Кошак

— О чём ты вообще говоришь, девочка?! Какой выбор? Ничего мы сейчас решить не сможем! Если выбирать второй путь, тебе придётся или сливать меня, или подставлять уже себя под удар. Остальные члены сопротивления ведь не куклы. Они поймут, что что-то тут не так, и я не вызвал у тебя должного интереса.

— Хорошо. Проверку ты прошёл. Не поддался на эмоциональную провокацию, не растерялся, не стал судорожно бежать по предложенному… колесу, словно безмозглая белка, — республиканка расслабилась, но только в отношении выбора линии нашего с ней поведения, в остальном она оставалась предельно собранной и готовой к немедленным действиям. — Так что будет тебе награда: постараюсь передать свой опыт, пока мы вместе. Не хочу, чтобы такой милый мальчик делал ошибки. Но запомни: во всём будешь слушать меня. Если с чем-то не согласен, высказывайся, только если есть время, чтобы обсудить. Если времени нет — действуй так, как сказала, все расспросы потом. И хорошенько вбей себе в мозг первое правило: никогда не переходить на личности. Даже когда спим друг с другом, мы всё равно на виду. Поэтому ничего личного, только работа. Всегда и везде. Это тебе первое правило «от Нимфы».

А дальше я в полной мере прочувствовал всю силу древней мудрости — «бойся желаний своих». Разведчица развернула такую бурную деятельность, что впору было взвыть. Уж лучше бы она по-прежнему удивляла своими экзотичными переходами от ласки к буйной требовательности! В этой серьёзной чернявой девчонке оказалась будто бы сжатая пружина, которая с появлением новой цели и непосредственной угрозы мгновенно распрямилась, выпуская в тренированное тело всю запасённую энергию. Получив свой заряд бодрости, Нимфа закружилась по комнате ожившим торнадо. Я, со всей своей подготовкой валькирии, едва успевал за её манёврами!

На сборы у нас ушло секунд пятнадцать, не больше. Девочка даже новую одежду умудрилась мне подсунуть, так как старая ну никак не годилась для скрытного перемещения. Ходить в этом зеленоватом комбинезоне — всё равно что в больничной пижаме, какую выдают в психиатрической лечебнице моей малой родины. Незаметно ни разу! Ещё и живописная такая бахрома — после нашей постельной «стычки» — наводила на интересные мысли… Но разведчица хорошо подготовилась к «переговорам» и предусмотрела даже такую, казалось бы несущественную мелочь.

Дверь только-только открывалась, а мы уже были снаружи. Нимфа буквально смела с дороги товарища по борьбе, и метеором пронеслась мимо. Я рванул следом. Да и как не рвануть? Ведь эта бешеная как схватила за руку, так и не отпускала на протяжении всех последующих событий! Будто в жернова руку затянуло! Боюсь, с такой энергичной «наставницей» высказать свои сомнения не получится чисто физически. Как, если тебя постоянно куда-то тянут и всё за тебя решают быстрей, чем вопрос успевает вызреть?!

Впрочем, женская ладонь, какой бы настойчивой и крепкой она ни была, не помешала мне среагировать на появившихся в конце коридора разведдройдов. Предостерегающий рывок спутницы канул всуе. Девочка планировала укрыться и переждать, я же собирался драться — как меня и учили все эти месяцы. До сознания ещё не дошла диспозиция и численный состав целей, а методы противодействия уже сложились. Импровизированный энергетический удар был призван не столько даже уничтожить, сколько ослепить и оглушить, не дать больше выполнять основные функции.

Удар произвёл на ворвавшихся в коридор дройдов эффект разорвавшейся ЭМИ-бомбы. Некогда организованная, выискивающая цель стая вмиг утратила былое единство роя. Мелкие пчёлки бездумно врезались в стены, опадали на пол и совершали ещё множество бессмысленных телодвижений. Нимфа мгновенно оценила изменение диспозиции и потащила меня дальше, сквозь нестройные ряды хаотично мельтешащих аппаратов. А вскоре нашлись и хозяева этих высокотехнологичных игрушек. Оказывается, за изгибом коридора пряталась тройка охранителей в средней броне, и сейчас они, забыв обо всём на свете, пытались избавиться от почившей в бозе скорлупы. Процесс «раздевания» сопровождался глухими матюками, клянущими на чём свет неправильных подпольщиков, делающих… нет, не неправильный мёд, а такие же неправильные, подпольные, взрывные устройства.

В глубине души я мог только посочувствовать бойцам, и думаю, разведчица рядом со мной полностью разделяла эти чувства. Всё же проникающая способность моего персонального излучения оказалась поистине запредельной. Рассчитывая на мелких пчёлок, я до кучи умудрился свалить огромадного медведя. Целых трёх. Видимо, их напичканная электроникой скорлупа просто не предназначалась для работы в тандеме с мечницей. И вот теперь ребята, извиваясь в своих персональных, чётко подогнанных по размеру, высокотехнологичных гробах, расплачивались за экономию на них Хозяйственной основы Экспансии. А один, демонстрируя чудеса ловкости — или раздолбайства, банально плохо подогнав под себя экзоскелет — умудрился выползти дальше всех, и торчал теперь из вертикальной щели в верхней части доспеха, где раньше находилась головная часть. Ещё немного, и у него должны были освободиться руки, и тогда дело пойдёт всяко веселей. Пока же боец продолжал извиваться, брыкаться ногами, скребстись руками где-то в недрах брони, и ползти, ползти, ползти — выкатив глаза и подвывая в самых сложных местах.

Это было даже забавно — наблюдать за выдавливаемой из недр экзоскафа человеческой плотью. Чем-то походило на тюбик с зубной пастой, которую неопытный ребёнок пытается выдавить на зубную щётку — да, да, как раз в этот момент ребёнок обычно высовывает кончик языка и потешно хмурит брови. Мелкая моторика рук ещё плохо ему даётся, вот он и мучается… От медитативного созерцания меня опять отвлекла Нимфа. Девочка рванула, что есть силы, прижала к стене, надавила всем своим телом — пытаясь не дать сделать очередную глупость и попасться на глаза тройке незадачливых загонщиков. Разумная предосторожность… хотя сейчас им явно не до нас, увлекательная борьба с собственной бронёй отнимала у ребят все силы и поглощала всё внимание.

Потом мы бежали. Древние, плохо освещённые коридоры сменялись ещё более мрачными пространствами. Помещения возникали, чтобы тут же кануть в небытие — их чехарда походила на мелькание вспышек света в окне подземки. Однако даже в этой чехарде республиканка умудрялась как-то решать текущие вопросы. Она постоянно с кем-то переговаривалась, для чего у девочки оказалось целых пять — пять! — разных приспособлений, от такого как у меня в глазу, только в ухе, и до огромной громоздкой… рации! Самой настоящей, допотопной, знакомо шипящей помехами. Порой мне казалось, разведчица ведёт беседу сразу с двумя или даже тремя собеседниками. Только однажды услышал обращённую ко мне фразу — или показалось? — «В другой дом переберёмся, чтобы не вскрыть это древнее бомбоубежище!»

В своей «боевой» ипостаси разведчица живо напомнила мне кролика Кроша из популярного на Земле мультфильма. Только, в отличие от своего безбашенного прототипа, девочка отнюдь не страдала недостатком оперативного анализа. Все её действия при кажущейся импульсивной стремительности были на самом деле глубоко просчитаны. Просто республиканка была чрезвычайно опытна в своём деле и почти мгновенно выдавала оптимальные решения.

Наконец мрачные своды древних убежищ остались позади. В лицо дохнуло свежим воздухом свободы, обрызгало россыпью уличных огней, оглушило шумом ночного мегаполиса. И мы сами появились на свет божий обновлёнными, словно замкнутые своды узилищ заставили нас переродиться в новую ипостась. В каком-то смысле так оно и было. Пластика и макияж новой личины надёжно скрывали следы беглого преступника, грозы всех охранителей штарнской столицы. Теперь нас опознает разве что специальная программа, рассчитанная на работу с такими вот изменениями внешности — но для этого у меня были мои кошки, и у разведчицы кто-то определённо был…

Из подъезда дома вышла импозантная пара. Массивный, шире меня в плечах мужчина, чуть полноватый, и не менее внушительная дама рядом — эффектная блондинка, широкая в кости и на полголовы меня выше. Одна только грудь прибавила пару-тройку размеров, не говоря уже об остальных мелочах.

Девочка спокойно и уверенно держала меня под руку, то и дело касаясь бёдрами. Со стороны любой наблюдатель, немного опытный в таких делах, сразу понял бы: место занято, и эта блондинистая фурия не потерпит рядом никаких конкуренток. Да и мужчину такое положение дел вполне устраивает. Ещё бы не устраивало! Эта конспираторша поставила дело так, что мне даже играть не пришлось, всё делал естественный эмоциональный фон, навеянный её новым образом. Напротив, приходилось прилагать нешуточные усилия, чтобы удерживать свой бьющий через край темперамент в узде, разбавлять неприкрытое влечение столь необходимой новому образу тяжеловесностью.