Кошак

— Ладно, я удовлетворена, — отвалилась, наконец, эта сексуальная кровопийца. — Ты умеешь не только трахаться, как бог, но и вполне подходишь для аналитической работы. А теперь давай, рассказывай, что тебя так пробрало в его трёпе. Я тебя вывела из равновесия, и я же тебе его восстановлю.

— Его — это Проповедника? — аккуратно спросил я.

Теперь мы лежали, плотно переплетясь телами, причём девочка оказалась сверху. Так было удобней ласкать её тело — даже в самых неожиданных местах…

— Да. Я отлично уловила твоё состояние. Он смог достучаться до сокровенного. До чего именно?

— Дети.

— Тебе-то что? Ты же мужчина, — хмыкнула разведчица.

— Я не совсем республиканец. По воспитанию я ближе внешникам, хотя и фатализм Республики хорошо лёг на мой путь боевых искусств. Некоторое время я работал по ведомству Дальней разведки. С одной валькирией мы…

— Валькирией?! Так ты… — девочка на мне буквально вскинулась.

— Не стоит говорить вслух, это непрофессионально, — я приложил палец к губам разведчицы, и та тут же примолкла. — У меня от… супруги остался ребёнок. Она погибла, не выносив до конца, а ребёнка… забрала Республика. Он теперь уже должен родиться. Но мне не спешат давать разрешение даже увидеться с ним! Он — часть моей Ри. Всё что осталось от нашей любви.

— И ты готов воспитывать его сам?

— Да.

— А как же служба Экспансии? Сложно совмещать. В Дальней разведке это вообще исключено…

— Я не в Дальней разведке, как видишь.

— Будет дочерью стаи? Забавно… Только ты забываешь, что каждая кошка захотела бы припереть в стаю ребёнка. А если бы не захотела, то дёргалась бы постоянно, видя под боком чужих детей. Да и где это видано, чтобы в боевом подразделении жили дети? И в бой, что ли, их потащите?

— Нет, но…

— Оставите дома. А какая разница тогда?

— Я мог бы внести свой вклад в воспитание…

— А ты уверен, что знаешь, как правильно воспитывать? Уверен, что лучше профессионалов знаешь, что нужно ребёнку, чтобы вырасти в Республике в полноценного гражданина?

— У меня есть опыт воспитания молодёжи. Не забывай, я тренер. Меня самого с малолетства воспитывал один мужчина… в традициях боевых искусств моей планеты. Вёл по пути воина. Мне это сильно помогло в Республике. Без этого я бы не смог принять ваш уклад, не смог бы помогать своим женщинам.

— И всё же я спрошу ещё раз: ты уверен, что лучше воспитателей знаешь, как правильно воспитать полноценного гражданина Республики?

— Признаю, женщин они неплохо воспитывают, — вынужден был согласиться я. — Но мальчик…

— Я видела многих котов. У ласточек пару раз трахалась с их ребятами. Упёртые, местами весьма интересные. Но мой мальчик меня вполне устраивает. Жду не дождусь, когда смогу его увидеть, — тяжёлый вздох стал мне ответом, напрочь разбившим все мои устоявшиеся уже стереотипы республиканок. — Или думаешь, раз с тобой трахаюсь, то всё, моего мальчика побоку? Ты, конечно, нереально хорош, но не мой… Вот, разбередил мою застарелую тоску…

— Я бы хотел вложить в парня боевой дух. Не уверен, что воспитатели справятся.

— А в себе уверен? Ему нужно с детства учиться выживать в нашем матриархате. Ему патриархат без надобности. Ты вообще пробовал с нашей молодёжью общаться?

— Да, было дело, — на губах сама собой расцвела улыбка-воспоминание. — Встретил как-то группу молодых мечниц, когда с… подругой путешествовали по Ариалу. Они посвящение только-только прошли. Захотели взять урок у… меня. Занятно тогда получилось… Очень душевно. Мы даже не трахались. Молодые республиканки, как оказалось, ещё не так повёрнуты на сексе…

— Они просто не до конца понимают, что нужно брать от жизни всё, пока есть такая возможность. С возрастом это проходит. Итак, ты понял мою мысль?

— Понял, девочка. Вынужден признать, при своём образе жизни вряд ли смогу много дать даже мальчику. Но что-то всё равно бы дал.

— Это ты. А другие? Особенно недавние внешники? У которых больше пятидесяти процентов пар разводятся, имея на руках детей? Ладно, это всё риторический вопрос. Давай немного полежим, потом продолжим. Вижу, у тебя ещё остались сомнения, и даже догадываюсь, с чем именно они связаны…

Полежать нам, однако, не удалось. Уже через пару минут в моём ухе ожил коммуникатор.

«Кошак, — голос Милены был спокойным и сосредоточенным. — Не хочу прерывать твоего перетраха… я хотела сказать, налаживания контактов с конкурирующим ведомством… но у тебя там опять гости намечаются. Признайся уже честно, с чьей женой из охранителей ты втайне от нас переспал, раз всё ведомство так всполошилось? Дай угадаю… Это ведь была групповушка с жёнами всего высшего командного состава?.. Я права?..»

«Милая, я тоже по тебе скучаю. Прости, девочка, что заставляю переживать», — ясно было, в чём именно кроется причина всех этих инсинуаций на тему секса. Поэтому я постарался быть с девочкой как можно мягче.

«Если серьёзно, то охранители что-то сильно всполошились, — как всегда моя эмоциональная речь, пусть и произнесённая одними губами, всколыхнула в девочке ответную нежность и заставила подуспокоиться. — Я могу, конечно, их одёрнуть, и Отдел Террора может, но лучше этого не делать. Раз у них есть агентура среди подпольщиков, — а такую чёткую и точечную работу иначе не объяснишь, — лучше не давать лишних подозрений. Агентура — она такая, работает в оба направления. Пойдут нехорошие слухи. В итоге, тебе будет минус. Если же честно уйдёшь от облавы, получишь плюс. Выбирай».

«Тут и думать нечего. И кошка… видимо, тот добивающий удар не только Сай всполошил…»

На последней фразе я бросил взгляд на свою спутницу. Да, так и есть, разведчица тоже с кем-то общалась. Видимо, и её «птичка» не замедлила принести на хвосте весточку. Женщина поймала мой взгляд. Я ожидал, что сейчас-то моя боевая подруга уж точно проявит свой исключительный профессионализм, начнёт планировать отход, раздавать советы… На худой конец — хотя бы заставит меня одеться. Но разведчица вновь проявила себя с неожиданной стороны. Разъярённой кошкой эта бестия метнулась ко мне, опрокидывая на спину. Оседлала, притиснув бёдрами к кровати, и, буравя взглядом, нависла надо мной. Её глаза полыхали решимостью.

— Облава, кот. Здесь и сейчас. Ты должен решить, с кем и как ты. Послушай меня внимательно и сделай правильный выбор. У нас с тобой из этой комнаты только два выхода. Первый: мы выходим и забываем всё, о чём говорили. Действуем так, как договорились до… происшествия. Второй: мы расходимся здесь и сейчас. Подумай хорошенько! На первом пути тебе придётся контролировать свою речь, своё ко мне отношение. Ты взвалишь на себя слишком много ответственности, а мне… придётся довериться твоей способности вести игру. Подумай, готов ли к этому?