Кошка в сапожках и маркиз Людоед

Они с Ноэлем ушли, следом за ними отправились Планели, держась под ручку, Саджолена надевала шапку перед зеркалом, и аптекарь подошёл ко мне попрощаться.

– Не слишком весёлая для меня новость, Кэт, - сказал он негромко, - но такова жизнь. Главное, что вы счастливы…

– Даже не представляете, насколько счастлива, Феликс, - сказала я. – И очень рада, что вы оценили «Чёрную крестьянку». Загадочный пирог, верно?

– Верно, - сказал он, помедлив.

– Только все загадки рано или поздно будут раскрыты, - с улыбкой заявила я. – А злодеи наказаны. Как в сказке про Белоснежку.

Он кивнул, надел шапку и ушёл, а я проводила госпожу Броссар и чету Гарленов, расцеловалась с Саджоленой и пожала руку её мужу, а потом долго стояла на крыльце, махая им вслед.

Зайдя в прихожую, я прислушалась. В замке было тихо и пусто. Теперь здесь только я. Юджени, запертая в подвале, не в счёт. Пугающая тишина.

Я поёжилась, и отправилась в гостиную – убирать со стола. Пригасив свечи и составив посуду на поднос, я не торопилась уносить её в кухню. Стояла возле стола и ждала. Потому что для одного из моих гостей чёрный пирог был не просто вкусным блюдом. Он был знаком, что мне всё известно. Известно о чёрных делах, которые творятся в Шанталь-де-нэже.

Как открылась и закрылась входная дверь, я не услышала, и даже колокольчик не звякнул – наверное, его предусмотрительно придержали рукой.

На пороге гостиной вдруг появилась человеческая фигура – чёрная против света, потому что я оставила светильник в коридоре, и свет бил в спину вернувшемуся гостю.

Но мне не надо было видеть лицо, чтобы знать, кто вернулся.

– Феликс? – сказала я, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Что-то забыли?

– Забыл угостить вас леденцами, - он прошёл в комнату и протянул мне пакетик с лакричными конфетами. – Новый рецепт. Попробуйте и оцените, может, чего-то не хватает.

– Обязательно, спасибо, - я взяла пакетик, но не стала брать конфету, а, наоборот, завязала покрепче и положила в пустую сахарницу, закрывая плотно крышку.

– Что вы делаете, Кэт? – удивился аптекарь.

– Дороги уже открылись, - ответила я с улыбкой. – Завтра же отправлю ваши леденцы в столицу, в гильдию королевских травников. Интересно, какой там будет обнаружен яд?

– Яд? – медленно переспросил он.

Теперь, при свете свечей, я видела его очень хорошо и подумала, что никогда бы не угадала колдуна по внешнему виду. Разве у колдунов бывают такие чистые, простодушные лица? Разве колдовство не должно накладывать уродливый отпечаток на тех, кто использует его ради зла?

– Яд, - повторила я, не отрывая взгляда от аптекаря. – Вы ведь решили отравить меня, Феликс? Или лучше назвать вас Рафаэлем? Рафаэль Нуар – очень красивое имя. Но вам, вероятно, больше хотелось стать Рафаэлем Огрестом?

Несколько секунд он смотрел на меня, не отрываясь, а потом усмехнулся:

– Как вы догадались?

– Платок, - подсказала я. – Платок вашей матери, Георгианы Нуар. Помните, в нашу первую встречу я нашла его в аптеке? Я подумала, что это Надин уронила, а вы убедили меня, что платок потеряла какая-то ваша посетительница. Но на нём ведь были инициалы вашей матери, верно? Вы по-настоящему почтительный сын, если так бережно храните её вещицу. Ну и после того, как мы с вами совершили вылазку в склеп, я поразмышляла и пришла к выводу, что вы не очень-то и противились, не очень-то удивились, да и не очень-то боялись за меня, когда я решила вернуться в замок. Если бы вы думали, что мне и правда угрожает опасность, и что Ноэль – убийца и сумасшедший тиран, то разве вы бы отпустили меня в замок? Нет, вы знали, что я там в полной безопасности. Потому что опасен был не лорд Огр, а вы - добрый, смешливый аптекарь, всегда готовый помочь.

Он не ответил, а загасил свечу, стоявшую на столе, сжав язычок пламени в кулаке. Теперь свечи остались только на каминной полке, и я осторожно переступила, продвигаясь туда. Всё-таки, рядом со светом было не так страшно. Хотя, всё равно было страшно. Ужасно страшно.

– Лиленбрук сказал, что у вашего деда Жореста была дурная кровь, как и у всего семейства, - продолжала я. – Это ведь про колдовство? Кто из вас троих наслал Большой Холод на Шанталь-де-нэж?

– Я, - наконец-то заговорил он. – И именно тогда и узнал, что обладаю силой, которой нет у остальных. У матери тоже был дар, но мелкий. Женский. Приворотное зелье для графа – лучшее, что она сделала за всю свою жизнь. Да и то не смогла продлить эффект. Чары рассеялись, и граф выгнал нас – хорошо ещё, не обвинил мою мать в колдовстве. Но я – другое дело. Как оказалось.

– Значит, заклятье на леди Юджени – тоже ваша работа?

– Моя, - он признался в этом так легко и просто, словно рассказывал, как готовил кофе с пряностями. – Они с Шарлем дурачились, играли в снежки, она поранила руку, три капли крови упали на снег… Всё как в сказке про Белоснежку, верно?

– Всё как в сказке, - подтвердила я. – Только в страшной сказке. Вы ведь не просто так вернулись в этот город. Вы хотели отомстить Огрестам.

– Знаете, Кэт, что самое забавное? – он медленно пошёл вокруг стола, подбираясь ко мне.
– Я столько времени потратил на изучение чёрной магии, столько выжидал, строил планы, а всё получилось так легко – само собой. Не это ли доказательство, что небеса на моей стороне?

– Нет, не на вашей, - покачала я головой, понемногу отступая. – За что вы так жестоко прокляли Юджени, Рафаэль? Ведь она не сделала вам ничего плохого.

– Как вы категоричны, - он покачал головой. – И всё же, не правы.

– Не права? – живо переспросила я. – В чём? В том, что небеса не одобряют чёрное колдовство?

– Я приехал сюда не мстить, - сказал он, делая ещё пару шагов ко мне. – Просто хотел посмотреть, как живут мои отец и братья. Которые вышвырнули меня из родного дома и города, и забыли обо мне.

– Ноэль и Шарль ничего не знали про вас, - возразила я, делая два шага назад. Всё это походило на жуткую игру в кошки-мышки, но я должна была довести её до конца. – А ваш отец перед смертью назначил вам такое же содержание, как и своим старшим сыновьям.

– Всё верно, - согласился он. – Только вот после восемнадцати лет старшие сыновья получали замок, рудник и земли отсюда до самого горизонта, а я получил материн батистовый платок. И даже дом моего деда сожгли милые жители Шанталь-де-нэжа.

– Люди всегда боятся колдунов…

– Но вы же не боитесь? – внимательно посмотрел он на меня. – Почему убегаете, Кэт? Остановитесь.

– Остановлюсь, когда всё узнаю, - заявила я. – Итак, вы приехали только посмотреть… И что же пошло не так? За что была проклята Юджени?

– За ложь! – он сказал это с такой ненавистью, что я опешила.

– Она солгала вам? Как так, Рафаэль, она ведь даже не знала вас… Наверное, и не разговаривала ни разу…

– Считаете, для обмана нужно личное знакомство? – пошутил он и на секунду стал похож на прежнего аптекаря Ферета – добродушного сплетника. – Но это не так. Мы с ней разговаривали, она даже кокетничала со мной. В церкви.. Заходила в лавку, купить у Монтеро леденцов… Она со всеми кокетничала – такая у неё был природа. Но я сразу знал своё место. Как сказал мой отец: есть синиль, а есть гиацинт, и синиль никогда не станет благородным цветком. Он прав. Незаконнорожденный недостоин называться сыном графа. Я – не Огрест, всего лишь Нуар. Синиль, а не благородный гиацинт. Сын Чёрной Крестьянки. Ведь Георгиана Нуар - это чёрная крестьянка, как вы догадались. Смешная игра слов. Но в этих словах истина. Я и мечтать не смел о леди Юджени…

– Вы были влюблены в неё, - догадалась я.

– В неё был влюблён весь город. Как в вас, Кэт. Юджени была чем-то похожа на вас – черноволосая, модница, весёлая… В неё невозможно было не влюбиться. Юджени была звездой этого города. И все знали, что она станет следующей маркграфиней Огрест. И это было справедливо. Правильно. Разве я мог дать ей столько, сколько Ноэль? Он – законный наследник, всё принадлежит ему, а значит, и самая красивая девушка должна быть его по праву. Я смирился. К тому же, она его не любила, поэтому было не так обидно.