Королева Теней. Пенталогия

Его голос громыхал так, что заполнил большой зал полностью, отражаясь от стен и уже гудящих окон. Грегор пытался различить аркан, который Роверстан использовал для этого, но ничего не увидел, словно разумник вообще не пользовался магией. А он продолжал, роняя каждое слово так, словно они были каменными глыбами.

– Ну так вот, я вам этого не позволю! Вы проголосовали за смерть Ревенгар. Тайную, позорную и бессмысленную! Говорите, Устав Ордена не позволяет голосовать ее наставникам? Очень выгодно для вас, милорд! Потому что тогда соотношение голосов было бы совсем иным, и вы это прекрасно понимаете! Дело не в том, что Ладецки и Эддерли - магистры девочки. Просто они знают ее намного лучше вас…

– Вы не вправе менять порядок голосования!
– выкрикнул Райнгартен, с трудом перекрыв густой низкий голос разумника.

– А я и не собираюсь!
– прорычал тот, еще ниже наклоняясь над столом, словно готовясь кинуться на стихийника.
– Я всего лишь не позволю вам сделать это тайно! Айлин Ревенгар пожертвовала репутацией и жизнью ради спасения Дорвенанта! Извольте принести хотя бы первую из этих жертв! Объясните всему Ордену, что девушку, которая добровольно прыгнула в Разлом, закрывая его собой, нужно убить из осторожности! Скажите об этом боевикам, которые помнят смерть Кристофа! Скажите некромантам, что она слишком хорошо упокоила растерзанную демонами деревню, и потому ее нужно отравить или проклясть! Скажите целителям, которые лечили ее от истощения, что она чересчур умело уничтожила Денвера, который открыл Разлом! Давайте, милорд Райнгартен, объявите об этом Ордену, двору и всему Дорвенанту! Докажите им главную вину Ревенгар - то, что она посмела при всем этом выжить!

– Прекратите, Роверстан!
– яростно выкрикнул Райнгартен, и у него даже губы затряслись от возмущения.
– Все это лишь красивые слова! Что от них останется, если Баргот и вправду вернется?!

– Значит, мы будем с ним драться!
– громыхнул голос разумника, и стекла в окнах задребезжали жалобно и тревожно.
– Если Баргот явится в этот мир во плоти, значит, и Семь Благих не останутся в стороне. А даже если так… Я верю в людей, Райнгартен! И в то, что нельзя подло и трусливо убивать девчонку, которая и так уже отдала однажды свою жизнь за всех нас! Потому сделать это втайне я вам не позволю! Если Орден, узнав правду, последует вашему решению уничтожить Айлин Ревенгар, чего тогда стоят все наши традиции и законы, написанные кровью?! Если же нет, какое вы имеете право марать всех нас этой подлостью?!

Его голос взмыл под потолок, налившись чудовищной силой, и оконные витражи, разлетевшись вдребезги, осыпались на пол разноцветными осколками. Разумник смолк, тяжело дыша, и обвел всех тяжелым угрожающим взглядом. Претемнейшая Госпожа, в это мгновение Грегор перед ним преклонялся! Он готов был простить Роверстану что угодно, даже тот поцелуй с Айлин в Вишневую ночь… Он готов был предложить разумнику дружбу вместе со своей вечной благодарностью! Роверстан безошибочно нашел уязвимое место Райнгартена, о котором ни сам Грегор, ни остальные магистры даже не подумали! Честь Ордена! Благодарность и восхищение подвигом Айлин пока еще слишком свежи, и объявить сейчас о теориях Райнгартена… Да стихийника на части разорвут! Он из дуэлей не выберется, причем в самом прямом смысле - живым! И большинству тех, кто его станет вызывать, будет все равно, прав ли он. Тот же Красный факультет, чего доброго, турнир устроит за право вызова на дуэль обидчика «их Ревенгар». И Грегор даже мог предположить, кто в этом турнире с радостью поучаствует, судя по взглядам, которые кидает на Райнгартена воспрянувший Ладецки. Боевиков никакой Устав не остановит!

– Как вы не понимаете… – тихо сказал разом словно постаревший Райнгартен.
– Я больше всего на свете хочу ошибиться… Неужели вы думаете, что мне ее не жаль? Если я ошибаюсь… я сам потребую для себя кары… Но если нет? Роверстан, вы погубите… погубите всех нас! Вы же разумник, вы должны понимать…

Пожалуй, он был искренен. И не мог не осознавать, что при любом исходе приобретет могущественных врагов. Самого Грегора и Ладецки с Эддерли - это самое меньшее! Но все-таки пошел на это ради того, что считал правильным, и Грегор преисполнился бы к нему уважения, не иди речь о жизни Айлин.

– Раскол погубит Орден, –тихо подтвердил всеобщее мнение Девериан.
– Но, милорды, так дело оставить нельзя…

– Я ручаюсь за Айлин Ревенгар, – торопливо сказал Грегор.
– Сейчас ее магические силы заблокированы, и это продлится еще не один месяц. Я обещаю наблюдать за ней самым внимательным и беспристрастным образом! И отчитываться Совету, разумеется!

– Присоединяюсь, – буркнул Бреннан и добавил примирительным тоном.
– Ну что вы, милорд Райнгартен, право! Если мы все, не самые последние люди в своем ремесле, не сможем вовремя распознать целого Баргота в юной девочке…

– А если он вселился в младенца? Прямо в материнской утробе?
– с глухим отчаянием спросил Райнгартен, в который раз вытирая лоб.
– Или перейдет в него во время родов?!

– Ну, знаете!
– язвительно фыркнул Бреннан.
– Может, еще примем роды прямо здесь?! Полным составом Совета? И кстати, как вы собираетесь определять, что это Баргот? Надеетесь, что он, едва родившись, неприличный жест вам покажет? Ну так извините, я сам дедушка восьми внуков! И по мне, так любой младенец с коликами или режущимися зубками заткнет Баргота за пояс по части вредности.

– Вольно же вам шутить… – поморщился Райнгартен.
– Лорд Бастельеро, при всем моем уважении, не разумник. И может пропустить нужные признаки или…

Он развел руками, и Грегор, понимая, что стихийник сдается, от облегчения пообещал себе не мстить. Впрочем, забывать он тоже ничего не собирался.

– Думаю, если Айлин Ревенгар внезапно превратится в Баргота, лорд Бастельеро это не пропустит, – холодно заметил Роверстан.
– Что до ребенка, то его после рождения действительно можно осмотреть. И даже нужно. Ревенгар дважды подвергалась действию порталов, ребенок может родиться больным. Но это уже в компетенции целителей, не так ли? Милорд Райнгартен, у вас есть что добавить?

– Благодаря вам - нечего, – с болезненной гримасой отозвался стихийник.
– Позволите откланяться, милорды?

Дождавшись кивка Грегора, он нервно собрал бумаги, которые принес с собой, запихнул в кожаный футляр и вышел. За ним, стараясь не глядеть на Грегора, потянулись остальные магистры.

– Роверстан!
– окликнул Грегор и тут же поправился: - Дункан, прошу вас на минуту…

– Да, милорд Великий магистр?
– бесстрастно откликнулся разумник.

Почему-то некстати вспомнилось, что он, единственный из Совета, так и не принес новому Архимагу присягу, но Грегор, разумеется, не стал об этом напоминать. Не в такой же момент!

– Благодарю вас, – сказал он так искренне, как только мог, и протянул разумнику руку.
– Если бы не вы… Я вам очень обязан!

– Пустое, милорд, – сказал тот с совершенно непроницаемым лицом.
– Я это сделал исключительно ради чести Ордена. И вы мне ровным счетом ничем не обязаны, поверьте.

Протянутую руку он словно не заметил, и Грегор, вспыхнув, опустил ее. Раздражение полыхнуло мгновенно, однако он подумал, что Роверстан вряд ли хотел оскорбить его намеренно. Возможно, после столь долгой неприязни разумнику так же неловко слышать благодарность Грегора, как самому Грегору ее высказывать. Да еще это проклятое кресло Архимага, невольно вставшее между ними… Право, стоит подумать, не сделать ли разумника своим заместителем? С Райнгартеном после сегодняшнего даже видеться не хотелось, а уж работать вместе! Кстати, их договоренности о посте Великого магистра тоже определенно стоит пересмотреть….

– И все-таки я ваш должник, – слегка поклонился он.
– Прошу не забывать об этом. И… буду рад видеть вас гостем на нашей с Айлин свадьбе.

– Мои поздравления, милорд, – бросил Роверстан и, отвесив короткий резкий поклон, стремительно зашагал к выходу.

***

Райнгартен догнал Грегора уже почти у самой башни Архимага.

– Милорд Архимаг!
– раздался его чуть задыхающийся голос.
– Будьте любезны… Проклятье, Грегор, да подождите вы немного!

Остановившись, Грегор круто повернулся к стихийнику, и тот под его взглядом замялся, но тут же выдохнул: