Корунд и саламандра. Серебряный волк
Шрифт:
— Тем лучше, — усмехается Лека. — Не придется каждому полудурку показывать, кто слабак, а кто еще слабее. Серж, у тебя вроде фляга полная была, дай хлебнуть.
Серый молча протягивает флягу.
— И мне, — торопится приставала. Ишь ты, как не слышал…
— Там вода, — ворчит Серега. — Сходи к реке. И дай нам, в конце концов, отдохнуть спокойно.
— Зуб даю, не так уж они устали, — бурчит приставала, отойдя в сторонку. Смотрит: услышали? Десятник молчит, поглядывает с интересом. Лека опускает флягу, окидывает задиру долгим взглядом, пожимает плечами. Протягивает флягу Карелу:
—
Карел берет молча. Он вообще с самой присяги ни слова не сказал. И это тревожит Леку куда больше, чем навязчивое внимание десятника Кэла и поленившегося назваться приставалы.
Второй переход дается легче. Барон останавливает отряд, когда солнце стоит еще высоко. Отряжает десяток на рыбалку, другой — за хворостом. Особо не таятся.
— Странно, — бормочет Серый, — бери нас тепленькими, что ли?
— Навряд ли… — Лека провожает глазами Кэла с четверкой бойцов: десятник проходит шагов двадцать по берегу и сворачивает в лес. — Караулы разводит, видел? Это мы барствуем, стыдно даже.
— Отрадно слышать! — Подошедший до странности тихо барон садится на траву рядом с лежащим Серегой. — Но вы, как я погляжу, не приучены к пешим переходам, а вечером в бой. Так что отдыхайте. Мне понадобятся ваши шпаги.
— Капитан, — Серый переворачивается на живот, — а как там, в Подземелье? Драться в темноте? Или они уже заметили нас и сами придут?
— Не заметили, — уверенно отвечает барон. — И не заметят, пока мы не пройдем пару-тройку их ловушек. А свет будет, это я тебе обещаю. Драться-то приходилось?
— Нет.
— Плохо. Боишься?
— Боюсь.
— Каспар, а ты?
— Мне все равно. — Карел не поворачивает головы, он смотрит то ли на реку, то ли на заросший ежевикой другой берег… сидит, сгорбившись, уронив руки, — не то устал без меры, не то мысли мрачные грызут. Капитан хмыкает. Спрашивает:
— У тебя самострел боевой?
— Охотничий, — все так же равнодушно отвечает Карел. — Легкий.
— Стреляешь-то как?
— Видал стрелков и получше.
Тонкие губы барона дрожат в чуть заметной улыбке:
— И много?
Карел молча пожимает плечами.
— Ну хорошо, давай поглядим. Эй, Берт!
На окрик опрометью подбегает парень, смотрит собачьим взглядом.
— Тащи самострел, ребята по разу стрельнут.
Берт кивает, убегает.
— Я и позориться не стану, — решительно заявляет Серега. — Извините, капитан. Сроду в руках не держал эту штуковину.
— Придется. У меня отряд стрелков.
— Значит, теперь у вас в отряде появился стрелок, который стрелять не умеет вовсе, — хмыкает Серый. А Лека тут же добавляет:
— Даже два. Ничего, если это не слишком сложно, мы научимся. Только поначалу, наверное, лучше не рисковать… Помашем шпагами, оно как-то привычней.
Барон смотрит на Леку с явственным одобрением. Подбегает Берт с самострелом, Карел берет неохотно, говорит:
— Из таких не приходилось. Как он… А, понял. — Взводит, бурчит: — Тугой, непривычно. Куда стрелять?
— Вон сосна на том берегу, видишь? В ствол сможешь?
— Смогу.
— А в ветку? Вон, в нижнюю?
— Попробую.
— Ну хорошо, пробуй.
Карел вскидывает самострел и стреляет. Не вставая, не целясь. Слишком уж привычным движением, Лека аж
стонет про себя. У основания ветки вспухает облачко черного дыма, а Карел роняет самострел и хрипло ругается.— Что, отдача не та? — усмехается барон. — Впредь будь умнее, упор ищи. Или хоть на ладонь обопри. Лучших, говоришь, видал? Ну-ну.
— Капитан, а что за дым? — спрашивает Лека. — Стрела магическая?
— Учебная, — просвещает новобранца барон. — Но магические тоже есть. Так что, попробуешь?
— А что ж, попробую… — Лека подбирает самострел. — Надеюсь, на том берегу людей нет?
— Верхом ты ездить научился, — смеется Серж, — фехтовать научился. Теперь стрелять научишься, и хоть сейчас в королевскую гвардию.
Я улыбаюсь в ответ. Я знаю, Серж не забыл про мои глаза, да и то, что мало научиться в видении, не пробуя в жизни, понимает не хуже меня. Он просто хочет поднять мне настроение. Чувствует, наверное, что охватившее Леку отчаяние никак меня не отпускает. Что я уже не верю сказанию, слишком по-другому все было… Нет, ну надо ж так: три недели бродить по самым что ни на есть гномьим местам — и вместо гномов напороться на отряд королевских стрелков!
Теперь-то они с гномами быстро встретятся — но как? В бою…
— Лека очень умно себя повел, — говорит Серж. — Карелу повезло, что у него в друзьях оказался такой… травленый зверь. Вот увидишь, друг Анже, именно принц Валерий доведет дело до конца.
Гномий ход оказывается неожиданно широким. Во главе отряда топает Кэл с магическим светильником в одной руке и жуткого вида тесаком — в другой. За ним — по двое — идут горные стрелки. Откровенно говоря, сколько-нибудь грозной силой они не кажутся. «Горные» все-таки не значит «подземные», в сотый раз думает Лека. Вот выйдут сейчас прямо из стены гномы, и хороши будут эти стрелки в ближнем бою против топоров…
Барон разбил новичков, поставил в пары к ветеранам — а может, просто к самым надежным, кто ж его разберет. Лека видит впереди Карела. Серега идет сзади.
Все плохо, думает Лека, как все плохо! Не успел ни успокоить ребят насчет присяги, ни рассказать свой план. Даже не шепнул Карелу, чтобы надел оставленный Ясеком «глаз совы»… хотя, может, он сам догадался?
Впрочем, сейчас «глаз совы» без надобности. В неестественном, мертвенно-белом свете отчетливо видны каждая неровность стен, каждая трещинка под ногами… эй, да она расходится!
Лека дергается вперед, прыгает… кто-то врезается в него сзади — ага, Серый, это хорошо…
— Давай вперед!
Трещина растет, ширится, в нее, шурша, осыпаются камни. До того края уже и не допрыгнуть. Кэл оборачивается и замирает. Ох, как понимает его Лека! Оказаться в гномьем Подземелье отрезанным от своих, с шестеркой бойцов, из которых трое — необученные и необстрелянные новобранцы…
— Она остановилась, — говорит Серый.
Кэл подходит ближе, светит вниз. В трещине стоит вровень с краями непроглядная, жуткая мгла.