Королевство пепла

Эраван вскинул голову к небу, когда Лисандра в форме ракина неслась вокруг башни, за которой до этого пряталась с другой стороны, Ирэн была в ее когтях.

Магия Эравана накалилась, но Ирэн уже светилась, ярко, как далекий рассвет.

Лисандра открыла свои когти, деликатно опустив Ирэн на балконные камни, из нее струился свет, когда она бросилась к Эравану.

Дорин вернулся в свое собственное тело, исцеляющий свет лился и на него тоже, когда он окружил свою силу вокруг знака Судьбы, который удерживал Эравана. Дверь башни распахнулась, Элида вылетела из нее как раз в тот момент, когда Лисандра изменилась, приземлившись на бесшумных лапах призрачного леопарда на балконе.

Эраван, похоже, не знал, куда смотреть. Не тогда, когда Дорин послал удар своего исцеляющего света, который выбил его из равновесия. Не тогда, когда Лисандра прыгнула на темного короля, прижимая его к камням. Не тогда, когда Элида, с Дамарисом в руках вонзила клинок глубоко в живот Эравана и пронзила камни внизу.

Эраван закричал. Но этот звук был ничем по сравнению с тем, что исходило от него, когда Ирэн достигла его, руки светились, как горящие звезды, когда опустились на его грудь.

Мир замедлился и изогнулся.

И все же Ирэн не боялась.

Не боялась ослепительного белого света, который вспыхнул от нее и обрушился на Эравана.

Он изогнулся, взвизгнув, но Дамарис держал его, этот древний клинок не дрогнул.

Его темная сила поднялась, огромная волна, готовая поглотить мир.

Ирэн не позволила этому коснуться ее. Коснуться любого из них.

Надежда.

Это была надежда, — вот что, как Шаол сказал, она несла с собой. Надежда, что теперь росла в ее утробе.

За лучшее будущее. За свободный мир.

Надежда, которая свела пути двух женщин на противоположных концах этого континента десять лет назад. Надежда, что помогла матери Ирэн взять нож и убить солдата, который бы сжег Ирэн заживо. Надежда, которой руководствовалась Маурина Лочан, когда она решила купить молодой наследнице время, пожертвовав своей жизнью.

Две женщины, которые никогда не знали друг друга, две женщины, которых мир считал обычными. Две женщины, Джозефина и Маурина, которые выбрали надежду перед лицом тьмы.

В конце концов, две женщины, которые купили для них жизнь в этот момент. Этот выстрел в будущее.

Ради них Ирэн не боялась. Ради ребенка, которого она носила, она не боялась.

Ради мира, который она и Шаол построят для этого ребенка, она совсем не боялась.

Боги, возможно, уже ушли, Сильба с ними, но Ирэн могла поклясться, что чувствовала, как ее теплые, нежные руки направляют ее. Нажимая на грудь Эравана, когда он бился, сила тысячи темных солнц пыталась разорвать ее на части.

Ее сила разорвала их все.

Разрывала и разрывала его на части, извивающегося червя, лежащего внутри.

Паразит. Инфекция, которая питалась жизнью, силой, радостью.

Далеко, далеко, Ирэн знала, что она накаляется светом, ярче, чем полуденное солнце. Знала, что темный король под ней бился, был не чем иным, как извивающейся ямой со змеями, кусающими ее, пытающимися отравить ее свет.

«Ты не имеешь власти над мной», сказала ему Ирэн. В теле, в котором находился этот паразит.

«Я разорву тебя на части, — прошипел он. — Начиная с этой малышки в твоей…».

Мысль и сила Ирэн вспыхнули ярче.

Эраван закричал.

Сила творения и разрушения. Вот что хранилось в ней.

Создательница жизни. Целительница.

Постепенно она жгла его. Начиная с его конечностей, разрушая их внутри.

И когда ее магия начала замедляться, Ирэн протянула руку.

Она не чувствовала, что обожгло ее ладонь, разрезав ее. Едва почувствовала давление мозолистых рук, которые связались с ней.

Но когда магия Дорина Хавильярда проникла в нее, Ирэн ахнула.

Задыхаясь и превращаясь в звездный свет, в тепло, силу и радость.

Сила Ирэн была сама жизнь. Чистая, неразбавленная жизнь.

Это почти поставило Дорина на колени, когда он поделился его собственной силой. Когда он добровольно и с радостью передал ей свою магию, Эраван распростерся перед ними. Прикованный древним клинком.

Король демонов закричал.

Рад. Он должен быть рад этой боли, этому крику. Концу, который обязательно должен был прийти.

Для Адарлана, для Сорши, для Гэвина и Элианы. Для всех них Дорин позволил своей магии течь через Ирэн.

Эраван бился, его сила росла только для удара о непроницаемую стену света.

И все же Дорин обнаружил, что говорит:

— Его имя.

Ирэн, сосредоточенная на задаче, стоящей перед ней, не взглянула на него.

Но Эраван своим криком встретил взгляд Дорина.

Ненависти в глазах короля демонов было достаточно, чтобы поглотить мир.

Но Дорин сказал:

— Имя моего отца. — его голос не дрогнул. — Ты забрал его.

Он не понял, что хотел этого. Что нуждался в этом так сильно.

Эраван, жалкий, бесхарактерный человек, вскипел от ярости.

— Как ты…

— Скажи мне его имя. Отдай его обратно.

Эраван рассмеялся сквозь крик.

— Нет.

— Верни его обратно.

Ирэн посмотрела на него с сомнением в ее глазах. Ее магия остановилась — только на мгновение.

Эраван прыгнул, его сила прорвалась.

Дорин отбросил его назад и бросился на короля демонов. На Дамарис.

Вопль Эравана угрожал расколоть камни замка, когда Дорин толкнул клинок глубже. Прокрутил его. Посылая свою магию, направляя вниз через него.