Королевство пепла

Эванджелина заставила себя улыбнуться, хотя в ней зашевелился страх.

— Должна ли я предупредить Эдиона, что вы будете там?

— Я скажу ему сам, — сказал Муртаг и взъерошил ее волосы, проходя мимо. — Будь осторожна на льду, — снова предупредил он ее.

Дэрроу не пытался остановить его, когда Муртаг покинул стены. Медленно. Он выглядел таким медленным, старым и хрупким. И все же он держал свой подбородок высоко. Спину прямо.

Если бы она смогла выбрать дедушку для себя, это был бы он.

Лицо Дэрроу было жестким, когда Муртаг наконец исчез.

— Старый дурак, — сказал Дэрроу, волнение было в его глазах, когда он повернулся к битве.

Глава 101, часть 1

Больше не человек.

Дыхание Аэлины стучало в ее ушах — ее навсегда заострённых, бессмертных ушах — с каждым шагом назад к лагерной армии. Рован остался рядом с ней, обнимая ее за талию.

С тех пор, как она вернулась, Рован ни разу не отпускал ее.

С тех пор как она прошла через миры.

Она все еще могла их видеть. Даже в тишине, прогуливаясь под деревьями, когда тьма становилась серой перед рассветом, она могла видеть каждый из миров, через которые она прошла.

Возможно, она никогда не сможет забыть их. Возможно, она одна в этом мире, а все остальные знали, что лежит за невидимыми стенами, разделяющими их. Сколько жизней существовало и процветало. Любили, ненавидели и изо всех сил пытались выжить.

Так много миров. Больше, чем можно вообразить. Будут ли они преследовать ее во снах? Чтобы взглянуть одним глазком, но без возможности рассмотреть — будет ли это желание постоянным?

Ветви Задубелого леса сплели мощные ветви над головой. Так полотно, словно свили закрытую клетку.

Такую же как ее тело, и возможно этот мир.

Она прогнала эту мысль. Она жива — жива, хотя ей предстояло умереть. Несмотря на то, что ее смертная оболочка… умерла. Исчезла.

Лагерь приближался, и Аэлина посмотрела на свои руки. Холод — следы от холода, что кусал ее.

Все изменилось.

Дорин заговорил, когда они подошли к первому ракину:

— Что ты им скажешь?

Первые слова, сказанные среди них с тех пор, как они стали сюда возвращаться.

— Правду, — ответила Аэлина.

После того, что она сделала, это все, что она могла им предложить.

Спустя несколько минут молчания она сказала Дорину:

— Мне жаль твоего отца.

Холодный ветер стряхнул пряди волос с его лба.

— Мне тоже, — кивнул он, положив руку на рукоять Дамариса.

Рядом с ними Шаол молчал, время от времени посматривая на короля. Он присматривает за Дорином. Как и всегда, догадалась Аэлина.

Их группа прошла ракинов, и птицы увидели их и обнаружили Лоркана, Фенриса, Гавриэля и Элиду, ожидающих у края палаток.

Шаол и Дорин пробормотали что-то о сборе других членов королевской семьи и отошли.

Аэлина осталась рядом с Рованом, когда они подошли к их двору. Фенрис оглядел ее с ног до головы, ноздри раздулись, когда он почувствовал ее запах. Он отшатнулся, ужас охватил его лицо. Гавриэль только побледнел.

Элида ахнула.

— Ты сделала это, не так ли?

Лоркан напрягся, как будто почувствовал изменения, которые произошли с ней:

— Ты… ты не человек.

Рован зарычал в предупреждении. Аэлина только посмотрела на них, людей, которые так много дали и решили последовать за ней сюда. Они все еще могли умереть. Добиться успеха, и все же потерпеть неудачу.

Эраван остался. Его армия была здесь.

И не было ни Огненосицы, ни Ключей Верда, ни Богов, которые могли бы им помочь.

— Они ушли? — тихо спросила Элида.

Аэлина кивнула. Она объяснит позже. Объяснит всем им.

Богоубийца. Вот кем она была. Богоубийца. Она не жалела об этом. Ни на одно мгновение.

Элида спросила Лоркана:

— Ты… чувствуешь ли ты что-то другое?

Отсутствие богов, которые следили за ними.

Лоркан всматривался в деревья над головой, словно читая ответ в их запутанных ветвях. Как будто ища там Хэлласа.

— Нет, — признался он.

— Что это значит, — размышлял Гавриэль, первые лучи солнца осветили его золотые волосы, — что они исчезли? Существует ли адское царство, трон которого сейчас пустует?

— Слишком рано для такого рода философской ерунды, — сказал Фенрис и улыбнулся Аэлине, что не совсем соответствовало выражению его глаз. В них был упрек — не ее выбора, а того, что не сказала. Он все еще пытался пошутить.

Обречен — эта милая, волчья улыбка может быть существует последние дни.

Возможно, все они сейчас проживают последние дни. Из-за нее.

Рован прочитал это в ее глазах, на ее лице. Его рука сжала ее талию.

— Давай найдем остальных.

Стоя в одной из прекрасных военных палаток кагана, Дорин держал руки перед огнем, который он развел и поморщился.

— Эта встреча могла бы пройти лучше.

Шаол, сидящий у огня с Ирэн на коленях, играл косичкой жены.

— Действительно, могла быть лучше.

Ирэн нахмурилась.

— Я не знаю, как она не ушла и не оставила всех их гнить. Я бы так и сделала.