Кошмар на улице Зелёных драконов

Эн Лэй, лишь крылья себе призвавший, а так оставшийся почти человеком, осторожно обхватил руками меня под грудью, за живот. Пока за живот.

Но когда хотела пнуть его по месту чувствительному, руки разжал.

Двое крестьян поперхнулись столетними яйцами и пирожком, сваренным на пару, когда я упала с неба в реку, обдав их брызгами.

Хотя очнулась уже в воздухе, откашляясь, а река и лес оказались уже далеко внизу.

Руки мускулистые опять держали меня, крепко и уверенно. Но сбросит, если опять буду лягаться. Даже, кусаться, наверное, нельзя, эх. Точно нельзя, поле какое—то подо мной. От размазывания по полю с такой высоты после паденья старуха меня точно не спасет.

Вздохнув, зажмурилась.

— Хочешь выспаться перед битвой? А если уроню? — голос прозвучал насмешливый сверху.

— Вот только раненный мне попадись, вредный феникс!

Руки разжались.

— Феникс красииииивыыыый!!!

Он, пролетев подо мной, меня орущую подхватил. Хотя, кажется, глупый соловей стал привыкать, когда на его тушке смыкались лапы огромного хищника.

Да и вид снизу был превосходный. Я—то летать уже, быть может, не смогу, но я поднялась благодаря его рукам и крыльям так высоко…

— Ты плачешь? — спросил Эн Лэй глухо.

— Скоро плакать будут мои враги, — проворчала в ответ.

А пока остается только довериться крепким мужским рукам и отдаться с его помощью потоку ветра, разглядывая леса, озеро и долины снизу, с гордостью смотря на мелких птиц внизу, растерянно головы повернувших, чтобы посмотреть на нас. Гордого хищного феникса и воробья общипанного. Ладно, ладно, соловья. Но он сам ко мне прицепился! Сам мне додохнуть не дает!

Жаль, что любое путешествие рано или поздно кончается.

И прекрасные виды дикой природы, перемежавшиеся серыми городами и копошением людей, внезапно сменились остатками бамбукового леса и огромной горелой пустошью, все еще черной, засыпанной пеплом. Запах пепла ветер поднимал сюда,

Сердце сжалось, когда увидела оставшееся от моей малой родины. Место, где больше не слышно голоса ни одного соловья.

Сердце сжалось, когда феникс стал спускаться.

Тоска по погибшему дому? Или по последним мгновеньям в руках моего врага?..

Свиток 7 — Игра в вэйцы — 5

Вэй Мин

Тонкие пальцы ложатся на инструмент, задевая то одну, то другую струну. Сердце поет вслед за музыкой, рождая какую—то грустную песню эмоций и ощущений, смутно уловимых чувств…

— Смотри! — мальчик с вытянутым, узким, но миловидным лицом радостно демонстрирует вазу, сотканную из тонких металлических нитей, в которой робко жмется к стенке хрупкими лапками большая нежно¬сиреневая бабочка неземной красоты.

Черные длинные волосы, выпавшие из узла на затылке, липнут к потному лицу, но глаза радостно горят. Охотник, поймавший небесного зверя, счастлив. Счастья этого так много, что оно плещется, буйствует внутри, так и норовит вырваться через край и утопить в нем кого—нибудь Другого.

Мальчик, серьезно читавший свиток, связанный из тонких нефритовых пластинок с письменами, серьезно откладывает чтение и поднимается к нему навстречу. Покуда спускается из беседки, расположенной почти на самой вершине огромного утеса, утопающего в зелени садов и благоухании цветов, словно в океане, делает несколько почти неуловимых движений хрупкими длинными пальцами.

И к лицу изумленно застывшего охотника на бабочек подносит фазу— сферу из тусклого фиолетового цвета, где отчаянно бьется почти такая же бабочка, чуть меньше размером, но с точно такими же нежно—сиреневыми крыльями.

— Но я сделал это вручную! — возмущается мальчик с вытянутым лицом.

— А я сделал это вручную! — ухмыляется оторвавшийся от нефритовых книг. — И вообще, правил игры не было.

— Так и не значит, что ты победил! — обижается честный охотник.

— Но я не обязан считать как ты! — хмурит изящные, тонкие брови второй.

Первый смотрит на него, но внезапно смеется. Хлопает, хохоча по плечу. Два движения тонких пальцев — и две освобожденные бабочки с отчаянной быстротой взмывают в небо, пользуясь внезапно полученным шансом снова жить.

— Но я матушке хотел ее подарить! — возмущается первый.

Улыбка второго становится шире. На миг лишь. Под недовольным взглядом рукодельного охотника он серьезнеет и как будто даже становится виноватым.

— Мы так не договаривались! — продолжает возмущаться первый.

— Именно, — улыбается второй, — не было никакого договора и никаких свидетелей.

— Я запомню твой урок, Вэй Мин! — сердито говорит мальчик с вытянутым лицом.

— Как вам угодно, старший господин! — положив ладонь на кулак, кланяется Вэй Мин.

Но через миг уже выпрямляется. Лицо серьезно, но в глазах блестит злое торжество: бабочка все—таки улетела. И его, и чужая.

Полночь, мальчик в белых одеждах уже взмок, уже сбивается дыхание, но он упорно продолжает совершать то плавные, то резкие движения мечом, стоя на шпиле высокой беседки. Вытянутое лицо серьезно, глаза сосредоточенно блестят, развеваются полы белых ханьфу и длинные, блестящие, черные волосы.

Грустно бредущий по саду мальчик в розовом ханьфу с силуэтами золотых летучих мышей останавливается, едва завидев хрупкий силуэт на высоте. Дальше идет, гордо вскинув голову и расправив плечи.

Правда, уйти ему мешает мальчик в белом, приземлившийся перед ним и преградивший ему одежду.

— Тренируетесь, господин? — низко кланяется гуляющий, положив дрогнувшую ладонь на кулак и кланяясь.

— Да перестань, Вэй Мин! — огорченно выдыхает другой. — Ты, верно, подумал, что госпожа на что—то намекала, рассказывая историю о принце Хэ У, в то время, как она просто вспоминала прочтенные летописи!

— Как вам угодно, господин! — снова низко кланяется Вэй Мин и идет мимо.

Но не тут—то было: опять ему преграждают дорогу.

— А посмотри, какой мне меч отец подарил! — хрупкий мальчик — всего на полмизинца выше его самого — гордо демонстрирует огромный меч, размером почти с него самого. — Им еще прадед оборонялся от войска демонов, которых принц Хэ У пропустил на Небеса и в Императорский дворец! Кстати, говорят, он даже рану нанес на плечо ему, как раз за три шага от порога. Хотя другие летописцы говорят, что за семь.

Осторожно взглянув на него, Вэй Мин тянет тонкую руку из широкого рукава шелковых одежд, проводит пальцами указательным и средним вытянутыми нежно по клинку.