Королевы не плачут

– Господин Альбре глубоко неправ, - сказала графиня.
– Он судит лишь по внешности, а между тем, кузина Мария прекрасный человек, очень душевная и чуткая женщина, хорошая подруга. Она, хоть и высокомерна, но не заносчива, не чванится и не смотрит на всех сверху вниз, как ее гордячка-сестра. И уж если на то пошло, сам Кра... ваш кузен Аквитанский одно время ухаживал за ней.

– Вот как!
– Гастон склонил голову, будто в знак признания своей неправоты.
– Тогда я беру назад все свои слова и покорнейше прошу вас, сударыня, вместо отсутствующей здесь госпожи Марии Юлии, великодушно простить меня. Мой кузен Филипп для меня непререкаемый авторитет, и по моему твердому убеждению, дамы, что привлекают его внимание, достойны всяческого восхищения. Теперь я преклоняюсь перед госпожой Марией с ее худенькими ногами и девственной грудью. А ее маню-у-усенький носик и вовсе сводит меня с ума.

Гастон откровенно провоцировал графиню на ссору в надежде, что она обидится и оставит их компанию. Но семнадцатилетняя Адель де Монтальбан оказалась девушкой непосредственной и не слишком застенчивой; ее ничуть не покоробило от грубости Гастона. К тому же она, по всей видимости, твердо решила держаться возле Симона.

– Однако вы шут, господин Альбре, - спокойно ответствовала Адель.
– И между прочим, о ногах. У кузины Елены, к вашему сведению, довольно узкие бедра, да и грудь у нее не ахти какая. Конечно, лицом она хороша, право, писаная красавица; но характер у нее такой вздорный и капризный, что не приведи господь.

– Вот и получай, дружище, - злорадно сказал Эрнан.
– Сам напросилс я... Ну, так что? Мы поедем куда-нибудь или нет?

– А куда ты предлагаешь нам ехать?
– спросил Симон с таким наигранным безразличием в голосе, что Адель де Монтальбан недоуменно уставилась на него, заподозрив что-то неладное.

– В часе езды отсюда, - быстро заговорил Эрнан, стремясь поскорее замять возникшую неловкость, - если меня, конечно, верно информировали, находится усадьба здешнего лесничего.

– Вас верно информировали, граф, - меланхолично отозвался молчавший до сих пор Рикард Иверо.
– Но не совсем точно. В часе быстрой езды - это уже другое дело. А если не спеша, да еще с дамой, то весь путь займет добрых два часа.

– Ах, бросьте, кузен!
– обиделась Адель.
– За кого вы меня принимаете - за какую-то неженку? Да я в своем дамском седле езжу не хуже, чем ваша сестра в мужском. Хотите, посоревнуемся наперегонки?

– И тогда вы вспотеете, - предпринял очередную попытку отвадить ее Гастон.
– А женщинам не гоже потеть... Кроме как в постели с мужчиной, разумеется.

– Это мое личное дело, когда мне потеть, где, как и с кем, огрызнулась юная графин - И уж во всяком случае не с вами.
– Она демонстративно повернулась к нему спиной и продолжила, обращаясь якобы к Эрнану, тогда как на самом деле ее слова были адресованы Симону: - Кузина Маргарита говорила, что вблизи усадьбы лесничего протекает глубокий ручей, где можно искупаться... Это к вопросу об упревании, столь уместно затронутом господином Альбре. Потом, в доме лесничего есть несколько спальных комнат, где можно отдохнуть после быстрой езды, - она выстрелила своими бойкими глазами в Симона.
– По словам кузины, там есть все условия, чтобы остаться даже на ночь.

"Вот бесстыжая-то!" - раздраженно подумал Гастон и открыл было рот для очередного язвительного замечания, но тут Эрнан опередил его.

– Друзья, - произнес он с видом кающегося грешника.
– Я должен сделать вам одно признание.

– И какое же?
– поинтересовалась Адель де Монтальбан.

– Еще утром я отослал своего слугу к лесничему...

– Да? А зачем?

– Чтобы он отвез туда дюжину бутылок самого лучшего вина, которое я смог найти в погребах Кастель-Бланко. Я думал, что прогулка начнется значительно раньше, и предполагал сделать там привал на обед, но поскольку...

– Ах, как прелестно!
– перебила его графиня, захлопав в ладоши. Ведь мы можем сделать привал на ночь. Я очень хочу искупаться в том ручье - его так расхваливала Маргарита! А, кузен?

Рикард отрицательно покачал головой.

– Вы себе езжайте, а я остаюсь.

– Но почему? Вино там есть, еда, думаю, найдется. Есть где спать...

– И есть С КЕМ спать, - язвительно вставил Альбре.
– Правда, Симон?

Адель смерила его испепеляющим взглядом.

– Если вы хотите смутить меня, то зря стараетесь, - ледяным тоном произнесла она.
– Может быть, в Гаскони этого не знают, но здесь всем известно, что мой дядя уже давно бессилен как мужчина. Он женился на мне лишь в надежде, что я рожу ему наследника, чтобы его графство не досталось моему беспутному братцу. Что, собственно, я и намерена сделать в самое ближайшее время. И я не вижу, чем плох ваш зять как отец моего будущего ребенка... Вы уж простите меня за такую откровенность, милостивые государи.

– Весьма прискорбная откровенность, - пробормотал слегка обескураженный Гастон.

– Да, и вот еще что, господин Альбре, - добавила Адель.
– Мне начинает казаться, что вы просто сгораете от желания избавиться от меня. Возможно, я ошибаюсь, и это лишь плод моего воображения, но ваше вызывающее поведение заставляет меня предположить, что мое присутствие в вашей компании чем-то вас не устраивает. И если это так, то почему бы вам самому не убраться восвояси?

– Вы ошибаетесь, сударыня, - поспешил вмешаться Эрнан, видя, что их перепалка принимает нежелательный для дела оборот.
– Поверьте, мы очень польщены тем, что внучка великой королевы Хуаны Арагонской отдала предпочтение именно нашей компании. А что касается моего друга, графа Альбре, то я приношу вам глубочайшие извинения за проявленную им бестактность. Всему виной его дурной характер и невоспитанность, к тому же... Прошу покорнейше отнестись к нему снисходительно. Ведь вы сами были свидетелем того, как госпожа Елена лишила его своего общества, даже не попрощавшись с ним напоследок.

– Ах, вот оно что!
– рассмеялась графиня.
– А я как-то выпустила это из внимания. Да, господин Альбре, вас действительно можно понять. Искренне вам сочувствую.

Гастону хватило благоразумия и выдержки не огрызаться.

– Вот и ладушки, - подытожил Эрнан.
– Мир нам да любовь. Как я понимаю, все, кроме господина Иверо, согласны отправиться на ночевку в усадьбу лесничего... Минуточку!
– С притворным изумлением он огляделся по сторонам.
– А где же запропастился наш проводник? Друзья, вы не заметили, куда подевался этот негодяй?

– Кажется, он поехал вслед за кузинами Марией и Еленой, - промолвила Адель де Монтальбан.
– Да, точно! Так оно и было.

– Ну и ну!
– покачал головой Эрнан; он, естественно, не собирался признаваться, что сам велел проводнику немедленно исчезнуть, сунув ему в руку для пущей убедительности пару серебряных монет.
– Что же нам делать-то? Ведь без господина виконта мы в два счета заблудимся в этом лесу.

– Кузен, - обратилась графиня к Рикарду, который, понурившись, сидел на коне и с безучастным видом слушал их разговор.
– Неужели вы бросите нас на произвол судьбы?

– Нет, почему же, - хмуро отозвался он.
– Я проведу вам к замку.

– Ну-у!
– разочарованно протянула Адель.

– А там покажу тропинку, что прямиком ведет к усадьбе.

– И попадем туда аккурат к заходу солнца, - констатировал Эрнан.

– А тогда уже похолодает и я не смогу искупаться в ручье, - добавила Адель.
– Пожалуйста, Рикард, не упрямьтесь. Прошу вас. Я вас прошу, последние слова она проворковала и обворожительно улыбнулась ему.
– Что вы такой мрачный, кузен? Перестаньте, наконец, хмуриться.