Корона от обороны

– - Ну отчего же?
– - Мафальда уже вскрыла «Положение об Арцтваффе» и сейчас бегло его просматривала.
– - Вот, ясно написано: парадная форма -- белая с розовым, повседневная -- салатовая с красными галунами и манжетами.

– - На повседневной будут не очень хорошо смотреться.
– - цокнула языком Розалинда.

– - Решено!
– - рубанула рукой воздух Эвелина.
– - Буду ходить только в парадной, чтобы солдатики меня за какое-то чучело с огорода не приняли. Что еще просил передать мой супруг, герр фон Швётцер?

– - Боюсь, что это все, ваше Светлейшее Сиятельство.

Гроссгерцогиня, ожидавшая, наверное, извинений и похвалы от мужа, снова вскинула голову и поджала губы.

– - Разве что... Ваш августейший супруг упомянул, что вам вовсе нет нужды сидеть в этом монастыре, словно привязанной, что отсюда-де вам, верно, не слишком-то удобно все организовывать.

Эвелина побарабанила ноготками по подлокотнику и с горькой усмешкой кивнула.

– - Да, тут с ним сложно поспорить…

Флигель-адъютант на такие слова своей повелительницы лишь чуть улыбнулся, намереваясь, вероятно, предложить ей возвращение в столицу в его карете, однако уже следующая фраза герцогини заставила его застыть, словно громом пораженного: -- Армия ушла вперед, сюда везти больных и увечных становится далеко. Надо переносить госпиталь ближе к войскам.

– - Государыня, в этом никакой необходимости уже нет!
– - запротестовал фон Швётцер, имевший от Максимиллиана Капризного строго противоположное распоряжение.
– - Не знаю, вправе ли я... Впрочем, скоро это станет общеизвестно. Ваш брат, герцог Гольштейнский, объявил войну Померании и нынче его храбрые солдаты уже подходят к западной границе княжества.

– - Похоже, что Фредерик выжил из ума следом за папенькой, -- язвительным тоном отозвалась Эвелина.
– - Сколько помню, солдат там было немногим больше, чем... чем... Да вот хотя бы и в дивизии Эдвина! Кстати, герр фон Швётцер, не могли бы вы его отсюда забрать с собой?

– - Простите, я не совсем понимаю...

– - Да что тут вообще понимать? Мужчины постоянно совершают всяческие глупости, и эрцгерцог ваш в этом плане ни разу не исключение. Аккурат перед самой Аурумштадской викторией, совершая сикурс во фланг неприятелю, -- за время общения с солдатами и офицерами герцогиня, и все ее фрейлины нахватались от своих пациентов самых разных словечек, и теперь Эвелина, не без удовольствия, вставляла в свою речь сугубо военные термины, чем повергла несчастного свитского генерала в шок и прострацию, -- этому великовозрастному балбесу вздумалось погеройствовать. Нет, чтобы должным образом марш организовать -- полез лично из грязи пушку вытаскивать. Под дождем. Без плаща. Ну и кто же ему виноват, что свалился с пневмонией? Это еще хорошо, что у фельдмаршала фон Берга хватило разума Эдвина отстранить от командования и отправить на излечение. Так вы представляете что?

Последняя фраза была произнесена гроссгерцогиней голосом полным возмущения.

– - Э-э-э, неужто его сиятельство отказались повиноваться приказу?
– - озадачено вопросил фон Швётцер.

– - Ну, это было бы чересчур даже для него.
– - Эвелина тяжко вздохнула.
– - Нет, категорически уперся, и как мы с дамами его ни упрашивали, дабы он возвратился в столицу, под надзор лейб-медиков -- вы знаете какое этим бездельникам жалование от казны положено?!
– - он заявил, что будет переносить тяготы и болезни вместе со своими солдатами, и из госпиталя уезжать не желает ни в какую! Заберите вы этого оболтуса в Бранденбург, скажите, что отец вызывает. У меня тут тяжелобольных и так хватает, а врачей -- нет. Если бы не милейший герр Копфштюк...

Эвелина с улыбкой поглядела на бургомистра Кляйнеегерсдорфа.

– - Ах, сударыня, если бы я только мог!
– - воскликнул гроссгерцогский флигель-адъютант, горестно всплеснув руками.

– - Но ведь вам прекрасно известно, что утверждать от имени Его Светлейшего Сиятельства что-то, чего он не говорил -- тяжелейшее государственное преступление, каковое карается смертной казнью! Приказать же эрцгерцогу я не в праве -- он старше меня по званию!

На личике герцогини появилось выражение, которое правильнее всего было бы интерпретировать как «Никогда от вас, мужчин, толку нет!»

– - Госпожа, -- вдруг окликнула ее Мафальда, уже полностью пролиставшая Положение.
– - А меж тем, ваш царственный супруг наделил вас полномочиями, которые дают право приказывать в боевой обстановке даже наследнику престола.

– - Что ты такое говоришь, моя милая?
– - удивилась Эвелина.
– - Откуда ты такое взяла?

– - Ну как же? Вот!
– - камер-фрейлина продемонстрировала страницу, где расписывались звания и должностные обязанности.
– - Арцтмаршал осуществляет общее руководство всеми Арцтваффе, в мирное время подотчетен исключительно Военному министру, во время боевых действий -- также и главнокомандующему армией...

– - И что же с того?
– - гросгерцогиня непонимающе захлопала своими длинными ресницами.
– - Розалинда, хоть ты что-то понимаешь?

– - Боюсь, что нет, государыня.

– - Ну как же!
– - торжественно воскликнула Мафальда.
– - Это означает, что гроссгерцог присвоил вам звание, соответствующее лейтенант-фельдмаршалу!

Лицо Эвелины все еще отражало непонимание.

– - А это значит, что старше вас во всей нашей армии только фельдмаршал фон Берг и лейтенант-фельдмаршал Ольмюц, да и то, второй лишь из-за того, что имеет более длительную выслугу лет, госпожа!

– - И это значит...
– - начала гросгерцогиня, стремительно утрачивая всяческие признаки недавнего недовольства.

– - Что вы можете просто отдать эрцгерцогу приказ, и он обязан подчиняться.
– - закончила за нее Мафальда.
– - Во всяком случаев том, что касается его лечения.

Эвелина оглядела комнату, словно собравшийся пикировать на жертву орел, перевела взгляд на эполеты, которые все еще продолжала сжимать в руках, и улыбнулась, выражая полное удовлетворение.

– - Милая, готовь приказ немедленно!
– - задорно воскликнула она.
– - А я... Пожалуй, покуда напишу небольшое письмо Максимиллиану. Ах, я совершенно неспособна долго сердиться на это чудовище!

***

Вскоре и Мафальде, и остальным фрейлинам стало ясно, что «это чудовище» и в самом деле получило окончательное и бесповоротное прощение. Написав ему письмо и поставив подпись на составленном первой камер-фрейлиной приказе, адресованном ее пасынку, гроссгерцогиня вновь загорелась жаждой деятельности. А поскольку операций в данный момент в монастыре не проводилось, а с перевязками уже прооперированных пациентов фрейлины справлялись и без нее, Эвелина решила заняться созданием своей «военной формы».

Именно за этим занятием ее и застала в выделенной государыне келье госпожа фон Шиф. Герцогиня склонилась над одним из своих сундуков, перебирая торчащие из него подолы и рукава платьев и что-то недовольно бормоча себе под нос.

– - Ваше Сиятельство, это же моя обязанность!
– - упрекнула Мафальда свою госпожу.
– - Скажите, что вы ищете?

– - Ничего, моя дорогая, я же знаю, что сейчас у тебя много обязанностей поважнее, чем поиск моих нарядов, -- взмахнула рукой гроссгерцогиня.
– - И неужели же я не найду в своем собственном багаже то, что мне нужно?