Королева Теней

Теперь она лежала на боку, спиной к нему.

О прошлой ночи, - сказал он сквозь зубы.

Все в порядке. Это была ошибка.

Посмотри на меня. Перевернись и посмотри на меня.

Но она осталась лежать спиной к нему, лунный свет ласкал шелк, огибающий ее талию и изгиб бедер.

Его кровь закипала.

Я не хотел – огрызаться, - попытался объяснить он.

Я знаю, что ты не хотел.

Она потянула одеяло, как будто могла почувствовать его тяжелый взгляд, задержавшийся на том мягком, привлекательном месте, между ее шеей и плечом – одно из нескольких мест, которое не было отмечено шрамами или чернилами.

Я даже не знаю, что случилось, но эти несколько дней были странными, так что давай все спишем на это, хорошо? Мне нужно поспать.

Он размышлял, чтобы сказать ей, что все не в порядке, но он сказал:

Хорошо.

Несколько мгновений спустя она действительно уснула.

Он перевернулся на спину и уставился в потолок, подложив руку под голову.

Он должен был уладить это – должен был заставить ее посмотреть на него снова, таким образом, он мог объяснить, что не был готов к этому. К ее прикосновению к его татуировке, которая рассказывала историю о том, что он сделал, и как он потерял Лирию… Он не был готов к тому, что он почувствовал в тот момент. Это было просто… Аэлина довела его до безумия за прошедшие несколько недель, и все же он не думал, что она могла бы взглянуть на него с интересом.

Все было не так, как с любовницами, которые были у него прошлом: даже когда он заботился о них, по настоящему он никогда не заботился о них. Когда он был с ними, он никогда не вспоминал о цветочнице с рынка. Никогда не вспоминал, что он был жив и касался другой женщины, в то время когда Лирия – Лирия была мертва. Убита.

И Аэлина… Если бы он пошел по этому пути, если бы что-то произошло с ней… Его грудь сдавило от этой мысли.

Таким образом, он должен разобраться в себе – должен разобраться в себе, независимо от того, что он хотел от нее.

Даже если это было мучительно.

Этот парик ужасен, - прошипела Лисандра, похлопывая себя по голове, когда она и Аэлина добрались до переполненной пекарни, рядом с красивыми доками.
– Зуд не прекращается.

Тихо, - прошипела Аэлина.
– Ты должна носить его несколько минут, а не всю жизнь.

Лисандра открыла рот, чтобы продолжить жаловаться, но приблизились два господина, с коробками выпечки в руках, и благодарно поклонились. Лисандра и Аэлина оделись в самые прекрасные, в самые вычурные свои платья, не более чем две богатые женщины на прогулке по городу, каждая под контролем двух телохранителей.

Рован, Эдион, Несрин и Шаол опирались на деревянные столбы дока снаружи, незаметно наблюдая за ними через большое окно магазина. Они были одеты в черные плащи с капюшонами, нося два разных герба – подделки, которые приобрела Лисандра в борделе, когда встречалась с секретными клиентами.

Тот, - сказала Аэлина под нос, когда они проталкивались через толпу в обеденное время, фокусируя свое внимание на затравленную на вид женщину за прилавком.

Лучшее время чтобы приехать сюда, сказала Несрин, когда рабочие слишком заняты, чтобы заметить их клиентов, и желавших их отпустить как можно скорее. Несколько господ отошли, что позволило им пройти, и Лисандра проворковала слова благодарности.

Аэлина попалась на глаза женщине за прилавком.

Что я могу предложить вам, мисс?
– сказала та вежливо, но уже успев оценить клиентов позади Лисандры.

Я хочу поговорить с Нелли, - сказала Аэлина.
– Она должна была испечь для меня черничный пирог.

Женщина сузила глаза. Аэлина блеснула обаятельной улыбкой.

Женщина взглянула и поспешила через деревянную дверь, позволяя взглянуть на хаос в пекарне. Мгновение спустя она вернулась, кинув Аэлине и переходя к другому клиенту.

Она будет через минуту.

Прекрасно.

Аэлина прислонилась к одной из стен и скрестила руки на груди. Затем она опустила их. Леди так не делают.

Таким образом, Кларисса не имеет ни малейшего понятия?
– сказала Аэлина под нос, наблюдая за дверью пекарни.

Нет, - сказала Лисандра.
– И любые слезы, которые она пролила, были за ее собственные потери. Ты должна была видеть, как она бушует, когда мы сели в карету с несколькими монетами. Ты не боишься иметь мишень на своей спине?

У меня мишень на спине с тех пор, как я родилась, - сказала Аэлина.
– В любом случае, я скоро исчезну и никогда больше не буду Селеной.

Лисандра выпустила небольшой гул.

Ты знаешь, что, возможно, я бы сделала это самостоятельно.

Да, но две леди, задающие вопросы, не так подозрительно, как одна.

Лисандра бросила ей понимающий взгляд. Аэлина вздохнула.

Это тяжело, - призналась она.
– Для того, чтобы расслабиться.

Я не знаю.

Ну вы близки к тому, чтобы заплатить свои долги, не так ли? Ты скоро будешь свободной.

Она пожала плечами.

Скорее всего нет. Кларисса увеличила все наши долги после завещания Аробина. Кажется, она сделала несколько покупок заранее и теперь должна оплачивать их.

Боги – она не думала об этом. Она даже не думала о том, что это значило для Лисандры и других девушек.

Мне жаль, за любую дополнительную нагрузку, которую я взвалила на тебя.

Чтобы увидеть лицо Клариссы, когда было зачитано завещание, я с удовольствием вынесу несколько лет всего этого.

Ложь и они обе это знали.

Мне очень жаль, - сказала Аэлина.

И потому, что это было все, что она могла предложить, она добавила:

Эванджелин хорошо выглядела и была счастлива. Я рассматриваю, есть ли способ взять ее с собой, когда мы уедем.

Как ты себя чувствуешь?
– спросила Аэлина.
– После той ночи.

Лисандра наблюдала, как три молодые женщины хихикали друг другу, когда встретили красивого, молодого человека.

Я не могу полагать, что выйду сухой из воды, но… Я полагаю, мы провернули это.

Не жалеешь о том, что сделала?

Нет. Я сожалею…Я сожалею, что не получилось сказать ему о том, что я действительно о нем думаю. Я сожалею, что не сказала ему о том, что я сделала это вместе с тобой – чтобы увидеть предательство и шок в его глазах. Я сделала это настолько быстро и перерезала его горло, после чего перевернулась и слушала, пока он не умер… Ее зеленые глаза были мрачными.

Тебе жаль, что ты не была той, кто сделал это?

Нет.

Это все.

Она посмотрела на подругу в ее шафраново-изумрудном платье.