Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Королева в изгнании
Шрифт:

Вошли в светлый просторный кабинет. Он разительно отличался от рабочего места следователя Зыкова: бежевая офисная мебель, большое, забранное белыми жалюзи, окно, компьютер...

– Неплохо живут, оказывается, следователи, - заметила Маша.

– Дешево цените, - доброжелательно откликнулся Илья Аркадьевич, - не следователи, а референты генерального прокурора республики. Точнее референт, потому что он один. И это - я. Да вы садитесь!

– А что такое "референт"?

– Помощник, советник, ну, и все такое...

– Понятно.

Внезапно, без всякой видимой на то причины, Маше почудилось во всем происходящем

что-то неестественное... Какой-то опереточный елей...

Она села в удобное вращающееся кресло.

– Ну, и где вторая я?

Илья Аркадьевич сел за стол напротив нее.

– А вам не кажется, что логичнее будет сперва нам побеседовать вдвоем?

– Нет. Я, по-моему, ясно вам по телефону сказала.

– Хорошо, хорошо, - непринужденно улыбнулся Илья Аркадьевич. Но Маше почему-то показалось, что непринужденность эта дается ему с трудом. Только за ней ехать придется. Я сейчас дам команду, а пока - посидим, поболтаем...

– Сколько времени придется ждать?

– Минут сорок. Не много.

И ТУТ ЛЕГКОЕ ДОСЕЛЕ ОЩУЩЕНИЕ ОПАСНОСТИ, СЛОВНО ВЗОРВАВШИСЬ, ЗАПОЛНИЛО ЕЕ ВСЮ. Словно она оказалась в логове волка или в пещере, в полной темноте. Она порывисто встала.

– Проводите меня к выходу.

– Ну что вы, право, - вскочил вместе с ней Илья Аркадьевич.
– Я пошутил. Очень уж хотелось побеседовать с вами наедине. Маша - здесь, сейчас ее приведут.

Скорее всего, где-то под столом была кнопка, потому что, не успел он закончить фразу, как дверь открылась, и на пороге возник молоденький старшина милиции.

– Володя, - явно не по уставу обратился к нему Илья Аркадьевич, сходи-ка за Марией.

Старшина нахмурился.

– А эта?
– пробасил он, указывая на Машу.

– Иди, иди... Это - другая, - раздраженно повысил голос Илья Аркадьевич.
– И быстрее!
– И снова повернулся к собеседнице: - Совсем тут разболтались.

Маша сидела, нахохлившись, как воробей. Она ожидала любой провокации.

С минуту длилось тягостное молчание. Наконец, тишину прервали шаги, дверь вновь отварилась.

На пороге стояли двое.

3

Ощущение реальности на миг покинуло Машу.

Когда, у Гоги, она увидела газетную фотографию, она решила сначала, что это - или фотомонтаж (только не понятно, кому это было нужно), или результат каких-то невероятных событий (а к невероятному, благодаря своему дару, она была вполне подготовлена). Затем, посмотрев кассету, она утвердилась именно во втором мнении. И ей страстно захотелось разобраться, что же тут к чему. Ведь, в конце концов, ЦЕНТРОМ ЭТИХ СОБЫТИЙ БЫЛА ОНА!

Оказавшись в этом кабинете, ощутив неискренность в поведение его хозяина, она вновь заподозрила подделку. Но вот она видит своего двойника во плоти... И странное оцепенение охватило ее... Чего, собственно, она хочет от этой девочки? От СЕБЯ... Спросить: "Ты кто?" - она и без того знает ответ... Сказать: "Я хочу тебе помочь..." - но ведь она не может сделать больше чем... она. "Откуда ты взялась?" А если этот вопрос та, вторая, задаст раньше?!

Все эти, порождающие смущение, вопросы пронеслись в ее голове буквально в несколько мгновений. Пока "Маша-2" не приблизилась. Когда же та сделала это, все моментально встало на свои места. Словно ветер подул, и густой туман рассеялся. Это была НЕ ОНА!

Не так опущены уголки губ, нет характерной легкой асимметрии бровей... И самое главное, самое разительное:

ЦВЕТ ГЛАЗ! ТОЧНЕЕ, ОТТЕНОК.

Да, похожа. А одежда и грим сделали это сходство почти идеальным. Для посторонних.

Маша даже удивилось, как такое простое решение сразу не пришло ей в голову. И ТЕПЕРЬ АБСОЛЮТНО ЯСНО, ЧТО ЦЕЛЬ ВСЕЙ ЭТОЙ ЗАТЕИ - ЗАМАНИТЬ ЕЕ В ЛОВУШКУ!

Моментально вскипевшая в ее душе ярость вылилась почему-то не на того, кто явно был главным устроителем этого постыдного балагана. И, то ли противоестественность происходящего, то ли - сила пережитого потрясения заставила Машу совершить абсолютно неожиданный для себя поступок. Она вскочила и, вскрикнув: "Дрянь!", ударила самозванку ладонью по лицу...

И тут же опомнилась, ощутив стыд за содеянное. А та, ссутулившись и закрыв лицо руками, зарыдала так, словно эти слезы копились уже много дней. Сквозь жалобные всхлипывания прорывалось:

– Не я... я не хотела... Они заставили!.. Они угрожали маме...

Маша обернулась к Берману.

– Немедленно объясните, что все это значит!
– сдерживаясь сказала она и не узнала своего голоса.

События явно развивались не так, как планировал Илья Аркадьевич. Он волновался.

– Я все объясню, - подчеркнуто спокойно, с расстановкой, ответил он.
– Я прошу только одного: не исчезайте. Уверяю, все делается единственно для вашего же блага. Я просто не мог изобрести другого способа найти вас. Пожалуйста, сядьте...
– Его голос звучал все тверже, он вновь овладевал ситуацией.
– И ты - сядь!
– приказал он псевдо-Маше.

Та послушно опустилась в кресло, а Машу окатила новая волна ярости, вызванная презрительной, даже брезгливой интонацией, с которой была произнесена эта последняя его фраза. Вдруг она поняла, что она и ее двойник находятся, по-видимому, в очень схожих положениях. С той только разницей, что она-то, исчезнув, может в любой момент прекратить этот фарс...

Все эти камеры, кабинеты, коридоры... Уж если на нее они наводят такую тоску, что же тогда говорить о человеке незащищенном? И она дала себе обещание во что бы то ни стало вытащить отсюда эту бедную девочку, даже если их отношения и останутся натянутыми, даже если они не понравятся друг другу... В конце концов, не по своей, наверное, воле та втянута в происходящую катавасию, и она - Маша - по-своему виновна в ее неприятностях.

Обдумывая все это, она пропустила мимо ушей несколько фраз Бермана, и вникать начала лишь с середины произносимой фразы.

– ...таким образом, вы подвергаетесь ежеминутной опасности быть расстрелянной без суда и следствия. И личный интерес генерального прокурора тут ничего не меняет. Мы же можем предложить вам очень и очень выгодные условия. Вы будете использовать ваш талант на благо нашей страны и при этом - щедро вознаграждаться. Законным, подчеркиваю, ЗАКОННЫМ образом.

Сделка. Опять сделка.

Маша встала.

– Как тебя звать?
– спросила она девушку.

– Соня.

– Пошли отсюда, Соня.

Та испуганно переводила взгляд с Маши на Бермана.

– Но если я... они же могут все... Мама...

– Запомните, Илья Аркадьевич, - произнесла Маша с нажимом: - Если с головы ее матери упадет хоть волос... Если что-то случится с ней самой, вы об этом горько, очень горько пожалеете.

– Вы совершаете ошибку, - Илья Аркадьевич поднялся тоже. В голосе его звучала почти детская обида.

Поделиться с друзьями: