Королевы не плачут
Шрифт:
– Что ты наделал, Рикард?
– с невыразимой болью в голосе произнесла она.
– Что же ты наделал!
– Собирался помочь кузену Бискайскому убить его сестру.
– Это я знаю. Но зачем?
– Он сказал...
– Меня не интересуют его мотивы. Тем более, что я догадываюсь, чем ему мешает Жоанна. Но ты, ты...
– Это не долги, Маргарита, вовсе нет. Хотя...
– Что - хотя?
– Александр скупил все мои векселя. Не знаю, где он взял столько денег, и тем не менее он их все скупил. Он думал, что крепко держит меня в узде, но...
– И он таки держал тебя в узде.
– Ошибаешься, Маргарита. Я ни о чем таком не помышлял. Когда ты отвергла меня, мне стало все безразлично, я просто плыл по течению, я не задумывался ни над чем, не осознавал того, что участвую в злодеянии. А потом...
– Потом ты решил продать своего сообщника в обмен на мое согласие выйти за тебя замуж. Но сделка не выгорела, и ты... О негодяй! Ты еще осмелился читать мне мораль! Ты назвал меня чудовищем!
Рикард слабо усмехнулся, и тут же лицо его передернулось от боли.
– Мы оба чудовища, дорогая. Мы с тобой одним миром мазаны, жаль, что мы не поженимся. Ты слишком идеализировала меня в нашем последнем разговоре.
– Скорее, я переоценила устойчивость твоего рассудка. Ты вконец рехнулся.
– О нет. Всю последнюю неделю я был в здравом уме.
– В здравом уме?!
– Да. Я все тщательно продумал и просчитал. Я решил умереть...
– Ну так повесился бы, чтоб тебе пусто было!
– в ярости воскликнула принцесса.
– Зачем же убивать Жоанну?
– Жоанну должен был убить Александр... или кто-то другой - но не я.
– И все же ты его сообщник, а значит, тоже преступник.
– Вот именно. Я преступник и заслуживаю смертной казни. Как раз к этому я и стремился.
– Стремился? К чему?
– Умереть. Чтобы меня казнили. Я слабый, малодушный человек, Маргарита, я не способен кого-либо убить собственноручно, даже себя; однако я оказался способным стать соучастником преступления. Я намеревался признаться во всем на следующее утро, но - увы!
– меня изобличили раньше времени, до того как я успел сделать для своей семьи доброе дело - забрать у Александра мои долговые расписки и сжечь их.
– Доброе дело!!!
– вскричала Маргарита.
– Бог мой! Доброе дело!... Сумасшедший! Безумец! Да ты совершенно не думал о своей семье - о своих родителях, о своих сестрах. Какой это будет для них удар!.. Особенно для Елены. Мне даже страшно подумать, что с ней будет, когда она узнает обо всем. Ведь она так любит, она просто обожает тебя. Она превозносит тебя до небес - а ты... ты... В конце концов ты мог бы найти какой-нибудь другой способ уйти из жизни, коли жить стало невмоготу. Но ради несчастных восьмидесяти тысяч обрекать на смерть кроткую, безобидную Жоанну...
В глазах Рикарда сверкнули молнии.
– А вот кроткую и безобидную Жоанну мне нисколько не было жаль. Уж если я и ненавидел кого-то, так это ее. Она постоянно интриговала, то и дело вмешивалась в наши с тобой отношения, прилагала все усилия, чтобы настроить тебя против меня, нашептывала тебе всякие мерзости обо мне. По большому счету это ее заслуга, что наш брак
не состоялся. С какой стати я должен был жалеть ее? Напротив, мне жаль, что я так быстро раскололся, не продержался до часа... хотя бы до полуночи - ведь Шатофьер требовал от меня признания, что якобы я намерен убить тебя... Ах, как жаль, что Александра схватят прежде, чем он убьет ее... Как жаль!..– Опомнись, Рикард! Жоанна никогда не желала тебе зла. Ты ей очень нравился, она хотела выйти за тебя замуж и, естественно, ревновала...
– А между делом потрахивалась со своим братцем, - злобно добавил Рикард.
– Вот сука-то! Змея подколодная!
Маргарита тяжело вздохнула.
– Ловко же кузен Бискайский заарканил тебя! Нечего сказать, очень ловко.
В комнате воцарилась гнетущая тишина. Принцесса нервно теребила шнурок, стягивавший воротник ее прогулочного платья.
– Маргарита, - наконец отозвался Рикард.
– Скажи: что ты обо мне думаешь?
– Я думаю, что гороскоп, составленный твоей матерью, не солгал. Звезды были правы - мы принесли друг другу несчастье. Ты полностью потерял рассудок, стал буйнопомешанным негодяем, а я ... Боже! Задумай ты убить меня, я бы простила тебя, но так...
– Я хочу умереть, Маргарита, - с неожиданной решимостью произнес Рикард.
– Я больше не могу жить.
– Ты умрешь, - холодно пообещала она, но в глазах ее стояли слезы. Тебя казнят вместе с кузеном Бискайским. Уж об этом я позабочусь.
Рикард со стоном приподнялся на подушке, взял дрожащими руками свой медальон, открыл его и вынул изнутри серого цвета шарик величиной с большую фасолину.
– Что это?
– спросила Маргарита.
– Яд.
– Где ты его взял?
– Украл у матери. Не зря же ее зовут итальянской ведьмой... Только не пытайся отнять. Я проглочу его прежде, чем ты встанешь с места.
– А я не собираюсь тебе мешать, - сказала готовая разрыдаться Маргарита.
– Глотай.
Рикард секунду помедлил, затем тяжело вздохнул, застонал и протянул шарик ей.
– На, возьми.
– Зачем?
– Возьми!
Осторожно, будто боясь обжечься, она взяла двумя пальцами шарик и рассмотрела его вблизи. На ощупь он был мягкий и пластичный, как свежезамешанное тесто.
– И что мне с ним делать?
– Сама решай, - ответил Рикард.
– Я уже говорил тебе, что я малодушный человек. Я преступник, я сумасшедший, но мне не хватит мужества взять на себя еще один грех, совершив самоубийство. Теперь моя судьба целиком зависит от тебя: либо ты обрекаешь меня на суд и казнь, либо... либо я приму этот яд из твоих рук и по твоей воле. Ты наследная принцесса, ты имеет право казнить и миловать, я отдаюсь на твой суд - так что это не будет ни убийством, ни самоубийством.
Маргарита долго молчала, раздумывая. Потом спросила:
– Тебе будет очень больно?
– Нет. Я просто усну и больше никогда не проснусь.
– Ты уверен?
– Да, я вычитал это в книге моей матери, где она записывает результаты всех своих опытов.
Еще немного подумав, Маргарита поднялась с табурета, отошла к столу и вернулась обратно с кружкой воды в руке.
– Тебе, наверное, надо будет запить, - дрожащим голосом произнесла она, усаживаясь на край кровати.