Королевская кровь. Книга третья

Получился почти семейный парк памяти, и днем народу тут обычно было много. Хоронили здесь уже редко и где-то на окраине, так что воспринимали Тренские могилы скорее как музей. Был и сторож — мужик сейчас курил у крыльца своего домика, перебросился парой слов с женой и продолжал меланхолично выпускать дым.

Через минут двадцать раздался дружный рев близнецов, и злой, испачкавшийся в масле и грязи сержант увидел жену, тянущую за собой извивающихся детей — видимо, опять что-то не поделили. Рев становился ближе, сторож, поморщившись, ушел в свою будку, супруга остановилась, дернула пытающихся упасть на землю четырехлеток, в сердцах надавала им по задницам, отчего рев стал еще громче. Юлька, паразитка, даже не пыталась помочь матери — шла впереди с выражением брезгливости на лице.

Они уже вышли за ограду — Марис вытирал руки, поглядывал на дорогу — не едет ли друг от поселка, на кладбищенской центральной дороге показалось еще несколько фигур, видимо, поздние посетители.

Что-то его царапнуло, и он нахмурился. Сын спешил к матери, помочь с братьями, а сержант закрывал капот и все хмурился.

Если это посетители, то где их автомобиль? Не пешком же они сюда пришли? Ближайшее поселение километрах в десяти отсюда.

Мимо проехал легковой автомобиль, водитель притормозил, сдал назад.

— Чем помочь могу, земляк?

— Не потянешь, — с разочарованием пробурчал сержант, — спасибо большое.

— Могу семью довезти, — предложил добродушный водитель. — Куда надо-то?

— В Перелесок, — ответил Марис с благодарностью. Ждать Петера без воплей детей будет куда проще. Младшие поместятся, а они с сыном подождут.

— Довезу, — решил остановившийся, и они оба поглядели на медленно идущую семью сержанта. Дети бились в истерике, мать их успокаивала, малышка в рюкзаке присоединилась к плачу.

— Тяжело тебе, — посочувствовал водитель. Лонжак только скрипнул зубами.

Фигуры за спинами его семьи становились ближе, ускорялись. Мелкие какие-то. Корявые.

Твою ж мать!

— Беги, дура! — заорал он так, что водила дернулся, — Беги, Машка!!! Милош, хватай младших, беги к машине!!!

Жена — дура баба! — непонимающе застыла на месте, а сын, выйдет-таки из него толк! — не стал раздумывать, ускорился — до матери оставалось метров десять.

— Ты чего это? — испуганно спросил водитель легковушки.

— Окно задрай, — рявкнул сержант, — нежить прет!

Он метнулся к багажнику, открыл его, вытянул охотничий карабин, магазины к нему, зарядил и побежал навстречу семье. Сын уже домчался до матери, схватил братьев на руки — здоров бычок, что-то крикнул — сержант не расслышал.

— Бегите! — снова заорал он. — Нежить!

Расслышали. Юлька обернулась, завизжала и припустила к машине. Жена тяжело трусила следом, младшие орали, дочка плакала. Из будки на крики выглянул сторож — корявые фигуры уже шустро ковыляли снаружи — дверь захлопнулась с грохотом.

Теперь он уже четко видел их. Стернихи, восставшие кости человеческие, обросшие неживой плотью. Он в свое время пару раз принимал участие в зачистке вдруг проснувшихся захоронений и четко знал, что поднимаются сначала единицы, но, если не остановить — все кладбище может восстать такими тварями. Размером с крупную обезьяну, с заплывшими бельмами глазами, безносые, черные и жирно блестящие, как пиявки, с вытянутой вперед зубастой широкой пастью, делящей башку на две половинки — легко может голову оторвать, и длинными передними конечностями, заканчивающимися когтями-иглами — пришпилит такими к земле и сосет ими кровь.

— В машину, — скомандовал Марис резко, поравнявшись с родными, — окна все задраить. Милош, звони в полицию, сообщи, затем бери ружье, один не справлюсь.

Стернихи разделились — двойка шустро направилась к домику сторожа, шестеро — за убегающей человечинкой.

Он тщательно прицелился и выстрелил. Выругался, отступил немного, выстрелил снова. Патрон может разнести голову, и это единственный шанс остановить стернихов, но сумерки, и зрение уже не то. Третий выстрел — башка одного лопнула черной слизью, тело упало навзничь, задергалось и стало расплываться темной лужей на белом снегу.

Позади хлопнула дверь машины. Значит, свои добрались, уже спокойнее.

Снова выстрел — тварь дернулась — разнес плечо, но стая двигалась вперед, он уже слышал характерные горловые булькающие звуки. Отбежал назад, снова прицелился в ближайшую «пиявку». Выстрелил. На этот раз точно. Отбросил магазин, быстро зарядил вторым.

Тупые твари у дома сторожа нюхали порог, царапались в дверь — если не остановить, прогрызут, зубы как лезвия.

Выстрел сзади — это сын с ружьем, промахнулся. Сержант снова нажал на курок — уложил на землю еще одну пиявку.

Сбоку забабахали еще выстрелы — давешний водитель подбежал с пистолетом в руке и достаточно бестолково отстреливался. Что им эти пули?

Люди еще отступили, буквально прижавшись спинами к минивену — внутри истошно голосили дети, плакала жена.

— В голову, — прорычал сержант, выцеливая. Десять шагов осталось. Девять. Восемь.

Бах! — и еще одна тварь растеклась по земле. Семь. Шесть. Целься сержант, целься. Сбоку дернулся сын — опять промазал. Пять. Выстрел! Пиявка на земле. Водила стрелял рядом, ухитряясь перезаряжать пистолет с невероятной скоростью. Последняя оставшаяся тварь забулькала, вытянула иглы, прыгнула — он присел и выстрелил почти не глядя. Тяжелая туша врезалась в него, пробила иглами плечо, растеклась вонючей слизью прямо по телу. Он согнулся — его вырвало. Кровь, смешанная с черным гноем, текла на снег.

— Папа, — баском простонал Милош. — Еще бегут!!

Двое оставшихся, привлеченные шумом, уже быстро ковыляли к ним, и жирная черная кожа их окрашивалась красным в лучах уходящего солнца.

— В голову, — прохрипел сержант. Все вокруг кружилось и желудок сжимался в бесконечных спазмах.

— Мужик, держись, — попросил испуганно водитель, быстро перезаряжая пистолет. Не остался ведь сидеть, вышел помочь, хотя мог и уехать.

Сержант Лонжак поднял карабин, оперся спиной на машину, преодолевая тошноту, и выстрелил.

Через полчаса на место происшествия прибыли военные листолеты с магами на борту. Потерявшего сознание сержанта принял виталист, додержал до приезда скорой. Военные с огнеметами и винтовками с разрывными патронами, с собаками, приученными выслеживать нежить, сопровождаемые двойками боевых магов, отрядами уходили на кладбище. Сторожа отпаивали сердечными каплями и отправили домой. Минивен с притихшими измотанными детьми и заплаканной Марией Лонжак отбуксировал в Перелесок доехавший, наконец, на помощь Петер.