Королевство пепла

— Я хотела, чтобы все стало лучше. — она глубоко вздохнула. — Чтобы стерлось все это. Каждое воспоминание, кошмар и ложь.

— Это займет некоторое время, Аэлина. Научится противостоять этому, жить сквозь это.

— У меня нет времени

Его челюсть напряглась.

— Это еще предстоит выяснить.

Она не стала спорить. Не тогда, когда она призналась:

— Я хочу, чтобы все закончилось.

Он лежал совершенно неподвижно, давая ей возможность подумать, выговориться.

— Я хочу, чтобы с этим было покончено, — сказала она хрипло. — С этой войной, богами и Ключами, и Замком. Всем этим. — она потерла свои виски, отталкивая вес, затянувшееся пятно, которое не мог очистить огонь. — Я хочу поехать в Террасен, чтобы сразиться, а потом я хочу, чтобы это закончилось.

Она хотела, чтобы все было кончено, так как она узнала истинную цену создания Замка заново. Хотела, чтобы все кончилось с каждым взмахом плетки Каирна на пляже в Эйлуэ. И все, что он сделал с ней потом. Что бы это ни вызвало, она хотела, чтобы это закончилось.

Она не знала, кто и что подтолкнуло ее хотеть этого.

Глава 66, часть 2

Рован долго молчал, а потом сказал:

— Тогда мы позаботимся о том, чтобы войско кагана отправилось на север. Тогда мы вернемся к Террасену и сокрушим армии Эравана.

Он поднес ее руки к губам для лёгкого поцелуя.

— А потом, после всего этого, мы подумаем об этом проклятом замке.

Запах решительности и непоколебимости заполнил воздух вокруг них, каждый ее вздох.

Она позволила этому быть достаточным для них обоих. Спрятала его слова, свою клятву, все эти обещания между ними и протянула ладонь между ними.

Она вызвала магию — каплю воды, которую ей подарила родословная матери. Род Мэбы.

Крошечный шарик воды принял форму в ее руке. На мозолях, которые она так тщательно собирала.

Она позволила нежной, охлаждающей силе накрыть ее. Пусть она сгладит зазубренные кусочки внутри себя и отправит их спать. Подарок ее матери.

Ты не уступишь.

Когда Замок заберет все, он также потребует эту часть? Эту самую ценную часть ее силы?

Она тоже убрала эти мысли.

Сосредоточившись, стиснув зубы, Аэлина приказала, чтобы шарик воды вращался в ее ладони.

Все, что она получила в ответ, — это колебание.

Она фыркнула.

— Королева Фэ Запада, действительно.

Рован тихо рассмеялся.

— Продолжай практиковаться. Через тысячу лет ты действительно сможешь что-то с этим сделать.

Она ударила его по руке, капля воды впиталась в рукав его рубашки.

— Удивительно, что я узнал что-то от тебя с таким поведением.

Она стряхнула с себя капли воды. Прямо в его лицо.

Рован ущипнул ее за нос.

— Я веду счет, принцесса. Всех ужасных вещей, которые слетают с твоих губ.

Пальцы ее ног сжались, и она провела пальцами по его волосам, нежась на шелковых прядях.

— Как мне заплатить за это?

С другой стороны двери она могла поклясться, что мягкие, кошачьи лапы быстро ушли.

Рован ухмыльнулся, словно почувствовав быстрый уход Гавриэля. Затем его рука сжала ее живот, а губы коснулись ее нижней губы.

— Я думал о некоторых способах.

Но рука, которую он положил ей на живот, спустилась настолько, что Аэлина вздрогнула. И поняла, что она спала три дня — и мочевой пузырь переполнился. Она вздрогнула, поднимаясь на ноги. Она покачнулась, и он тут же поддержал, успокаивая ее.

— Прежде чем ты меня полностью изнасилуешь, — заявила она, — мне нужно найти туалет.

Рован засмеялся, наклонившись, чтобы взять пояс с мечом, аккуратно оставленный у стены рядом с ее. Только Гавриэль мог поставить их с такой осторожностью.

— Эта потребность действительно превосходит то, что я планировал.

Люди смотрели в коридорах, некоторые шептались, когда они проходили.

Королева и ее супруг. Как вы думаете, где они были последние несколько дней?

Я слышала, что они пошли в горы и привели с собой диких людей.

Я слышала, что они ткали заклинания по всему городу, чтобы защитить его от Мората.

Рован все еще ухмылялся, когда Аэлина вышла из женской комнаты.

— Видишь? — она подстроилась в шаг рядом с ним, поскольку они стремились не к своей комнате и изнасилованию, а к коридору, где подавали еду. — Тебе начинает нравиться дурная слава.

Рован изогнул бровь.

— Ты думаешь, что куда бы я ни шел последние триста лет, шепот не следовал за мной? — она закатила глаза, но он усмехнулся. — Это намного лучше, чем «хладнокровный ублюдок», или «я слышал, что он убил кого-то ножкой стола».

«Ты убил кого-то ножкой стола?».

Ухмылка Рована росла.

— Ах ты хладнокровный ублюдок, — бросила она.

Рован фыркнул.

— Я никогда не говорил, что эти шепоты были ложью.

Аэлина провела рукой по его руке.

— Тогда я собираюсь пустить слух о вас. Что-то действительно громкое.

Он застонал.

— Я боюсь мысли о том, что ты можешь придумать.

Она сказала резким шепотом, когда они проходили мимо группы солдат.

— Ты вылетел обратно на поле битвы, чтобы вырвать глаза наших врагов? — её вздох отозвался эхом от камня. — И съел эти глаза?!