Коронованный наемник

– Лесные тати. Вы были судимы вашими жертвами и признаны виновными в разбое, грабежах, насилиях, убийствах. Есть ли вам, что сказать в свое оправдание?

Но пленники молчали, тускло глядя на эльфа угрюмыми глазами, на дне которых плескалась тоскливая злоба.

Леголас так же бесстрастно обернулся к своему отряду и скомандовал, не чувствуя языка:

– Это люди приговариваются к повешению по закону Ирин-Таура. Привести приговор в исполнение.

Эльфы не двигались с места. На побледневших лицах читалось недоверие и замешательство. Они были воинами, не палачами…Сарн сглотнул:

– Мой принц…

– Выполнять. – Негромко отсек Леголас. – Мне повторить дважды?

Глаза принца выстыли, превращаясь в темный янтарь, как всегда в минуты гнева. Отряд дрогнул – и лихолесцы по двое двинулись к осужденным…

… Закон был соблюден, казнь состоялась. Довольные крестьяне разошлись по домам, судача об уничтожении банды Тома Подковы. Эльфы вернулись в свой лагерь, лишь принц и еще трое, обладавшие целительскими умениями, остались врачевать раны крестьян.

Лишь под утро Леголас вернулся к отряду. Ни с кем не разговаривая, лег на свой плащ, утыкаясь лицом в траву, влажную от ночной росы. Он чувствовал себя совершенно больным, словно гноились недавние раны, и лихорадка впивалась в пылающую жаром плоть.

====== Глава 3. Хозяин и правитель ======

Заснуть Леголас не смог, но, командуя построение, не увидел сонных глаз. Никому в ту ночь не спалось.

Отряд тронулся в путь еще затемно, когда над лесом лишь показалась скупая светло-розовая полоса. Зарядил мелкий дождь, но вдоль дороги там и сям стояли кучки крестьян, глядящих вслед уезжающим эльфам. Леголас с привычным достоинством двигался во главе, царственная осанка и гордо вскинутая голова не оставляли сомнений, кто был хозяином положения, и лишь Сарн, ехавший слева, видел усталость в безупречном развороте плеч принца и добела стиснутые пальцы руки, небрежно лежащей на бедре.

Уже вереница всадников шагом приближалась к повороту дороги, когда к коню Леголаса приблизилась сутулая фигура женщины.

– Милорд… – худая рука робко легла на холку жеребца, – милорд, я только сказать… спасибо вам. Никто порядка навести не горазд, только грабить все мастера. Храни вас Эру, светлый господин!

Леголас тщеславия был чужд. Этот порок, люто ненавидимый Трандуилом, искоренялся в принце с младых лет. Но признание своих заслуг эльф всегда ценил. Однако сейчас горячая благодарность в голосе этой тщедушной крестьянки снова причинила ему боль, разворошив слегка утихший было в душе кавардак. Разве хотел он убивать вчера этих бедняг? Да, вдруг с беспощадной отчетливостью понял Леголас, хотел. Хотел с той самой ужасной минуты, когда ребенок с рассеченным виском отлетел в угол. Кто-то из воинов позвал его после суда, и Леголас склонялся над хрупким тельцем, чувствуя, как еле теплящаяся жизнь ускользает прямо из его мучительно сведенных пальцев. Девочка умерла. А эльф, подчиняясь чему-то, чего сам стыдился, пошел посмотреть на повешенных, и долго стоял у покачивавшегося на ветру тела убийцы. Нет, он ни о чем не жалел.

Солнце медленно поднималось из-за горизонта, где туманно угадывались очертания Мглистых гор, сухие, побитые первыми заморозками, травы шелестели под ногами лошадей, а впереди густели леса, в сердце которых находилась столица Ирин-Таура, старинная крепость Тон-Гарт.

– Внимание, держать строй, и не теряйте из вида отряд, – Леголас снял с плеча лук и положил перед собой на спину коня, – места тут дикие, в этих лесах тьма всяких тварей, о некоторых мы можем и не знать. Кстати, в прежние времена тут водились варги, и я не вижу причин, по которым они могли перевестись.

Эльфы выстроились цепочкой по двое и двинулись по лесной тропе. Осенние леса обычно наводят печаль. Однако сосновый бор был зелен и ароматен, палая хвоя поблескивала на земле густым ковром, и прихотливо петляющая тропинка ничуть не вызывала опасений. Ветер путался в необъятных кронах, осыпая эльфов привычным ледяным бисером мелких капель. И все же это было не Лихолесье, здесь нельзя было поддаваться очарованию природы и забывать об осторожности. Эльфы двигались почти бесшумно, скользя в полусвете стройных стволов, словно тени.

Так были пройдены несколько лиг, как вдруг Леголас придержал коня и насторожено принюхался.

– Откуда-то тянет дымом. До города еще не так близко…

И в этот миг из-за деревьев со свистом вылетела стрела. Леголас стремительно пригнулся, и смертоносный посланец чьих-то недружелюбных рук впился в ствол дерева. Лихолесцы единым движением натянули тетивы, но властный жест принца заставил их опустить луки. Стрела была длинная, в желтом оперении, не орочья. Леголас выпрямился и громко крикнул:

– Негоже стрелять, не представившись. Если я нарушил чужие границы – выйди, хозяин, и скажи об этом по чести. Если ж еще чем не угодил – решим дело по-мужски, а не по-бродяжьему!

После нескольких мгновений тишины из чащи вышли несколько фигур в глухих плащах. Встав полукругом перед эльфийской шеренгой, они единым, заученным движением воткнули в землю чудовищного вида копья с мощными, зазубренными остриями, положили стрелы на опущенные вниз луки. Стоящий впереди заговорил низким хрипловатым голосом:

– Чужаки, вы на земле княжества Ирин-Таур. Хозяин этих земель вас не звал. Благоволите назваться.

Пренебрежительный тон взбесил эльфа. Он надменно откинул голову назад, и капюшон плаща соскользнул.

– Мне ни к чему скрывать своего лица, как ни к чему стыдиться своего имени. Я Леголас, принц Лихолесский, и следую со своим отрядом в Тон-Гарт по приглашению князя Иниваэля. Я не знаю у этих земель иного хозяина. Если ж и есть таковой – пусть выйдет, да покажется. Под плащами же прятаться – удел жеманных девиц, а не правителей.

– Ты дерзок, принц Леголас, – в голосе говорящего зазвучала угроза, но луки так и не поднялись, – а не опасаешься ли ты доброй стрелы? Твоя грудь широка, в нее удобно войдут не менее восьми наконечников.

Леголас усмехнулся:

– Ты противоречишь сам себе. Разве хозяин земель Ирин-Таура велит стрелять в посла? Это уж не хозяин, а обычный лесной разбойник. А с разбойниками у нас короткий разговор.

Человек в капюшоне помолчал. Он явно привык сразу наводить страх, и теперь, казалось, был слегка сбит с толку.

– Что ж, езжай, посол Лихолесья. Не в добрый час пожаловал ты на нашу горькую землю. Да не запамятуй нашей встречи. Тебе еще предстоит ее припомнить.

– Непременно, господа. – Леголас насмешливо коснулся ладонью груди и бесцеремонно направил коня прямо на преграждавших путь лучников, заставив тех поспешно ретироваться в стороны. Не прошло и минуты, как лес снова был тих. Казалось, шесть фигур в капюшонах лишь померещились эльфам в сени сосен.

Однако Сарн не выдержал и лиги.

– Леголас, ты совсем рехнулся?