Королева Теней

Искупление за те вещи, которые сделал этот демон, надеясь умереть, зная, что он сделал хотя бы одну хорошую вещь.

Зачем?

Обычный разговор превратился в пытку.

Таким образом я могла предложить ему эту милость, смерть и свобода от Валга, если он даст Аробинну ложную информацию. Он обманул Аробинна, заставив думать, что немного крови сможет контролировать эти кольца – и что кольцо, которое он носил, было настоящим.

Она подняла кольцо.

На самом деле, эту идею мне подкинул ты. У Лиссандры есть очень хороший ювелир, который сделал подделку. Настоящее кольцо я отрезала вместе с пальцем Валга. Если бы Аробинн снял вторую перчатку, то не обнаружил бы там одного пальца.

Ты должна была потратить недели, планируя это.

Аэлина кивнула.

Но зачем? Зачем беспокоится обо всем этом? Почему просто не убить его?

Аэлина опустила кольцо.

Я должна была знать.

Знать что? Что Аробинн чудовище?

Что он не пытается искупить вину. Я знала, но… Это была его последняя проверка. Чтобы он показал, на чьей он стороне.

Эдион прошипел:

Он сделал бы из тебя свою личную марионетку – он прикасался…

Я знаю, чего он коснулся и что собирался сделать.

Она все еще чувствовала его прикосновение к ней. Но это было ничем по сравнению с весом, давившем ей на грудь. Она потерла большим пальцем царапину на ее руке.

Так что, теперь мы знаем.

Небольшая часть ее не хотела этого знать.

Все еще в их нарядах, Аэлина и Рован смотрели на амулет, лежащий на низком столике перед камином в ее спальне.

Она взяла его, как только вошла в комнату - Эдион ушел на крышу, чтобы принять дозор – и упала на диван, стоящий напротив стола. Рован сел рядом с ней. В течение минуты они не сказали ни слова.

Амулет блестел в свете двух свечей, которые зажег Рован.

Я хочу убедиться, что это не фальшивка, что Аробинн не сделал с ним что-нибудь, - наконец сказал Рован, его глаза сфокусировались на ключе Вэрда.
– Но я чувствую это и так – проблеск того, что внутри.

Она уперлась локтями в колени, черный бархат тихо зашуршал.

В прошлом, люди должны были заметить это чувство магии, исходящее от тех, кто его носил, - сказала она.
– С моей матерью, с Брэнноном…этого никогда не замечали.

А твой отец и дядя? У них должно было быть немного магии, ты говорила.

Олень из слоновой кости словно смотрел на нее, с бессмертной звездой между рогами, мерцающей, словно расплавленное золото.

Но у них оно присутствовало. Разве может быть лучшее место, чтобы скрыть эту вещь, чем шеи самодовольных королей?

Рован напрягся, когда она потянулась к амулету и перевернула его так быстро, как только могла. Металл был теплым, а его поверхность неповрежденной, несмотря на тысячелетия, через которые он прошел после его ковки.

Там, в точности, как она помнила, были вырезаны три знака Вэрда.

Есть какая-то идея?
– спросил Рован, пересаживаясь достаточно близко, чтобы его бедра касались ее.

Он отодвинулся на дюйм, хотя он и не сделал ничего, чтобы остановить тепло, распространившееся внутри.

Я никогда не видела...

Этот, - сказал Рован, показывая на первый знак.
– Я видел его. Он горел на твоем лбу в тот день.

Знак Брэннона - выдохнула она.
– Знак незаконнорожденного – безымянного.

Никто в Террасене никогда не приглядывался к этим символам?

Если бы они это сделали, это никогда бы не выяснилось – или они описывали это в своих личных отчетах, которые хранились в Библиотеке Оринфа, - она закусила губу.
– Это было одно из первых мест, которое уничтожил Король Адарлана.

Может быть, библиотекари тайком вывезли сперва летописи правителей – если им повезло.

Ее сердце немного сжалось.

Может быть. Мы не узнаем, пока не вернемся в Террасен.

Она постучала ногой по ковру.

Мне нужно спрятать это.

У нее был тайник под половицей в шкафу, где она прятала деньги, оружие и украшения. Этого было достаточно на данный момент. И Эдион не подверг бы это сомнению, так как она не могла рисковать носить эту чертову вещь публично в любом случае, даже под одеждой – нет, пока они не вернутся в Террасен. Она уставилась на амулет.

Тогда сделай это, - сказал он.

Я не хочу прикасаться к нему.

Если бы это было так просто, твои предки поняли бы это.

Возьми ты его.

Он просто посмотрел на нее.

Она наклонилась, готовясь к опустошению ее разума, и подняла амулет со стола. Рован застыл, будто готовясь, несмотря на все его заверения.

Ключ был бременем в ее руках, но первоначальный смысл был неправильным, безграничная власть… Была тихой. Спящей.

Она быстро отодвинула ковер и рывком сняла доску. Она чувствовала, что Рован подошел к ней сзади, заглядывая через плечо, когда она опустилась на колени в небольшом отсеке.

Она взяла амулет и бросила его в маленький отсек, когда поток прервался – нет, не поток… ветер, будто сила Рована поддерживала ее, будто их связь была живая, и она могла чувствовать, что это была его сила.

Она бросила амулет, и он ударился один раз и упал мертвым грузом.

Что?
– спросил Рован.

Она повернулась к нему.

Я чувствовала – я чувствовала тебя.

Как?

Таким образом, она рассказала ему – о том, что его сущность скользила в ней, чувство, как будто она носила его кожу, но только на мгновение.

Он не выглядел особенно довольным.

Такого рода способности могут стать полезными позже.

Она нахмурилась.

Типичное зверино-воинское мышление.

Он пожал плечами. Боги, как он с этим справлялся, с этим весом силы? Он мог раздавить кость в пыль даже без магии, он мог разрушить целое здание несколькими ударами.

Она знала – конечно, она знала – но чувствовать это. Этого мощного, чистокровного мужчину Фэ. Для обычного человека, он был так же чужд, как и Валг.

Но я думаю, что ты прав: он не может работать слепо по моей воле, - сказала она наконец.
– Или бы мои предки уничтожили Оринф в первом же приступе гнева. Я думаю, что эти вещи могут быть нейтральными по своей природе: это носитель, он определяет, как они будут использоваться. В руках кого-то с чистым сердцем, он будет приносить пользу. Так и было, когда Террасен процветал.