Кошмар на улице Зелёных драконов

Мой дракон, сердце трепещет как перед свиданьем с возлюбленной. Долгожданная, ох, какая же долгожданная эта встреча!

Свиток 5 — Песня чужого гуциня —10

Ли Кин

Молодой господин застыл у входа, цепким взглядом выцепив меня из темноты. Непривычно серьезный. Молчавший слишком долго. И я застыла с пальцами на чужом гуцине, не зная, что делать. Инструмент не мой, но и не его. Хотя… дом—то он с братом купил. А я тут самовольно распоряжаюсь их новым имуществом, еще и волосы распустила! Ох, Ён Ниан, Ён Ниан, зачем я тебя послушала?!

Но коварный соблазнитель теперь молчал, притворяясь, будто его никогда здесь и не было.

Я все ждала, когда же старший господин рассмеется — я в женском облике была настоящим посмешищем, но он все так же пугающе молчал. У меня обмирало от ужаса сердце, а он продолжал на меня смотреть. Наконец от дверей отлепился, ступил ко мне и… изящно поклонился, руку сначала прижав к груди, над сердцем, потом, выпрямляясь, отвел вперед, ладонью раскрытой ко мне. Нет, с пальцами немного согнутыми, как будто держал цветок. Как будто пальцы его обратились в цветок. Нет… у него на ладони и правда был цветок! Прекрасный белый маленький лотос, чье благоухание до меня повеяло. Это напугало меня еще больше, чем если б он заорал на меня.

— Кто ты, небесная фея? — глухо спросил он, делая еще один шаг ко мне.

Смеется, значит! Какая из меня небесная фея?! Я не настолько глупа, чтобы поверить в это сравнение. Но я настолько глупа, что распустила волосы в чужом доме. Сама же и виновата. Но слов на шутку прекрасного господина придумать в голове не нашлось. Он… он был так необыкновенно изящен!

— «Небесный лекарь»? — спросил он вдруг.

— Да какие тут небеса! — я вздохнула.

— Если вы мне позволите, я вам напомню нечто еще более прекрасное, — странная улыбка скользнула по его губам.

Да он пьян! Ну, конечно, кто же в здравом уме покусится на такое?! Хотя… не он ли, нанимая меня, заверял, что не будет ничего, хоть я к нему голая ввалюсь?

Я испуганно вскочила, из—за столика выступила, с другой стороны от него. Надо бы успеть пролизнуть к двери.

А Вэй Мин невозмутимо проплыл к столику, лишь покосившись на оставшуюся пыль, прошел, оставляя еще более легкие оттиски следов, что натоптала по пыли я. Полы задние отогнув, уселся за гуцинь, опустившись на колени. Пальцы по—хозяйски легли на струны.

С пьяным мужчиной заседать мне было совсем ни к чему, тем более, с жестоким старшим господином, который спокойно валяется на галерее, обмахиваясь веером, покуда там толпа городских стражей его младшего брата убивают. Ну, выпил. Ну, наговорит чего—нибудь, поимеет. Так потом и не докажешь. Или виноватой я буду. Его слезы мои не побеспокоят.

И я двинулась к выходу.

Но он легонько тронул струны и все внутри меня перевернулось. Обернулась невольно.

Ухмыльнувшись, Вэй Мин извлек со струн еще несколько звуков. Незнакомый мне мотив!

Искушение было великое. А он, поняв мои метания — да то не он, то любовь моя к музыке — продолжая улыбаться, опять прошелся гибкими длинными пальцами по струнам.

И я все—таки осталась. Хоть и в стороне, хоть и в полоборота, но стояла и слушала дивные переливы струн, шум ветра на кронах бамбука, пение соловья в высоких горах. Глаза прикрыв, я так живо представила себя на тонкой горной тропе, с корзиною душистых трав на плечах. И морем цветов в долине у моих ног. Цветное море качалось по ветру, доносились до меня тысячи ароматов…

Картинка была столь ярка, столь завораживающа… Я невольно потянулась рукою к ветку и будто и правда он лег мне в руки. Яркий, розовый цветок. Он невольно отправился в волосы. А эти легкие прикосновения ветра… Можно расставить руки и вообразить, будто я лечусь… кружиться на горной равнине, стоя по пояс в море разноцветных цветов…

Не сразу очнулась. Не сразу глаза открыла.

Старший господин продолжал играть. уже без улыбки смотря на меня. И я испуганно застыла. О глупая! Забыла свое место!

Пальцы красивые слишком резко дернули струны, разорвали прекрасную музыку неверною нотой.

— Ты сама пришла? — глухо спросил он. — Или… — Его Мудрость и Величие Блестящей земли Небес чего—то от меня хочет?

Резко выдохнула. Сказала сердито:

— Снова вы шутите, молодой господин!

Разве стояло ради этих глупых шуток портить такую прекрасную музыку?! Тем более, мне безумно хотелось узнать, что там было дальше, что он так и не доиграл.

Вэй Мин зажмурился, протер лицо, снова пристально взглянул на меня.

— Яо Чуан, ты что тут делаешь?

Все—таки вспомнил меня!

— Уборку, мой господин! — положив ладонь на сжатый кулак, низко поклонилась. Волосы рассыпались по плечам и сползли по рукавам.

Не сразу взгляд поднять решилась. Молодой господин внимательно смотрел на меня.

— Уборку, значит? — ухмыльнулся. Поднял, брезгливо зажав между большим и указательным пальцем, клок густой пыли, что собрал с полы своих верхних одежд.

— Я не успела, — смущенно рот рукавом прикрыла. — Я просто заметила гуцинь…

— Ты просто заметила гуцинь… — повторил он глухо.

Внезапно поднялся, резко, без привычного изящества. Ступил ко мне. Я невольно отступила.

— Стой! — потребовал он. — Ты!

Я сжалась.

Главное, вспомнил, что я это я. Он сам говорил, что я как девушка совсем его ни трогаю. А мне моя честь пригодится. Когда—нибудь. Может быть. Хоть заработаю себе на свадьбу…

Когда он подплыл ко мне, я робко застыла, сжавшись. Он ступил совсем вплотную ко мне. Я шарахнулась. Спиною налетев на пыльную стену.

Одна ладонь ударилась в стену у моей правой щеки. Друга у левое. Я, сжавшись, следила за мужчиной. Ко мне приблизившимся. Жутким красавцем. А, может, если он меня спьяну поимеет, это и к лучшему? Разве когда—нибудь такой красавец посмотрит на меня трезвым? А у меня, может, ребенок будет. Будет в жизни хотя бы капелька женского счастья.

— Что за мелодию ты играла на гуцине? — спросил он строго.

Ах да, мелодия. Что еще может интересовать во мне такого роскошного молодого мужчину!