дорвенантского этикета кресло находилось на ее половине, но кровати Лучано с Аластором оттуда было прекрасно видно.

– Думаю, да, – кивнул Аластор и улыбнулся с удивительной теплотой и застенчивостью.
– Я должен обязательно поговорить с отцом, но дело не только в этом, вы же понимаете?

– Конечно, понимаем, – заверила его Айлин.
– Правда, Лу?

Лучано кивнул, размышляя, что будет очень интересно увидеть достойного синьора Вальдерона и женщину, которая была фавориткой короля. Наверное, весьма красивая дама. Но еще интереснее, о чем Альс беседовал с грандсиньором Дунканом. Точнее, даже не так. О чем они беседовали, догадаться легко, а вот чем закончился разговор?

Однако время тянулось, шаги по коридору неизменно проходили и удалялись, Аластор неуловимо мрачнел, и даже Айлин тихонько перебралась из кресла обратно, когда в дверь палаты снова постучали.

– Прошу! – откликнулся Аластор, встрепенувшись, и несчастный роман полетел на одеяло.

– О, мои искренние извинения, – сообщил грандсиньор Роверстан, входя.
– Если не возражаете, господа, я бы хотел продолжить лечение. Синьор Фарелли, вы готовы?

Вопрос не то чтобы застал Лучано врасплох… Да, он понимал, что их странная магическая связь должна быть разорвана, однако позволить кому-то копаться в своем разуме?! Даже блистательному грандсиньору Дункану, которому лично он позволил бы очень многое, но… совсем другого рода. Нет-нет, и даже думать об этом не стоит!

– Если вы уверены, что это необходимо, – выдавил он, всерьез рассматривая возможность выскочить в окно и сбежать.

Глупо, конечно, и все-таки чутье в один голос с рассудком кричало, что открывать свои мысли - самое худшее, что можно сделать в его положении. А теперь никуда не денешься! Словно кто-то позволит ему увильнуть от процедуры, которая призвана обезопасить принца и грандсиньорину. Ему, простому наемнику! Ну почему он был таким идиотто и не смылся из лазарета пораньше?! Да хоть бы и под крылышко к ее гадючьему величеству, что тоже не заинтересована в раскрытии своих маленьких грязных секретов. О том, что Беатрис легче было бы убить его, чем выдать магам, Лучано подумал мгновением позже и с полной обреченностью.

– Буду премного вам обязан, – кивнул Дункан, разглядывая его с подозрительной смешинкой в глазах, так что Лучано внезапно вспомнил о еноте в котелке.

И не стыдно ему тогда было насмехаться над бедняжкой Перлюреном? Теперь вот самому некуда деваться.

– Это не больно, – успокоил его разумник.
– И я обещаю, что ваши тайны останутся в полной безопасности. Считайте меня мастером, который чинит входную дверь дома, не посягая на то, что внутри. В конце концов, лорд Вальдерон и леди Ревенгар мне доверяют…

«Им не нужно столько скрывать, – подумал Лучано совсем уже в тошнотворном ужасе.
– Разумеется, синьорина доверяет своему жениху, а прошлое Альса наверняка белее, чем фата невесты. А я… Я наемный убийца, у которого на счету столько жизней, что я им даже счет не веду. Меня наняли, чтобы я убил синьорину Айлин, и неважно, что я этого не сделал, за это еще предстоит отчитываться перед королевой. И я точно чем-то сильно прогневал Всеблагую, если смотрю на человека, который может отправить меня на плаху, просто прочитав мои мысли, и при этом хочу его так, что эти самые мысли путаются. Да я даже не знаю, за какую из этих трех причин он меня убьет, если узнает о них!»

– Ни за какую, – меланхолично, терпеливо и совершенно спокойно сообщил грандсиньор Дункан, глядя на него.
– Конечно, до тех пор, пока мысли остаются всего лишь мыслями.
– И добавил с утомленным вздохом: – Ноя был бы крайне признателен, если бы вы не думали их так громко.

«Как будто это от меня зависит, – тоскливо подумал Лучано, видя, с каким сочувствием на него смотрит синьорина и с каким недоумением - Аластор.
– Если бы я мог спрятать то, что сейчас думаю, даже не сомневайтесь, засунул бы эти мысли в самый большой артефактный ларь и замок сверху повесил. Проклятье, как же невыносимо чувствовать себя… прозрачным! Хуже, чем связанным по рукам и ногам . »