Королевство пепла

— Я люблю тебя, — прошептал он на ухо Элиде. — Я полюбил тебя с того момента, как ты подняла этот топор, чтобы убить илькена. — ее слезы катились по щекам на ветру. — И я буду с тобой… — его голос сломался, но он заставил себя сказать слова, правду в его сердце. — Я буду с тобой всегда.

Он не боялся того, что придет за ним, как только он упадет с лошади. Он совсем не испугался, что это означало, если она доберется до крепости.

Поэтому Лоркан поцеловал Элиду в щеку и позволил себе в последний раз вдохнуть ее запах.

— Я люблю тебя, — повторил он и начал убирать руки с ее талии.

Элида хлопнула рукой по предплечью. Вонзила ее ногти прямо в его кожу, свирепая, как любой ракин.

— Нет.

В ее голосе не было слез. Ничего, кроме твердой, непоколебимой стали.

— Нет, — снова сказала она. Голос Леди Перранта.

Лоркан попытался пошевелить рукой, но ее хватка не сместилась.

Если он упадет с лошади, она упадет с ним.

Вместе. Они либо опередят это, либо умрут вместе.

— Элида…

Но Элида стукнула каблуками по бокам лошади. Она ударила каблуками и закричала:

— ЛЕТИ, ФАРАША. — она взмахнула поводьями. — ЛЕТИ, ЛЕТИ, ЛЕТИ!

И боги помогли ей, эта лошадь понеслась.

Как будто бог, который ее создал, наполнил легкие кобылы своим собственным дыханием, Фараша вздрогнула.

Быстрее ветра. Быстрее смерти.

Фараша обогнала первую бегущую конницу Даргана. Обогнала отчаянных лошадей и всадников на галопе к воротами.

Ее могучее сердце не дрогнуло, даже когда Лоркан знал, что оно бушует до предела.

Меньше мили находилось между ними и крепостью.

Но громовой, стонущий треск расколол мир, отдаваясь эхом от озера, гор.

Он ничего не мог поделать, ничего не мог сделать храбрый, неуклонный конь, когда прорвалась плотина.

…

Рован начал молиться за тех, кто на равнине, за армию, которая должна была быть уничтожена, когда прорвалась плотина.

Стоя на расстоянии нескольких футов, Ирэн тоже шептала свои молитвы. Сильбе, богине нежных смертей. Пусть это будет быстро, пусть это будет безболезненно.

Стена воды, большая как гора, вырвалась на свободу. И бросилась к городу, равнине, с гневом тысячи лет заключения.

— Они этого не успеют, — прошептал Фенрис, глядя на Лоркана и Элиду, скачущих к ним. Так близко — так близко, и все же эта волна прибудет в считанные секунды.

Рован заставил себя стоять там, чтобы наблюдать последние мгновения леди Перранта и его бывшего командира. Это было все, что он мог предложить: свидетельство их смерти, чтобы он мог рассказать историю тем, с кем столкнется. Поэтому они не будут забыты.

Рев надвигающейся волны стал оглушительным даже за много миль.

Тем не менее Элида и Лоркан мчались, Фараша мчала мимо лошади за лошадью.

Даже здесь, они избежали бы волны? Рован осмелился осмотреть зубчатые стены, чтобы оценить, нужно ли ему поднять остальных, нужно ли поднимать Аэлину на более высокий уровень.

Но Аэлины не было рядом.

Ее не было на зубчатой стене вообще.

Сердце Рована остановилось. Просто перестало биться, когда коричневый ракин рухнул с небес, направляясь к центру равнины.

Аркас, ракин Борте. Златоволосая женщина свисала с его когтей.

Aэлина. Аэлина…

Аркас приблизился к земле, растопырив когти. Аэлина упала на землю, катясь, пока она не вскочила на ноги.

Прямо на пути этой волны.

— О боги, — выдохнул Фенрис, увидев ее тоже.

Они все ее видели.

Королева на равнине.

Бесконечная стена воды бушевала на нее.

Крепостные камни начали дрожать. Рован протянул руку, чтобы собраться с силами, страх, как будто он ничего не знал, пронзил его, когда Аэлина подняла руки над головой.

Огненный столб взорвался вокруг нее, поднимая ей волосы.

Волна взревела и взревела на нее, на армию позади нее.

Тряска в крепости была не от волны.

Это не было от той стены воды вообще.

Трещины образовались в земле, рассыпаясь по ней. Паутина от Аэлины.

— Горячие источники, — выдохнул Шаол. — Дно долины полно источников в самой земле.

Горящее сердце мира.

В этот раз крепость сотряслась еще сильнее.

Огненный столп втянулся обратно в Аэлину. Она вытянула руку перед собой, сжав в кулак.

Как будто это остановило бы волну.

Он знал. Как и ее мэйт и карранам, он знал.

— Три месяца, — выдохнул Рован.

Остальные замерли.

— Три месяца, — снова сказал он, его колени дрожали. — Она делала спуск в свою силу в течение трех месяцев.

Каждый день, когда она была с Маэвой, закованная в железо, она углублялась. И она не слишком проникла в эту силу с тех пор, как ее освободили, потому что она продолжала совершать погружение.

Чтобы собрать всю мощь ее магии. Не для Замка, не для Эравана.

Но для смертельного удара Маэве.

Несколько недель спуска привели ее силы к разрушительным уровням. Три месяца этого…

Святые боги. Святые боги.

И когда ее огонь коснулся стены воды, которая теперь возвышалась над ней, когда они столкнулись…

— ВНИЗ! — проревел Рован над кричащими водами. — ПАДАЙТЕ!

Его спутники упали на камни, все в пределах слышимости делали то же самое.