Королева Теней
Шрифт:
Покончим с этим, - сказала она.
Сегодня – кем ты была сегодня, это была не только маска.
Это беспокоит тебя? После того, что ты видел, как я вырезала королевскую рать?
Это беспокоит меня, потому что те люди, которых мы сегодня встретили, и глазом не моргнули на этого человека. Меня беспокоит то, что ты была долгое время этим человеком.
Что ты хочешь, чтобы я сказала? Чтобы я попросила прощение за это?
Нет – боги нет. Я просто… - слова были неправильными.
– Ты знаешь, что когда я пошел в те лагеря, когда стал генералом…я тоже позволил границам
Ты был старше. Ты не позволил бы Аробинну взять нас. В тот момент, когда бы он отвернулся, ты бы схватил меня и убежал.
Правда - истинная правда, но…
Человек, которым ты была сегодня и несколько лет назад – у этого человека не было никакой радости и любви.
Боги, у меня все это было, Эдион. Я не была полным монстром.
Тем не менее, я хотел, чтобы ты это знала.
Что ты чувствуешь вину за то, что я стала убийцей, пока ты переживал военные лагеря и сражения?
То, что меня не было здесь. То, что тебе пришлось столкнуться со всем этим в одиночку, - он добавил.
– Ты придумала этот план сама, не доверив его ни одному из нас. Ты взяла бремя получения денег на себя. Я, возможно, нашел бы путь - боги, я бы женился на любой богатой принцессе или императрице, попроси ты меня об этом, если бы она пообещала деньги и людей.
Я никогда не собиралась продать тебя как движимое имущество, - отрезала она.
– И у нас теперь достаточно денег, чтобы заплатить за армию, не так ли?
Да, - затем добавил.
– Но это к делу не относится, Аэлина, - он вздохнул.
– Дело в том, что я должен был быть там тогда, но я теперь здесь. Я излечен. Позволь мне разделить это бремя.
Она слегка наклонила голову назад, наслаждаясь ветерком с реки.
И о чем я должна была просить тебя, чего не могла сделать сама?
Это проблема. Да, ты можешь сделать большинство вещей самостоятельно. Но это не означает, что должна.
Почему я должна рисковать твоей жизнью?
– отрезала она
Ох. Потому, что я расходный материал.
Не для меня, - слова были едва слышны, тише, чем шепот.
Эдион положил руку ей на спину, его ответ застрял в горле. Даже с миром вокруг них, который катился в ад, только услышать, что она говорила, стоять здесь рядом с ней – это была мечта.
Она молчала, поэтому он, совладав с собой, сказал:
Что, собственно, мы собираемся делать теперь?
Она посмотрела на него.
Я собираюсь освободить магию, убрать короля и убить Дорина. Порядок последних двух пунктов может меняться, в зависимости от того, как все пойдет.
Его сердце остановилось.
Что?
Что именно тебе не ясно?
Все из этого. Каждая проклятая часть этого. Он не сомневался, что она сделает это – даже та часть, об убийстве своего друга. Если бы Эдион возразил, то ей оставалось бы только лгать, врать и обманывать его.
Что, когда и как?
– спросил он.
Рован работает над первым пунктом.
Звучит очень похоже,
у меня есть еще секреты, которые я собираюсь поведать, я чувствую, что это остановит твое сердце в груди.Но ее ответная улыбка сказала ему, что он не захотел бы получить их от нее. Он не мог решить, очаровало его это или разочаровало.
Рован дремал в постели, к тому времени, когда Аэлина вернулась через несколько часов, пробормотав Эдиону спокойной ночи, прежде чем проскользнуть в свою комнату. Она так и не взглянула в его направлении, когда отстегивала свое оружие, складывая его на столе перед потухшим камином.
Эффективно, быстро, тихо. От нее не было ни звука.
Я отправился на охоту за Лорканом, - сказал он, - я выследил его запах около города, однако я не видел его.
Тогда, действительно ли он мертв?
– другой кинжал с грохотом упал на стол.
Запах был свежим. Если он не умер час назад, то, скорее всего, он еще жив.
Хорошо, - просто сказала она, когда зашла в открытый шкаф, чтобы переодеться. Или просто, чтобы не смотреть на него.
Несколько мгновений спустя она появилась в одной из этих маленьких хрупких ночных рубашек, и все мысли вылетели у него из головы. По-видимому, она была подавлена их вечерней встречей – но не достаточно, чтобы носить что-то более подобающее для сна.
Розовый шелк прижимался к ее талии и скользил вниз по ее бедрам, когда она подошла к кровати, открывая великолепную длину ее голых ног и загар от того времени, что они провели на открытом воздухе этой весной. Полоса бледно-желтого цвета украшала декольте, и он пытался – боги, он пытался не смотреть на плавный изгиб груди, когда она наклонилась, чтобы забраться в постель.
Он полагал, что любое чувство неловкости было содрано с нее кнутами Эндовьера. Даже при том, что он сделал татуировку на большей части шрамов на ее спине, следы от каторги остались. Кошмары тоже – когда она просыпалась и зажигала свечу, чтобы отогнать мрак, который возвращал ее во время нахождения в темных ямах, которые использовали в качестве наказания. Его Огненное сердце, было заперто в темноте.
Он задолжал визит надзирателям Эндовьера.
Аэлина имела склонность наказывать любого, кто причинял ему боль, но она казалось, не понимала, что у него – как и Эдиона – тоже могли быть счеты от ее имени. И как у бессмертного, у него было бесконечное терпение, чтобы позаботиться об этих монстрах.
Ее аромат поразил его, когда она развязала волосы и откинулась на подушки. Этот аромат всегда поражал его, всегда был призывом и вызовом. Это сотрясло его от веков, заточенных в лед, что он ненавидел ее сначала. И теперь…и теперь этот аромат свел его с ума.
Они оба были действительно чертовски везучими, что в настоящее время она не могла вернуться в свою форму Фэ и почувствовать запах того, что гоняло его кровь. Было достаточно сложно скрывать это от нее до сих пор. Понимающий взгляд Эдиона сказал ему достаточно о том, что обнаружил ее кузен.
Он видел ее голой и прежде – несколько раз. И боги, были моменты, когда он смотрел на нее и справлялся с собой. Он учился держать эти бессмысленные мысли на коротком, очень коротком поводке. Как тогда, когда она застонала, когда он послал ей ветерок на Бэльтоне – изгиб ее шеи, прощание, которое вылетело из ее рта.