Корона мертвого короля

— И цели эти нам, скорее всего, не понять, — невозмутимо откликнулся чернокнижник, неожиданно вновь поворачиваясь и хладнокровно продолжая путь, — Здесь живет шаманка, друзья. Шаманы — странные люди, загадочные, им ведомы тайны природы и свойственны… скажем прямо, довольно экстравагантные поступки.

— Но чья это может быть кровь? — пират недовольно поежился, попытался обхватить себя руками, едва не запутался в поводьях недовольно заржавшего мерина, и благоразумно оставил эти попытки.

— Вряд ли человеческая, — спокойно отозвался князь и, прикрыв глаза, потянул носом воздух, ловя слабый ветерок откуда-то с северо-запада, — Шаманы предпочитают проводить свои обряды на крови животных. Но при этом, как мне известно, природу они любят и чтят, и без нужды не убивают. По-видимому, эти кровавые метки здесь давно, и я даже осмелюсь предположить, что они способны дать шаманке знать о приближении нежеланных гостей.

— То есть, нас, — для особо непонятливых уточнил Медведь и, расправив плечи, гордо выпрямился, — Что ж, если ей уже известно о нашем приближении — тем лучше. Быть может, этой женщине достанет разума понять, что мы не враги.

Князь только улыбнулся в ответ на эти громкие слова.

— Я ведь сказал, — спокойно напомнил он, — Шаманы — странные люди. Врагами они могут посчитать даже друзей. Идемте вперед, но будьте осторожны. Если повеяло кровью, не исключено, что и ловушки поблизости.

Ответом на его слова послужил пронзительный вопль, полный боли. Фредо резко обернулся. Аркано, замерев на миг, без излишних слов бросился к упавшему вдруг Мартыну. Антон предпочел не высовываться из-за конского бока.

— Что, что такое? Да не кричи же ты так! — главнокомандующий, которого дикие вопли, полные боли и слез, отвлекали вообще ото всего, без излишних церемоний зажал парню ладонью рот. Сразу стало тише. Мартын дрожал и всхлипывал, а поспешно приблизившийся чернокнижник, присев на корточки, осматривал его, пытаясь распознать причину боли.

Дело отягощалось еще и тем, что кругом было по-прежнему темно, а деревья еще и бросали дополнительную тень, поэтому сразу понять, что случилось, не удалось.

Только по прошествии нескольких долгих минут, наполненных болезненными приглушенными стонами и всхлипами, главнокомандующий, заметив, как неловко пират тянет левую ногу, вдруг нахмурился.

— Не может этого… неужели капкан?

Фредо, вмиг переведя взгляд с плеча пострадавшего (он подозревал, что причиной его страданий могут быть раны от клыков ноофета, рассекающие метку), сам нахмурился, осторожно придвигаясь ближе. В темноте он видел не намного лучше молочного брата, но все-таки, напрягшись, был способен кое-что различить.

— Похоже на то… Мартын, не дергайся! Я попытаюсь его разжать.

Пират всхлипнул и, согласно дернув головой, замер, предоставляя возможность помощнику добраться до его раненной конечности. Фредо, осторожно обхватив с двух сторон металлическую ловушку, попытался разжать железные клыки, растянуть их в стороны, освободить… Но капкан был крепким, а князь физической силой никогда особенно похвастаться не мог.

Он немного раздвинул железные челюсти капкана, попытался раскрыть их шире, но, увы… Мокрое и скользкое от крови железо выскользнуло у него из пальцев, вновь впиваясь в ногу Мартына, и последний опять взвыл.

Аркано тихо чертыхнулся и, сплюнув на землю, осторожно убрал руку ото рта пострадавшего, сам решительно направляясь к его конечности. Он, в отличие от чернокнижника, был силен, а с капканами некогда имел дело, и как разжимать их, знал. Фредо, никогда в жизни не принимавший участия в охоте, даже когда находился на воспитании у короля Тревора, в этой ситуации был совершенно бесполезен.

Главнокомандующий опустился на одно колено рядом с капканом, наклонился… И в следующий миг Мартын, взвизгнув не то от боли, не то от восторга, поспешно подтянул к себе раненную конечность, нежно обнимая ее и прижимая к себе.

Капкан Медведь уверенно забросил подальше в кусты, убирая с дороги, бросил вниз челюстями, и спустя несколько секунд с удовлетворением услышал треск ветки и щелчок вцепившегося в нее капкана. Эта ловушка была обезврежена, осталось разобраться с последствиями.

Этим вопросом, впрочем, уже вовсю занимался Фредо.

Склонившись над пострадавшей лодыжкой пирата, чернокнижник с привычной аккуратностью коснулся ее пальцами.

— Вылечить не смогу, — напомнил он, — Но болеть не будет… — лицо его внезапно помрачнело. Князь опустил взгляд и, хмурясь, обхватил лодыжку руками, с силой прижимая ладони к ране, словно вжимая что-то в нее.

Мартын застонал. Фредо, не обращая на него внимания, продолжал вжимать руки в колотые раны на его ноге, вдавливая силу в тело пострадавшего друга, изо всех сил пытаясь унять боль, и не понимая, не в силах понять, почему ничего не выходит. Ему что-то мешало, что-то сопротивлялось изо всех сил, что-то отталкивало его магию, и чем больше сил прикладывал чернокнижник, тем, казалось, сильнее становилось сопротивление.

Мартын тихо плакал от боли, размазывая слезы грязными руками по лицу, и едва слышно поскуливая. Он ждал, ждал с минуты на минуту, что боль уйдет, что помощь друга, наконец, даст свои плоды… но ничего не происходило, и боль застилала его сознание красным заревом.

Наконец, Фредо виновато вздохнул и, убрав руки, сокрушенно покачал головой.

— Я не понимаю, что происходит, — хрипловатым полушепотом признался он, — Что-то мешает, что-то не дает мне унять твою боль, как будто какая-то чуждая сила мешает моей силе… Я первый раз сталкиваюсь с таким. Прости, Мартын. Мы постараемся перевязать твою ногу, но тебе придется терпеть.

Пират сдавленно всхлипнул, силясь унять слезы, приказывая себе успокоиться. Он был мужчиной, сильным, смелым и отчаянным, но перед такой пыткой даже он не мог выстоять. Такой боли он не испытывал никогда в жизни, не подозревал, что она бывает, и тело его не могло удержать закономерную реакцию.

Мартын плакал, как ребенок, прекрасно понимал, что не должен, не имеет права плакать, и все равно не мог унять слезы.

— К… как же я… п-пойду?.. — с трудом выдавил он из себя, глядя, как Медведь уверенно отрывает полосу ткани от подола своей длинной темно-синей туники.

— Мы поможем тебе, — Фредо, придвинувшись чуть ближе, мягко улыбнулся и, протянув руку, потрепал парня по растрепавшимся темным волосам, — Не плачь, Мартын. Боль уйдет, скоро, нам нужно лишь добраться до шаманки…

— Шаманки, которая и подложила мне этот проклятый капкан! — выкрикнул бедный пират и, дернув себя за торчащее ухо, медленно потянул носом воздух, заставляя себя успокоиться. Аркано, не произнося ни слова, присел рядом с ним на корточки и принялся аккуратно, очень осторожно бинтовать его ногу поверх порванной штанины.

— На коне тебе ехать нельзя, — продолжил, не слушая друга, князь, — Если твой Гонор угодит в капкан — беда будет пострашнее твоей раны. Антон!

— Я здесь, господин! — перепуганный слуга, пронырнув под животом у откровенно растерявшегося от такой наглости мерина, вытянулся рядом с хозяином по струнке, сочувственно кривя губы, — Лучше бы я в тот капкан… честное слово, хозяин, если бы я только!..