Королева умирать не желает

— Миледи, позволите? — поклонился передо мной герцог Дюранец.

— Смотря на что вы претендуете, — обрадовалась я. Может быть, мадам Олорка права и мне действительно катастрофически не хватает мужского внимания?

— Всего лишь танец. Только танец. — Взгляд всего одного золотого глаза, а сердце делает рваный рывок. Только зачем? Мне же нельзя. Я должна остаться королевой, как бы ни относилась к королям. Вряд ли Богиня простит мне самоуправство.

Танец был прекрасным. Вёл герцог в танце уверенно. Держал крепко, но не давил, не прижимал слишком. Все в рамках приличий, а у меня создавалось ощущение, что меня соблазняют, а я наивно поддаюсь. Наверное, только это иррациональное ощущение меня сдерживало.

Мы с герцогом в общей сумме станцевали три танца. Остальные я танцевала с графами других территорий. Они даже пытались поговорить со мной о карете, но я отшучивалась.

Пять графинь действительно исполнили свои песни. А судя по реакции самих графинь и окружающих, это какое-то негласное соревнование. А я за тренировками опять забыла про репетиции…

Ушла я, чуть выждав время после ухода Бабена, посчитав, что уже можно. Тем более завтра мне предстояло выступление. Именно завтра, по сути, наступит новый год.

С самого утра я велела собрать музыкантов и шокировала их тем, что буду играть на гитаре, а не на пианино, как остальные. Про саму песню они ничего не сказали, но по лицам и так было понятно.

Дело в том, что здесь приняты классические любовные лирические напевы. Тихо, медленно и о чём-то эфемерном. Ну как может девушка петь о любви к единственному мужчине, когда у неё по закону положено два мужа??? Я не понимала. А они не понимали выбора моей песни, но сказать ничего против не могли. Зато музыканты оказались толковыми. Пусть не идеально сыграли необходимую мне мелодию, но достаточно хорошо. У меня даже возникла шальная мысль предложить им сыграть рок.

Новый день. Новый бал. Новое платье. И в этот раз уже взгляд Фроста на мне задержался. И почему я этот факт только отметила в подсознании, но никаких действий не предприняла? Кстати, за три танца с герцогом мадам Олорка меня отчитала. По правилам этикета я практически сделала его своим фаворитом. На мой вопрос, как вообще может быть такое понятие, если официально изменять супругам запрещено, она ответить внятно не смогла.

— Ты умная и разумная девушка. Не стоит уподобляться всяким…

Вот и всё, что я получила в ответ.

Как Енара успела вышить этот шедевр, мне было неизвестно. Но несмотря на относительную строгость наряда (длинная юбка в пол, с несколькими складками, совсем слегка украшенными вышивкой, и воротник-стойка) левый бок у меня был практически не прикрыт. Абсолютно прозрачная ткань лишь служила основой для вышивки. Смотрелось шикарно. Строго, но с изюминкой. Это платье уже было сделано по моему эскизу.

Привлечь внимание мне удалось. Сегодня все короли смотрели на меня такими взглядами, что хотелось гордиться. Если бы они еще заговорили со мной. А о танце я и не мечтала уже.

Мне всё ещё хотелось переговорить с королями, но всё время что-то останавливало. Вот и сейчас так. Мы вышли, заученными речами поздравили присутствующих с наступающим новым годом, а потом пошли танцы, перемежающиеся с поздравлениями и выступлениями. Странным для меня было то, что выступали лишь женщины. Почему? Непонятно.

Первый танец я подарила министру торговли. Граф Лурье весь танец восхищался моей смелостью и хваткой. И если сначала можно было подумать про платье, то дальше речь явно была про договор, что мне льстило гораздо больше. Следующий танец все-таки вырвал герцог Дюранец, которому я уже сама намекнула, что он ставит меня в неудобное положение. И мне даже показалось, что он искренне огорчился. Затем были еще два танца, но ничего не значащие.

Символично вышло, что за пять минут до полуночи объявили мою песню. Типа я должна порадовать и воодушевить народ. Только моя песня была обо мне и никоим образом не касалась народа. Конечно, в тексте они могли найти и себя, но это было бы индивидуальным фактором.

Сглотнув ком в горле, в ожидании негативной реакции окружающих я вышла на подиум, служивший здесь сценой, и взяла гитару. Выдох толпы был первой реакцией. Вот именно сейчас я жалела, что не выучила какую-нибудь местную песню, но отступать было поздно. Да и учиться играть на пианино времени не было…

Одурело тело, я дурею сама.

Меня завертело, а ведь знала, знала.

Что нельзя всё близко к сердцу принимать,

И нельзя без риска душу вам рвать.

Да, такие времена:

Мой мир хрустальный и живой —

Здесь не нужен никому такой.

Чуть откроешь двери, чтоб впустить печаль —

Соберутся звери, а ведь жаль, жаль.

Всё ушло в гранитный, беспощадный ум,

И нужды не видно для моих струн.

Да, такие времена:

Мой мир хрустальный и живой —

Здесь не нужен никому такой.

Да, такие времена:

Мой мир хрустальный и живой —

Здесь не нужен никому такой.

На припеве я почему-то смотрела именно на Фроста. Всё-таки первое впечатление не прошло для меня даром…

За оставшийся вечер я получила несколько странных комплиментов песне, пару танцев, а потом с чистой совестью ушла. Для меня лично по-прежнему оставалось загадкой негативное отношение ко мне мужей. Два дня балов, а ни один из них не потанцевал со мной даже ради соблюдения правил приличия. Фрост, правда, не танцевал ни с кем, но двое других не отказывали себе в развлечениях. Что с ними не так?

На следующий день я совершила очередную глупую попытку поговорить с мужем наедине. Кабинет Фроста оказался закрыт, поэтому я направилась дальше. И не присмотрелась к предостерегающим взглядам охраны. Зря.

Стоило мне только взяться за ручку, как возникло чувство бросить всё и уходить не оглядываясь. Но упёртая я не могла отступить, раз застала короля на месте. Как же я ошибалась…

Я чуть потянула ручку на себя, как меня накрыли соответствующие звуки стонов, шлепков и вздохов. Зачем я смотрела в открывшуюся щель? Не знаю. Но мне предстала белая голая задница, движущаяся в такт между стройных женских ног.

— Я занят, — рявкнул Бабен, даже не оглянувшись.

Было обидно, но не больно. Я спокойно прикрыла дверь, не поднимая головы на охрану, и ушла. Возможно, я сделала глупость, нужно было вызвать свидетелей и всё прочее, но…

Мне не нужен был этот мужчина. Я не считала его своим, поэтому и не чувствовала ничего особенного. Например, узнать, что Фрост спит с графиней Цулако, было для меня бОльшим ударом.

Из чувства противоречия, не иначе, я дошла до покоев Милона, в которых его не было. Вздохнула с облегчением и вернулась в свои комнаты.