Костанътинъ

– Знаю, только вот что? – спросил Константин мигом вспоминая трехголовую псину на запретном этаже.

– Философский камень.

– Ого! – Поразился Константин. – Ничего себе... Зачем же его тут прятать?

О свойстве философского камня было известно многое. Отец насмешливо относился к этому изобретению – он всегда считал вечную жизнь скучной(так как сам был страной) и проклятием на свою голову, а превращать все в золото – ну и зачем это ему? Золото всегда приносит страдания. В некоторых случаях он говорил, что вечная жизнь нужна скорее людям, чем магам – ведь столько хороших и талантливых людей умирает, достойных прожить лишь недолгую человеческую жизнь.

– Очевидно, есть от кого.

– Ммм?

– Вернемся к другому направлению, он хочет тебя выманить к нему. – Уверенно произнес Иван.

– Но зачем же?

– Может, посмотреть как ты справишься с ним? Куда используешь или потратишь?

– Но мне он не нужен!

– Знаю. Потому что ты знаешь – есть в мире вещи посильнее чем это. Например, любовь.

– Пап, а как же твое выступление...

– Завтра ты с утра мне поможешь со старшеклассниками. Как и профессор Снейп. На вашем же уроке будет присутствовать и директор школы. Я же отдохну в кабинете, пока.

– А ты на пробежку с утра не пойдешь со мной? – предпринял последнюю попытку Константин.

– Пойду. Тогда в семь. Когда же мне выпадет такая возможность – побыть еще с тобой подольше.

– Спасибо, – расплылся в благодарной улыбке мальчик.

Утром Снейп вышел подышать пораньше перед уроками свежим воздухом и увидел на улице двоих – высокого и мощного мужчину, нарезающего круги по стадиону, и худенького черноволосого мальчишку.

Мужчина был одет только в брюки – он бежал босиком по снегу, а мальчик – в спортивный костюм.

Снейп узнал Ивана Брагинского. А рядом с ним, разумеется – ранняя пташка Константин Брагинский, его сын.

Какие все-таки славяне странные...

Профессор подошел ближе, и Иван ему открыто замахал. И сошел с дистанции.

– Здравствуйте, сэр, – выдохнул он, согнувшись. И Снейп содрогнулся – на спине у старшего Брагинского были обширные шрамы. – Не стоит обращать внимание, у меня было трудное детство. – Славянин улыбается и распрямляется. – День сегодня предстоит не из легких.

– Наверное... Вы уже готовы?

– Разумеется. Жду не дождусь, когда я взволную молодые умы, – русский улыбается шире прежнего, – Константин! – крикнул он, оборачиваясь на поле, – пойдем! Время!

Мальчик, тяжело дыша, подбежал к нему и кивком поприветствовал профессора.

– Идем, сын. Надо подготовиться.

И оба, переговариваясь на русском, ушли. Снейп некоторое время глядел им вслед и пошел дальше, к хижине лесничего.

Вся школа бурлила – в ожидании открытого урока Брагинского. Первым, кто будет его слушать – старшие курсы. Константина за столом сегодня не наблюдалось. Как, и впрочем, Ивана.

Все собрались в рекреации у кабинета номер тринадцать. Снейп, МакГонагалл и Дамблдор, Стебель и Флитвик тоже ждали.

Брагинский вышел вместе с сыном и встал прямо у самых дверей, загораживая их. В руках у него был его посох, а у мальчика – волшебная палочка.

Вид у них был странный – оба закутаны с ног до головы в черные плащи, но не в мантии, да еще и на головы капюшоны надели.

Иван откашлялся и громогласно объявил:

– На мой урок всем девушкам обязательно смыть косметику и духи! Иначе сюда они допущены не будут! Повторяю, смыть косметику – в обязательном порядке! Зельеварение не терпит примесей из химикатов!

Поднялся гул недовольства среди девушек – косметикой пользовались ведь девяносто девять и девять десятых процента.

Но по виду Ивана, вытянувшего вперед свой жезл и мальчика, указывающего своей волшебной палочкой прямо на них – им пришлось подчиниться. А еще – ведь рядом были и деканы с директором...

Иван пропускал всех в класс по одному, как и Константин.

Пару человек пришлось отправить смывать свою косметику еще раз.

Последними шли деканы и директор. Оба Брагинских их пропустили вперед, а сами затем закрыли дверь на ключ.

Кабинет был погружен в полутьму – шторы задернуты. Освещено было лишь четыре котла, доска и парты. Но все они были освещены странно – от них шел свет неяркий, но вполне достаточный для письма. Котлы были на огне и булькали.

Подождав, когда все четыре потока усядутся на места и восстановится тишина, оба проходят сквозь синюю линию, через которую пройти никто не смог. Посох Ивана застывает сам по себе около стола.

– Итак, – начал говорить русский, гуляя кругами по кабинету, – познакомимся с вами. Я – русский зельевар с дипломом номер один, Иван Брагинский, отец Константина Брагинского. Я пришел сюда чтобы рассказать о ином зельеварении, о том, которое вам еще только предстоит изучать в университетах и на курсах по целительству... И то не толком.

В кабинете стояло гробовое молчание, которое, казалось бы, можно было прощупать руками. Брагинский-старший умел держать в руках большую аудиторию.

– Этот раздел называется... Мертвое зельеварение. Почему оно так названо? Потому что этот раздел целиком и полностью опирается на древние знания и древние законы магии природы...

Дальше последовала короткая дискуссия и рассуждение по этому своду правил и норм магии.

– ... Итак, в этих котлах четыре зелья. И они оба могут вызвать как и мощные разрушения, особенно одно из них – если нарушить рецептуру, так и благо. Первое из них мы сейчас продемонстрируем... Константин!

Мальчик улыбнулся и взял со стола, заваленного колбами, связками трав, раскрытыми томами, небольшую прозрачную бутыль, наполненную серебристо-розоватой, оттенком в перламутр, жидкостью.

Откупорил крышку. Иван встал рядом с первым котлом по правую сторону от присутствующих.

– Сначала одну каплю, Константин.

Мальчик так и поступил. Капнул одну капельку прямо в центр бурлящего котла и быстро отступил.

Над котлом вырос небольшой смерч, многие ахнули. Как и пара преподавателей. Снейп не отрывал взгляд от котла. От смерча исходил тонкий и едва слышный гул.

– Итак, мы имеем честь видеть над котлом смерч. Миниатюрный правда, но не приносящий нам никаких разрушений. Покладистый, – тут Иван вытягивает руку вперед, и гибкий чертенок послушно перепрыгивает ему на ладонь, продолжая крутиться по своей оси. – И смешной. – Иван сует в него тонкие пальцы и спокойно продолжает при этом говорить:

– Смерч – сильный ветер. Ветер приносит облака и следовательно... Дожди. Смерч помогает семенам трав и деревьев разнестись по огромным ареалам земли, во все ее уголки. Он полезен... Пока управляем.