Коронованный наемник

– Гунк, – окликнул он приземистого катапультиста, – погоди крепления снимать. Дай позабавлюсь напоследок. Заряжай.

Орк поклонился, орудийная команда подхватила с земли огромный камень, зарядила катапульту и ретировалась в сторону. Вождь взялся за рычаг, навел балку орудия на бартизан со снесенной левой стороной. Там, сквозь дым и белесоватую рассветную дымку, был виден стоящий на одном колене силуэт, натягивающий лук. Вот фигура лучника слегка дрогнула, и в шеренге орков послышалась брань – кого-то вновь настигла стрела.

– Хорош, гаденыш, – усмехнулся Сармагат, пристально вгляделся в силуэт, уже снова оттянувший тетиву, и отпустил торсион. Могучее плечо орудия со стоном взметнулось вверх, выбрасывая снаряд. Тот взвыл, вспарывая воздух, и без промаха обрушился на бартизан, сметая его и расшвыривая обломки в круговерти пыли и искр.

Вождь вскинул руку и хладнокровно отсалютовал:

– Покойтесь с честью, комендант.

Да, это была прекрасная ночь…

Тяжелые шаги прогрохотали по коридору, дверь вздрогнула под настойчивыми ударами:

– Мой князь! Милорд, откройте!

Иниваэль поморщился, поднялся из кресла, ощущая тошную дрожь в затекших ногах, и отпер дверь. На пороге стоял Варден в промокшем грязном плаще и не менее грязной кирасе. В седеющих волосах виднелись щепки и мелкий сор.

– Чего вам угодно? – сухо вопросил князь.

Его одолевала тяжкая мигрень вкупе с лютым похмельем, а потому визит сенешаля был вовсе не ко времени.

Вчера он изнемогал от ужаса, ожидая битвы, но первые удары снарядов будто оглушили правителя, погрузив в мрачное и бессильное оцепенение. Поначалу он, пошатываясь, еще метался по комнате, вздрагивая от гулких звуков каменной канонады и боясь подойти к окну. Потом сидел на ларе, сжавшись и сдерживая нервную дрожь. И вдруг, подняв взгляд, встретился с глазами Хельги. Эти выписанные масляными красками глаза, ласковые, согревающие, всегда встречали его, стоило ему войти в опочивальню. А он избегал их взгляда, не желая бередить незаживающие раны. Но сегодня он не мог прятаться, неожиданно ощутив, что едва ли найдет в этом замке еще хоть одну пару глаз, готовую смотреть на него с той же нежной привязанностью. Иниваэль встал с ларя, подошел ближе и медленно опустился в кресло, впервые за долгое время вглядываясь в знакомое до мельчайших черточек лицо. Хельга… Бесхитростная, доверчивая и неисправимо сентиментальная. Она была моложе его на многие годы. Она восхищалась им, ни одно его слово не ставя под сомнение. Она считала его непогрешимым, всесильным, надежным, словно гранитный утес. Как ты ошибалась во мне, милая… Всю ночь он, почти не двигаясь, просидел в этом кресле с бутылкой вина напротив портрета жены, висящего на стене. Трудно сказать, о чем думал в ту ночь князь, утративший прежнюю власть и силу. Но, если Камрин вызывала у него жгучую злость пополам с раскаянием, если иноземный комендант пробуждал глухой стыд, а мысли о дочери – отчаянную боль, то в ясных глазах, глядящих с портрета, он видел своего судью. А они не обвиняли его, не клеймили позором. Они дарили прощение, незаслуженное, и оттого еще более горькое. Мир за окнами исчез. Тон-Гарт растворился вместе со своими бесчисленными бедами, грохотом, свистом, воплями и горящими в ночи заревами пожаров. Осталась лишь тихая комната, погасший очаг и ласковые глаза.

А сейчас на пороге стоял Варден, разрушивший своим появлением этот хрупкий, обманчивый покой и вновь принесший за собой дыхание хаоса и беды. Но он не заметил своего преступления. Он переступил порог, пятная пол грязными сапогами, и поклонился правителю:

– Мой князь. Первая атака отражена, врага не подпустили к частоколам. Но орочье войско не имеет числа. Сейчас считаем потери, раненных много, и худшее – мы не находим коменданта. Он все время был на крайних рубежах атаки, есть вероятность, что он попал под последние залпы баллист. Государь, враг не шутит…

– Варден, прекратите кудахтать, – голос Иниваэля был пуст, словно с ним говорили о мало значащих мелочах. Ему хотелось отправить сенешаля восвояси и снова вернуться в уединение последнего уцелевшего уголка своего мира. – Что именно вы от меня хотите?

– Мой князь, – сенешаль перевел дыхание и сжал кулаки, – дозвольте поднять из Пещер несколько мешков кристаллов. Численность и мощь орков нам не по силам, как бы ни хороши были в бою защитники столицы. Тон-Гарт недостаточно укреплен для осады. Нам, может быть, придется…

– Нет!!! – зарычал Иниваэль, в одночасье сбрасывая меланхолию, – не сметь!!! Мы не можем применять против орков кристаллы!!!

– Но почему, милорд!!! – сенешаль тоже перешел на крик, – орки сами нарушили все былые соглашения, атаковав город! Наши руки развязаны, мы ничего более никому не должны!!! Просто дайте мне ключ…

– Я запрещаю!! Я запрещаю, Варден!!! Не смей соваться в пещеры, или я убью тебя собственной рукой!!!

Иниваэль был страшен. Сероватое лицо его пошло багровыми пятнами, на лбу вздулись вены, губы искривились, словно правителя грозил поразить удар. Однако Вардена было непросто смутить. Загородив собою вход в опочивальню, сенешаль прорычал:

– Речь идет о населении вашего княжества, милорд! Все жители Ирин-Таура сейчас укрываются здесь! Стоит оркам ворваться в город – и погибнут все!! Чернокровых слишком много, нам не устоять в рукопашной схватке!!

– Так не дайте им сюда ворваться!!! – князь сорвался на хрип, – я не позволю вам… я вам не позволю…

Варден еще что-то пытался сказать, но Иниваэль вдруг рванулся назад и схватил меч, стоящий у камина, а глаза приняли совершенно безумное выражение. Варден не успел понять, что именно собирается сделать. Он просто знал, что должен немедленно что-то сделать, а потому ринулся на неистовствующего князя и наотмашь ударил по голове. Иниваэль рухнул на пол, оставив сенешаля в онемении стоять на месте. Через секунду, словно очнувшись, Варден бросился к правителю, прижал пальцы к шее. Пульс, неровный и учащенный, ясно прощупывался под кожей, и придворный перевел дух. Осторожно подняв князя с пола, он уложил бесчувственное тело на кровать. Что ж, пусть за этот удар ему еще придется ответить, но это подождет. По крайней мере, теперь Иниваэль не будет чинить ему препятствий. Бестрепетно расстегнув парчовый камзол правителя, Варден запустил руку во внутренний карман… и нахмурился. Карман был пуст. Где же ключ? Единственный ключ, старинный, причудливо изукрашенный. Ключ от главного хранилища ключей, который Иниваэль не доверял в замке никому. Неужели его опередили? Неужели ключ попросту украден?

Грубо выругавшись, Варден отступил назад, захлопывая дверь опочивальни, и стремительно пошел по коридору. Проклятье… Но ничего. Недаром он сенешаль, недаром много лет был облечен самым высоким доверием. Бывают минуты, когда приходится не чиниться княжеской властью. Если правитель более не способен ничем управлять – его придется кому-то заменить. А пока не выяснилось, уцелел ли комендант при последнем обстреле, кто-то другой должен подумать о худшем из возможных исходов боя.

Почти бегом преодолев крутую лестницу, он сорвал со стены факел и вошел в малый зал, выполнявший при многих князьях Ирин-Таура роль личного кабинета – тот самый, где так давно обдумывались первые планы строительства фортов. Багровый свет выхватил из темноты черный провал камина, огромный стол с торчащими над чернильницей перьями, корешки книг, поблескивающие на лоснящихся сосновых полках. Варден захлопнул за собою дверь и устремился в дальний угол, где виднелась массивная резная створка с широкими коваными креплениями. На ходу сенешаль поравнялся со стоящими у колонны доспехами и вырвал из латной хватки алебарду. Опуская факел, приблизился к двери... и замер. Пустые кольца тускло блеснули, поймав факельный отсвет. Замка не было. Его и правда, опередили.

Быть может, стоило подумать о том, кто мог таиться сейчас внутри. Но Варден забыл об осторожности, отшвырнул алебарду и распахнул дверь. Перед ним была небольшая комната, занятая лишь развешанными по каменным стенам коваными шкафчиками, похожими на устрашающе густо зарешеченные птичьи клетки. В каждом на медных крюках висели многочисленные ключи. У самого нижнего шкафчика слева стояла на коленях фигура в поблескивающей кольчуге и темном щегольски вышитом сюрко. Застигнутый врасплох, вор вскинул голову, и Варден шагнул вперед:

– Родерик? Что ты здесь делаешь, во имя всех Валар?

Рико поднялся с колен. Он совершенно не был испуган, только в глазах замерли напряжение и досада.

– Батюшка… А я-то думал, кто такой шум в зале поднял? Вы не ранены?

– Оставь этикеты, – отрезал Варден, вставляя факел в стенной подфакельник, – откуда у тебя ключ от этого хранилища?

Рико спокойно отряхнул сюрко:

– Князь стал невозможно рассеян. Он не обратит внимания, даже потеряв сапоги. Что уж говорить о куске металла.

– Ты украл ключ у своего сюзерена… Рико, это не шутки! – загремел Варден, приходя в ярость, – что тебе понадобилось здесь, мерзавец?

– Мерзавец… какие слова… – Рико говорил все так же негромко, – батюшка, не лицемерьте. Вам ведь тоже что-то здесь нужно. И вы даже не стали тревожиться о такой безделице, как ключ, попросту вооружившись алебардой. Вам нужно отпереть герсу Бервировых пещер, не так ли?

– Да, – сухо отсек сенешаль, – город в беде, а князь не в силах принимать важные решения. Необходимо поднять на поверхность кристаллы.