Королева Теней. Пенталогия

«А синьору Дойлу я все-таки припомню, – со спокойным удовлетворением решил он.
– Синьор у меня каждый месяц будет лично таскать в детский приют корзину с едой. И не служителям отдавать, а прямо детям в руки - чтобы в глаза при этом заглядывал! Может у меня, в конце концов, быть собственная придурь, как положено дворянину?»

***

Сколько она просидела на кровати, Айлин понятия не имела. В какой-то момент ей подумалось, что нужно послать за Кармелем. Или сходить к нему самой? Но она ведь не знает, где он! У него могут быть еще занятия или дела гильдии, он мог уехать в город… Он же готовится к их свадьбе!

Соскользнув с кровати, Айлин полезла под нее и подняла кольцо, укатившееся совсем недалеко. Хорошо, что лорд Бастельеро его не заметил! Покрутила в руках, подумала, что нужно положить куда-нибудь, пока не вернула, но так и не смогла придумать - куда. Села снова на кровать с кольцом в руках…

Чувство вины стало совсем невыносимым, но стоило Айлин уговорить себя встать и хотя бы дойти до поста целителей, чтобы попросить отнести записку магистру Роверстану, в дверь легонько стукнули - так деликатно и знакомо!

Сердце екнуло, она едва разжала губы, чтобы разрешить войти. Кармель, одетый в дорожный камзол и в сапогах для верховой езды, словно только что откуда-то приехал, переступил порог и сразу озабоченно взглянул на нее.

– Моя дорогая, что-то случилось?

Айлин молча смотрела, как он подходит, не в силах ответить. Как вообще говорят подобное?! Сказать, что она его больше не любит и разрывает помолвку? Глупость полная, он все равно не поверит и будет прав. Невозможно солгать разумнику. А солгать любимому - еще и подло.

– Айлин?
– спросил Кармель уже с нешуточной тревогой.
– Девочка моя, вы бледны. И глаза… Вам нехорошо? Айлин…

Он осекся, посмотрев на ее левую руку, где предательски блестел перстень с синим камнем вместо черного. Ей пришло в голову, что будь это роман, героиня обязательно связала бы цвет гербовых камней с цветом глаз ее возлюбленных и увидела в упавшем перстне Кармеля роковой знак судьбы. В романах всегда замечают подобные вещи, это важно! А в жизни ей просто невыносимо захотелось сорвать тяжелый золотой ободок, на который Кармель смотрел с совершенно непроницаемым выражением лица, и надеть другой - настоящий, правильный! Тот, что она просто стиснула в правой руке, словно артефакт, способный спасти жизнь…

– Айлин… – очень тихо сказал разумник, делая еще один шаг так мягко, будто Айлин стояла на краю пропасти, и он боялся неосторожным движением или словом ее напугать.
– Моя дорогая…

– Кармель… То есть милорд магистр…

Голос не слушался, Айлин попыталась опять сглотнуть тяжелый ком, стоящий в горле, как при разговоре с лордом Бастельеро, но почему-то сейчас это оказалось еще тяжелее сделать. И все-таки нужно! Она… обязана… хотя бы это она должна сделать честно!

– Простите, милорд магистр, – выдохнула она с полной безнадежностью.
– Вы… очень вовремя. Я обязана сказать, что…

– Так… – медленно проговорил Кармель.
– Это ведь кольцо Бастельеро, не так ли? Вы хотите сказать мне об этом?

Айлин молча кивнула, а потом с тоскливым упрямством заговорила снова:

– Милорд магистр, я должна объяснить…

Ей вдруг вспомнился урок фехтования много лет назад, когда она так же упорно, преодолевая боль и отчаяние, снова и снова поднимала рапиру, которую у нее из рук выбивала Ида. Тогда Кармель пришел после урока и… спас ее. Убрал страх перед оружием, успокоил, научил верить в собственные силы… Тогда он был на ее стороне! А сейчас… она как будто провалилась в то же самое детское отчаяние, но помощи больше ждать нельзя, она просто не имеет на это права, потому что сама предала его верность и любовь!

Она глубоко вдохнула и отчетливо проговорила:

– Я не могу выйти за вас. Я… я выхожу замуж за мэтра… за лорда Бастельеро. И я прошу вас вернуть мне мое слово.

– Нет, – бросил разумник негромко, но решительно и резко.

– Я прошу вас! – повторила Айлин, вскинув на него умоляющий взгляд.
– Я знаю, что достойные люди не отказываются от своих обещаний, но обстоятельства…

– Я знаю эти обстоятельства, – мягко прервал ее Роверстан и сделал еще один шаг, последний, а потом опустился перед ней на одно колено, заглянув в лицо.
– Айлин, я допускал такую возможность еще тогда, когда вы согласились выйти за меня, и уж тем более мне известно о них сейчас. Поверьте, это ничего не меняет.

– Это меняет все! – упрямо возразила она.
– Я не могу, понимаете? Я не могу поступить так с вами! И с ним тоже! И поэтому прошу вас вернуть мне слово! Я все равно выйду за лорда Бастельеро!
– выдохнула она, не зная, как это объяснить.

– Моя дорогая… - вздохнул разумник, и вдруг его голос наполнился болью и яростью, не брызжущей во все стороны, как закипевшая вода в котелке, а тягучей и страшной, как расплавленный металл.
– Видит Странник, больше всего мне хочется взять вас на руки, немедленно увезти в Его храм и сделать своей женой…

– Странник не соединяет браки, если кто-то из двоих не согласен, – выдавила Айлин, опустив голову.

– Только это меня и останавливает, - тяжело уронил Кармель.
– Я не могу принудить вас отказать Бастельеро и выйти за меня, но и вы не должны просить меня отказаться от вас. Я этого не сделаю. Видит Странник, Айлин, я не отказал бы вам ни в чем - но только не в этом!

– Почему вы мне не сказали правду, Кармель?
– так же тихо спросила она, понимая, что ответ уже ничего не изменит, но узнать его все-таки необходимо.
– Ведь вы же все поняли давно… Вы - и магистр Бреннан… Почему вы не сказали мне, что я…

– Что вы беременны?
– подсказал разумник.
– Если помните, я обещал никогда вам не лгать.
– Айлин кивнула.
– Но это было не ложью, а молчанием. Вы вправе поставить мне в вину и его, но я клянусь, что хотел всего лишь уберечь вас от страшной ошибки. Именно той, которую вы делаете сейчас. Еще немного, и мы поженились бы. Поженились по любви, разве это - ложь? Ваш ребенок родился бы в законном браке, и я клянусь, что считал бы его своим. Айлин… Вам, конечно, неизвестно… И мне следовало рассказать об этом раньше, но я и сам… не сын человека, которого все считают моим отцом. Моя мать вышла за него, обесчещенная и брошенная, в отчаянии, чтобы избежать позора, и… обрела счастье. Я рос в отцовской любви, на которую отвечал такой же любовью и уважением, а когда узнал эту семейную тайну - еще и огромной благодарностью. Кто как не я мог бы понять вас и вернуть этому ребенку всю любовь, которую получил от того, кто меня вырастил?!

Его голос прервался, и онемевшая Айлин без тени сомнения поняла, что именно так оно и было бы! Кармель бы его любил! А сходство… Да, ее ребенок несет в себе кровь Бастельеро, но… у бастардов фамильные черты проявляются далеко не всегда! Он мог бы родиться рыжеволосым и зеленоглазым, как она! И белокожим… А черные волосы у самого Дункана. И уж синие глаза - это тем более пустяк, который всегда можно объяснить сходством с двоюродным дедушкой… Лорд Бастельеро никогда не понял бы, чей это ребенок, если бы только… уже не знал это. Ах, магистр Бреннан, ну почему… Как же больно и обидно!