Корона от обороны
Шрифт:
Тут первая фрейлина вспомнила, что уже давно нигде не видела ни Белинду, ни ее компаньонку. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: они могли быть заняты ранеными в одной монастырской постройке, а она -- в другой. Ей и некоторые фрейлины долго не попадались на глаза, пока Эвелина не вызвала всех к себе для получения военных званий. В трапезной же все помощники врачей оказывались в самое разное время, когда у них выдавалась свободная минутка, так что пересечься там во время обеда тоже было довольно сложно.
Решив обязательно отыскать Белинду и узнать, как у
В очередной келье, которую делили между собой трое выздоравливающих сержантов, Мафальда еще на пороге уловила какой-то странный запах.
– - Так...
– - потянула она носом.
– - Вы тут курите?
Пациенты тут же уставились на нее тремя парами невиннейших глаз.
– - Как можно, госпожа майор?!
– - воскликнул один из них, а двое других согласно закивали головами.
– - А какое наказание полагается за обман офицера, находящегося при исполнении?
– - прищурилась фон Шиф.
– - Ну-у...
– самый смелый из сержантов тут же сник.
– - Это зависит от того, насколько обман серьезен. Если речь о чем-то совсем незначительном, никому не вредящем...
– - В данном случае речь о том, что очень даже вредит самим обманщикам, возразила Мафальда.
– - Отдавайте табак!
– - Ммм, госпожа майор, нам без него будет только хуже!
– - запротестовал другой пациент.
– - Приказ старшего по званию, -- холодно отозвалась фрейлина.
– - С вашей инфлюэнцей только дым глотать не хватало.
Третий обитатель кельи, до сих пор молчавший, со вздохом заворочался на кровати и, старательно показывая, как ему больно двигаться, сунул руку под подушку и достал оттуда черный кисет с вышитым на нем замысловатым белым узором.
– - Это все, что у нас есть, -- сказал он скорбным голосом.
– - И вы ведь вернете его, когда я отсюда выйду? Этот кисет... он мне очень дорог...
– - Разумеется, верну, -- пообещала Мафальда.
– - Как вас зовут, сержант?
– - Отто Несс, госпожа майор, -- ответил молодой человек.
– - Не беспокойтесь, у меня ваш кисет будет в сохранности, -- заверила его фон Шиф и повернулась к его товарищам.
– - А у вас под подушками точно ничего не спрятано?
Те смущенно отвели глаза, без слов признаваясь, что их подушки тоже скрывают кисеты, вышитые женами или невестами. Но конфисковать их майор не успела: внезапно из коридора донесся какой-то шум и стоны, и она, быстро сказав им «Вольно!», метнулась к двери. Вслед ей послышался облегченный вздох любителей табака.
Но фрейлине было уже не до курильщиков -- она выскочила в коридор и заспешила к келье,
расположенной у лестницы, из которой доносилась громкая возня и сдавленные крики боли.– - Помощь нужна?
– - вбежала она в келью и, увидев там делающую перевязку Белинду, о которой только что думала, не дожидаясь ответа, подскочила к ней и ее пациенту.
Это был мужчина лет тридцати, к которому она уже заглядывала утром, но тогда он спал, и фон Шиф, убедившись, что он ровно и спокойно дышит, ретировалась, стараясь не потревожить его. Теперь же этот человек пытался отодвинуться от Белинды, подступавшей к нему с чистыми бинтами. Одеяло с него сползло, и стало видно, что его левое плечо и часть груди обмотаны потемневшими от крови бинтами, которые и правда давно пора было сменить. Он полулежал спиной к двери и не видел Мафальду, но услышал ее голос и занервничал еще сильнее.
– - Ну-ка успокойтесь, лейтенант Шмидт!
– - негромко прикрикнула на него девушка, как на расшалившегося ребенка.
– - Вы же знаете, что я очень осторожно...
– - Тут она повернулась к замершей на пороге Мафальде.
– - Спасибо, госпожа фон Шиф, я справлюсь.
С этими словами Белинда положила свободную ладонь пациенту на лоб, задержала ее так на несколько секунд, а потом погладила его по голове, вновь сделавшись похожей на мать или няню, ласкающую ребенка. Раненый в первый момент дернулся и вжался в подушку, но потом его лицо расслабилось, и он заметно успокоился.
– - Ну вот, уже не больно, -- тихо сказала фон Фалькенхорст и, убрав руку с его головы, положила свежий бинт на кровать и принялась торопливо разматывать старую повязку Шмидта. Мафальда все же приблизилась к кровати -- девушке в любом случае могла понадобиться ее помощь, а кроме того, первая фрейлина теперь сгорала от любопытства, пытаясь понять, каким образом Белинда успокоила мужчину.
Юная сестра милосердия быстро и ловко сделала лейтенанту перевязку, после чего помогла ему снова удобно улечься и опять положила ладонь ему на лоб.
– - Ну вот и все, отдыхайте теперь, -- сказала девушка, и глаза ее пациента почти сразу же закрылись. Белинда укрыла его одеялом, и они с Мафальдой вместе на цыпочках вышли из комнаты.
Фон Шиф едва дождалась того момента, когда они оказались в полутемном коридоре и за ними закрылась дверь кельи.
– - Этот Шмидт что -- такой неженка?
– - небрежно спросила она, махнув рукой назад.
– - Не такие уж у него серьезные раны, чтобы так кричать! Вы уверены, что он не притворяется?
– - Нет, что вы, -- замотала головой Фалькенхорст, -- если бы он притворялся, я бы это сразу поняла. Такое иногда бывает -- человек чувствует боль сильнее, чем другие. И это не изнеженность, это у него с рождения. Бывают и еще более чувствительные люди, тому лейтенанту еще повезло.
– - Очень интересно...
– - протянула Мафальда, уже не пытаясь скрыть своего любопытства.
– - Я слышала, как некоторые женщины о себе говорили, что они прямо так чувствительны к боли, что даже палец уколоть для них -- кошмар и ужас, но всегда думала, что они просто кокетничают.