Кошмар на улице Зелёных драконов
Шрифт:
— Ваших дурней—воинов? — скривился чиновник.
— Нет, подозреваемых. Кстати говоря…
— Я вам согласия на приход сватов еще не давал! — резко и невежливо оборвал его гроза города.
«Прям император воров, собственной персоной, в гневе и после первой и серьезной промашки!» — невольно подумал Син, припомнив простонародное прозвище местного главы чиновников, но оборвал себя на низменных мыслях.
Хотя бы до того времени, когда красотка из дочерей Чжана войдет в его дом женой. Там уже можно будет серьезно заняться созданием новых наследников, а пока надо лишь немного стерпеть. Да запытать дерзких воров, утроивших переполох на
— Ходят слухи, что прибыли посланники императора, что должны были явиться с проверкой.
Господин Чжан, вскрикнув, выронил поднос с толстым свитком из бамбуковых дощечек, который как раз готовился вручить слуге.
— Это мне тоже надобно успеть проверить.
— Уж проверьте! — проворчал Чжан. — И из мерзкого вора сделайте «свинью»!
— И из тамошнего стража сделаем.
— Из двух! — взвизгнул высокий толстяк, заколыхались телеса под парчовыми одеждами.
— Увы! — Син вздохнул. — Казнить того стража, который сопротивлялся, никак не получится. Разве что немного запытать. Боюсь, девки те уже всем все растрепали о ночном переполохе — и парень там теперь герой.
— Это у вас несколько сотен клинков и копий или не у вас? — поморщился господин Чжан.
— Я, разумеется, сделаю все, что могу. Но о деле того парня ничего не могу обещать.
Их отвлек звон разбившейся вазы.
Мужчины резко развернулись к смущенно замершей девушке в розовых шелках с причудливою вышивкой. Та не сразу успела рукавом прикрыться. Да и не слишком—то спешила лицо прятать красивое.
— Ах, что—то случилось, отец? — взволнованно спросила девушка.
— Сгинь с глаз постороннего, Мэй Ли! — поморщился господин Чжан и слуге, робко еще замершему, склонившись пред ним, громко заявил: — И передай, чтоб ее матери всыпали пятнадцать ударов палкой.
— Но господин! — рухнула девушка на колени. Слезы настоящие по щекам потекли.
— Сгинь, Мэй Ли! — потребовал хозяин поместья.
И она, рыдая, о кувшине и растекшемся масле розовом позабыв совсем, вглубь усадьбы побежала, мелко семеня и покачиваясь.
Син взглядом ее проводил.
«А хороша. Почти как Ли Фэн»
— Это моя вторая дочь, — сердито уточнил глава чиновников, но оборвал вспыхнувший блеск глаз незваного гостя: — От наложницы. Третьей. Но, впрочем, если вам угодно затеять историю со сватами…
— Нет, что вы! — возмутился глава стражи. — Я влюблен в Ли Фэн, едва увидел! Я этому цветку персика, распустившемуся на закате моей жизни, не изменю ни в жисть!
Шумно выдохнув и, не удержавшись, господин Чжан извлек из широкого рукава и распахнул роскошный веер с летящими журавлями и красными символами долголетия. Так раскрыл, что господин Син едва успел отшатнуться, дабы сохранить себе правый глаз.
— Кхм! Кого—то я из—за ширмы в борделе «Звенящих от радости лепестков» на той неделе видел.
— Так я лишь пытался вкусить на миг дурман, поскольку сердце мое слезами кровавыми уже обливается от боли разлуки…
Господин Чжан сердито сложил веер. Господин Син, сообразив, что сболтнул лишнего, виновато вытянулся.
— Воров найти. Стражей тех двух растерзать, — строго велел глава чиновников.
— Да, конечно! — заулыбался господин Син. — Конечно, господин Чжан!
— И, кстати, — хозяин самого большого и роскошного поместья в городе снова раскрыл веер и лениво обмахнулся, — мне интересно, как вы выкрутитесь с тем прудом, из которого в ночь одну исчезла вода.
— Это… — глава стражи вконец уже смутился.
— Только,
надеюсь, вы не верите в эти байки об объявившемся драконе?— Да ни за что! Дитя я, что ли, малое?!
— А люди верят! — укоризненно сказал господин Чжан. — Люди ждут героя!
— А! — господин Син усмехнулся.
— Наивные! — хохотнул глава чиновников.
— Наивные! — поддакнул глава стражи.
Нервно рассмеялся.
На том и расстались.
«Только что ж я с парнем тем из борделя, пострадавшим, буду делать? — вздохнул господин Син, уходя. — Люди ж его, верно, уже считают героем. Девки все наверняка разболтали! Еще и этот пруд, будь он неладен! Вода—то девалась куда?..»
У здания городской управы его уже ждали пара сотен лучших солдат. Оружие блестит, спины ровные, глаза сердитые. Глаза горят.
«Чуят, что если что, то пытать уже придется кого—то из них!» — криво усмехнулся главный воин столицы. Ну, по обязанностям.
Да скомандовал:
— Отправляемся на улицу Зеленых драконов!
— Брать бордель? — радостно спросил кто—то.
Да пинок между ног получил. Лицо исказилось от муки, но выстоял в строю почти ровно, почти не дернулся.
— В проклятый дом, дурачина! Там, где хозяин повесился! Слышали о таком?
— Да! — полетело по рядам.
А глаза стали уже не слишком бодрые.
— Его нынче утром купили. А бордель «Голубого лотоса зари» ограбили ночью. Вам это что—нибудь говорит, дурни?!
— Никак нет! — грянуло дружное.
И даже смекалистый Эй Гуо, доложивший рано утром, сделал вид, что не понял ничего, при других. Не мешать же начальнику главному считать себя самым умным! Те, кто мешали, долго не живут.
— В общем, новых хозяев того дома подозреваю в краже сокровищ из борделя. Ну, что в том нищем заведении могли унести. Мы сейчас ворюг припугнем — и они подробности выложат. Значит, утварь и забор можно громить. Хозяев новых — побить можно. Слегка. Главное, сделайте грозный вид. Притворитесь, будто мы пришли убивать!
— Слушаюсь!!! — грянуло дружное из двухста глоток.
— Вперед! — рявкнул глава стражи, меч выхватив, поднял над головой.
И первым пошел вперед.
— Да, господин Син!!! — рявкнули за ним так громко и так яростно, что он невольно дрогнул.
А потом лишь ухмыльнулся.
«Вот не завидую я тем юнцам!»
И довольный пошел выполнять поручение господина Чжана. To есть, рабочие свои обязанности.
Проклятая усадьба почти с краю улицы Зеленых драконов, в стороне совсем от храма ограбленного, то есть, борделя «Голубого лотоса зари», встретила гул шагов запустением и буйной зарослью сорняков. Которую ровною дорогою стоптали четыреста две штуки ног, вместе с воротами. Которые Син злобным пинком распахнул. Они, жалобно скрипнув давно не смазанными засовами, упали за его спиной. А дальше сапоги грубые пошли месить трухлявое дерево в пыль и щепки.
Словом, появление главы стражи Шоу Шана и его бравого воинства в проклятую усадьбу получилось эпическое. Призракам злобным надлежало вторично сдохнуть от зависти к такому устрашению. Слугам — суетливо забегать.
Но слуги не забегали. Не пищали рабыни под взглядами похотливыми воинов. Мухи разве что гудели кое—где. Да лениво развалился на тщательно подметенном пороге — единственном подметенном месте во дворе и на крытой галерее — прекрасный юноша с веером.
«Бабочки как живые!» — восхитился невольно Син, большой любитель красоты. Красоты вообще.