Королева Теней. Пенталогия

– Милорд Бастельеро, – начала она, и увидела, как он встрепенулся, посмотрев с жадным вниманием.
– Я хотела бы… Хотела попросить вас о свадебном подарке. Можно?

– Подарке?
– переспросил он и просиял, словно только что получил его сам, причем невероятно желанный.
– Разумеется! Что вы хотите, любовь моя?

«Любовь… придется привыкать и к этому тоже, да. К его нежности, влюбленности… Уж лучше бы он был холоден, как раньше, пока оставался только наставником!”

Но это ее бремя, которое она выбрала и взвалила на себя сама, никто не подталкивал. Ей и отвечать за любые последствия!

– На синьора Фарелли… то есть на лорда Фарелла, – поправилась она торопливо, – наложено проклятие. Смертельное проклятие, отсроченное тем, кто его наложил. Это была… ее величество Беатрис. О, клянусь, он… ничем ее не оскорбил! Она просто хотела быть уверена в его послушании… Милорд Бастельеро, вы можете его снять?

– Прошу, называйте меня Грегор, – сказал некромант и едва заметно нахмурился.
– Проклятие от королевы? Кажется… я знаю, о чем идет речь. Конечно, если вы этого желаете, я его сниму! Передайте лорду Фареллу, пусть приедет в Академию и попросит меня о встрече. Но… это и все? Моя милая Айлин, неужели у вас нет иных желаний?

Снова слабо улыбнувшись, она покачала головой.

Лорд Бастельеро шагнул к ней и заглянул в лицо.

– Вы чудо, – шепнул он.
– Чудо бескорыстия и доброты! Обещаю, я постараюсь выполнять любые ваши желания! Все, чтобы вы были счастливы…

– Благодарю, милорд, – прошелестела Айлин, сама удивляясь, какой сухой и безжизненный у нее голос.

Лорд Бастельеро взял ее руку в свои ладони, поднес к губам, склонившись, а потом Айлин почувствовала прикосновение холодного металла, и рука потяжелела. Она посмотрела вниз. Роскошное старинное кольцо с крупным сапфиром было очень красивым. Но она едва сдержала вскрик, потому что подумала о кандалах. Вроде тех магических, что обхватывали ее запястья, только они отрезали всего лишь от магии, а это кольцо - от всей прежней жизни. Ее собственной жизни!

– Один поцелуй!
– умоляюще произнес ее жених. Второй жених, ну не смешно ли? О да, так забавно, что рыдать хочется.
– Теперь, когда вы сказали мне «да».

– Простите, милорд, - сказала Айлин, чувствуя, что еще немного, и упадет в самый пошлый омерзительный обморок.
– Боюсь, я и так… позволяла себе слишком много… Я постараюсь быть вам верной женой и идти навстречу вашим желаниям, но… только после свадьбы. Простите…

– Да, моя леди!
– снова выдохнул некромант, смотря на нее восхищенно, как на живую Всеблагую.
– Простите! Разумеется, я подожду! Вы… позволите мне начать подготовку?

– Буду очень благодарна, милорд… – Каждое слово давалось все труднее.
– А сейчас простите… у меня был неприятный день…

– Это мне следует просить прощения!

Лорд Бастельеро склонился и снова поцеловал ей руку, а потом вышел, даже не напомнив, что Айлин тоже должна надеть ему помолвочное кольцо. Впрочем, это уже неважно… Главное, что оно на ее руке. Сейчас нужно еще пережить разговор с Кармелем, и… все, наконец, закончится. Кажется, вместе с ее счастьем, но это неважно. Счастье ведь не главнее долга!

***

– Вы совершенно правильно сделали, что увезли его величество как можно скорее.

Грандсиньор канцлер задумчиво посмотрел на Аластора, который вздохнул, потер пальцами виски и признался:

– Теперь я тоже этому очень рад. Страшно подумать, какие слухи могут пойти.

– Магистр Бреннан весьма мудрый человек, – отозвался канцлер.
– Не сомневаюсь, он сделает все возможное для сокрытия тайны. Меня больше беспокоит молодой лорд Ревенгар и то, какой воспримет свое… поражение.

– Извиняться не собираюсь, – буркнул Альс, развалившись в кресле малой голубой гостиной, как назвал эту комнату синьор Джастин.
– Будь у него побольше ума, Айлин не отреклась бы от рода. Несколько оплеух - это меньшее, что он заслужил.

– Возможно, не совсем он? – предположил канцлер.
– В любом случае… О, доброго дня, моя дорогая!

В гостиную вошла немолодая женщина, одетая в белое и удивительно похожая на самого грандсиньора Аранвена. Серебристый от возраста шелк волос, уложенный в высокую прическу, изысканный силуэт… На тонкой бледной коже темно-серые глаза казались удивительно глубокими и выразительными, а узкие губы идеально гармонировали с точеными скулами и маленьким крепким подбородком. Лучано невольно залюбовался этой холодной северной красотой, которую возраст не скрыл, а сделал еще заметнее, словно резец времени убрал все лишнее и выявил самую суть женщины, подчеркнув ее характер. Сестра? Просто родственница?

Он поспешно вскочил, следом неторопливо и величественно поднялся канцлер, Альс только попытался привстать…

– Прошу ваше величество не беспокоиться, – промолвила восхитительная грандсиньора и присела в реверансе с легкостью, которой могли бы позавидовать многие девицы.

– Миледи… Мне, право, неудобно…

Альс попытался застегнуть камзол и пригладить волосы, его короткая коса, заплетенная утром, растрепалась, и последние полчаса король думал о чем угодно, только не о прическе. Но женщина, которой канцлер, склонившись, поцеловал руку, даже у Лучано вызвала желание проверить, все ли пуговицы застегнуты, насколько манжета рубашки выглядывает из-под рукава камзола и чиста ли обувь.

– Ваше величество, – церемонно произнес канцлер, – позвольте представить вам мою супругу Немайн Аранвен, в девичестве носившую ту же фамилию.

«Кузены, – сообразил Лучано.
– Отсюда и сходство!»

– Рад встрече, миледи, – сконфуженно отозвался Альс.
– Простите, я не совсем здоров…

– Дорогая, – повернулся к ней Аранвен, – позволь представить тебе лорда Люциана Фарелла.

Лучано низко поклонился, приложив руку к сердцу, а когда выпрямился, был вознагражден внимательным взглядом, который по остроте мог бы посоперничать с его новым любимым ножом - наследством от синьора Денвера.

– Слышала о вас много хорошего, милорд, – проговорила жена канцлера, ответив легким кивком, и снова обратилась к мужу: – Полагаю, дорогой супруг, дело не терпит промедления, раз уж вы прислали за мной в дом Эддерли? Как удачно, что порталы уже работают.

– Мне очень жаль, дорогая, но это действительно так, – ответил канцлер, а слушающий все это Альс спохватился:

– Прошу, миледи, присаживайтесь!

– Благодарю, ваше величество.

Белоснежный шелк юбки зашуршал, а потом словно сам собой уложился безупречными волнами, когда грандсиньора опустилась в кресло. При этом ни на закрытом лифе с воротником-стойкой, ни на длинных узких рукавах не появилось ни одной лишней складочки, а из прически не выбился ни один волосок. Изящные ладони с длинными холеными пальцами дама сплела перед собой, и Лучано увидел, что на правой руке у нее огромная черная жемчужина, оправленная в белое золото, близняшка родового перстня канцлера. А рядом - чистейшей воды аметист, и форма этого кольца в точности как у того, что он взял с убитого мага. Синьорина, помнится, носит такое же колечко, но с двухцветным аметрином… Грандсиньора - некромантка?! Ух…

– Я позволил себе пригласить свою жену, потому что она не раз оказывала мне помощь советами и услугами, – пояснил грандсиньор канцлер.
– Особенно в делах, требующих деликатности. Вроде сегодняшнего. Ваше величество разрешит рассказать?..

– Вам виднее, – отозвался Альс, лишь слегка нахмурившись.

Может, он и поспорил бы, но наверняка помнил, как всего получасом ранее грандсиньор канцлер с изумительной учтивостью просил его больше не отсылать приставленную тайную стражу даже с самыми важными поручениями. О, конечно, боевой маг, всего вчера определенный на каторгу, и человек таких выдающихся талантов, как лорд Фарелл - это вполне приличная охрана! Однако далеко не все подданные знают его величество в лицо. Зато многие до сих пор празднуют его коронацию, поэтому только за вчерашний день в столице случилось три дуэли, восемнадцать массовых драк, семь пожаров и двадцать четыре убийства, причем в пяти из них жертвами стали ограбленные и убитые дворяне. Увы, арбалетные болты иногда летят из темных переулков, Молоты Пресветлого - из трактирных окон, а в уличных драках и вовсе никто не смотрит на лица и дворянские регалии. И ему, канцлеру, чрезвычайно хотелось бы, чтобы его величество со спутниками не пополнили ни один из поданных ему сегодня списков: ни жертв, ни убийц.