Кошмар на улице Зелёных драконов

Вэй Юан

Такое странное ощущение, когда ты еще даже Великий Экзамен не сдал, а к тебе уже кто—то просится в ученики и смотрит восторженно. Я, кажется, не был так смущен даже когда посланники Императора Небес сказали, что наш клан запустил родовой храм, отчего может погибнуть. Но этот парнишка застыл передо мной на коленях и, кажется, не собирался разгибаться еще долго. А у нас еще большая часть усадьбы не прибрана. Старший братец—то и пальцем не пошевелит, так и будет жить в грязи. Или, хуже, переберется в какой—нибудь бордель, деньги мною добытые транжирить.

С другой стороны, этот пылкий паренек от нескольких воинов брата моего кинулся защитить. И, боюсь, брат опять доведет кого—нибудь, а мне надо будет гоняться по городу за моим врагом, не смогу порою за наследником приглядеть. Может, есть смысл, если этот благородный юноша научиться получше воевать? И вот ведь, стража городская прицепилась. Наверняка припрутся еще.

— Что ж, — я вздохнул, а Яо Чуан разогнулся и с надеждою заглянул мне в глаза.

— Эй, мы его нанимали, чтобы…

— Учиться будет в свободное время, мое и его, — оборвал я Вэй Мина.

Братец тут же обиженно надулся, шумно сложил веер.

— Хорошо, учитель! — радостно прокричал Яо Чуан.

С шуршанием соскользнула по обломкам и выпала наружу часть забора. Сразу же в образованную дыру заглянула чья—то любопытная морда. Но, заметив руки, ноги и уши отрезанные на залитом кровью двору, сразу же убралась обратно. Кусок забора выпавший подхватили дрожащие грязные руки и на место упали. Забор обвалился обломанною частью уже весь. Далее его складывали торопливо уже бродяга, мужчина, отложивший лоток с зеленью и даже какой—то чиновник в шелках. Лишь бы поскорее меня не видеть.

— Подумают, что мы сумасшедшие. Из—за тебя, — Вэй Мин опять раскрыл веер и лениво замахнулся.

— В темнице, знаешь ли, спать на голом полу неудобно.

— Ах да, — брат опять лениво обмахнулся веером. — Тогда надо было убить их всех. А то еще будут туда—сюда бегать.

Я шумно выдохнул. На замершего слугу посмотрел. To есть, первого моего ученика. Эх, только бы на Небесах не узнали! А то будут шептаться, что младший сын дома Зеленых глициний загордился как и его брат! Родители опять расстроятся!

— Значит, так, Яо Чуан.

— Да, мой господин! — подскочил паренек, вытянувшись. — To есть, господин учитель!

— Оставь. Если ты мой ученик, вместо лишней лести будешь тренировать силу воли.

— Да мой господин! — прокричал этот неумолимый источник шума еще громче.

А у меня от бессонной ночи голова уже почти сварилась.

— Перво—наперво сходишь на рынок за провизией. Деньги дам. После обеда за уборку.

— Готовить придется во дворе, — смутился он.

— Я уже отмыл кухню, одну комнату и комнату с алтарем бывших хозяев.

Лицо паренька вытянулось.

— Ты без сознания лежал. Не жить же нам в грязи.

— Простите, господин! — он на колени рухнул и согнулся головой до земли.

Это раздражало. Хотя наследник вдруг улыбнулся. Но, покосившись на меня, снова медленно обмахнулся веером.

— За работу! — я прикрикнул.

На руки, уши и ноги в луже подсыхающей крови посмотрел, поверх сорняков растоптанных в кашу. Ну, хотя бы часть двора чистить не надо будет от сорных трав.

— И вот это…

Когда парнишка посмотрел на это, его вывернуло.

— Сам сделаю, — вздохнул. — А ты ответственен за еду.

— И спроси на рынке, почем услуги мастера, делающего новые стены, — влез Вэй Мин. Эти глаза в щелях меня раздражают. Я хочу покоя и тишины.

За забором послышался топот ног. И забор, разумеется, опять осыпался, в спешке задетый чьим—то локтем.

Сходил в дом, пару серебряных слитков Яо Чуану принес. Тот бегом на рынок кинулся. А сам завернул отрезанные конечности в жирной ткани кусок, оставшейся от курицы, еще ночью приконченной блатом голодным — я даже понюхать не успел — да и сложил на разложенной ткани у ворот аз стеной. Морд любопытных в дыре забора больше не было. Да и стража более не возвращалась. И чудно. Хотя, боюсь, они это припомнят. Ну, хорошо хоть не видели нашего слугу. Он из зарослей сорняков вылез уже после.

Кстати, заросли сорняков…

Обернулся. Как будто среди стеблей мне примерещилось колебание чьей—то ауры. Божественной. Хотя и с привкусом то ли льда, то ли горечи.

Но когда я до странного места добежал, там никого не было. Кроме выбитого окна. С комнаты у храма, где Яо Чуана оставил. А то братец ворчал, что не пристало великому богу спать возле слуг.

Еще три комнаты отдраил, прежде чем дозволил себе присесть отдохнуть. Голову запрокинул на низенький шкаф. Глаза сомкнул.

Хрупкий беловолосый юноша в белых одеждах застыл у алтаря с поминальными табличками, разглядывая имена. У старых, хозяйских. Да взглядом скользнул по табличкам моим предкам. Я их из старого дерева сделал и из нового одну. И одну хозяину повесившемуся и его убитой супруге. Все—таки этот дом роскошный нам от них перешел, из—за их несчастья и рода оборванного. А то боюсь, за хозяев прежних никто не молится. Давно дом пустует заброшенный. Да и мне надобно уважать моих предков. Надеюсь, не обидятся, что пока сделал из старого дерева.

Незнакомец долго смотрел на таблички, посвященные моему роду. Долго, внимательно на имена смотрел. А потом плечи его поникли.

Я долго стоял возле него, почему—то боясь и уйти, и вздохнуть, чтоб не потревожить его покой. А когда он вздохнул, то как будто ножом внутри меня что—то обрезало. Холодным, обжигающем мечом отрезало кусочек сердца.

И у меня вырвалось наконец—то:

— Прости.

И беловолосый бог внезапно обернулся. А когда я увидел его темные глаза…

Тяжело дыша, я сел. Сердце билось как обезумевшее. Взгляд того молодого мужчины перед глазами стоял. Все обмирало внутри. Призрак?.. Бог?.. Дух?..

Я объяснил себе, что, наверное, то дух хозяина остался на земле. Если он повесился, значит, не от лучшей жизни. А если незадолго до этого убили его супругу. Он или кто—то другой?.. Оставшийся на земле дух вполне мог обратно в былой дом заглянуть или пройти возле места смерти. Увидел алтарь расчищенный, удивился. Особенно, двум табличкам пустым. Или именам чужих предков, внезапно появившимся на алтаре. Сделать второй алтарь для моих? Нет, времени жаль. В храме очищенном сделаю все как положено. А пока буду исполнять сыновью почтительность хоть так.