Кот, сова и куча зелий

Джеймс отошел от котла и отрывисто сказал:

– Пять кристаллов соаты вместо шести. Гром-боб натираете на мелкой терке. Тогда зелье будет самого высокого класса. А не эти помои, которых учат варить по Равенсону.

Я согласно кивнула. Мне нужна эта работа, и я готова сделать все, что скажет господин Эвиретт. Но…

На двери весело звякнул колокольчик, впуская покупателя, и я услышала веселый мужской голос:

– Ну что, сволочь пушистая? Еще не отчаялся?

***

В зельеварню вошел кот. Громадный, черный с белой полосой, которая тянулась от головы по спине к хвосту. Я невольно сжалась: кошачий род не любит сов. Однажды отец столкнулся в теневом облике с таким вот котярой, и ему почти оторвали крыло. Я сделала шаг в сторону и сжала в руке скальпель для очистки корешков.

Попробуй, прыгни. Сразу получишь.

Джеймс дернул лицом так, словно хотел одним взмахом челюстей отхватить незваному гостю голову. А кот окутался туманом и вскоре на его месте возник холеный джентльмен в таком пальто, какие я видела только в журналах.

Джентльмен был чуть старше Джеймса – подходил к тридцати. Волосы у него были светлые, с легкой рыжинкой, прозрачно-голубые глаза смотрели насмешливо и бойко, улыбка кривила тонкие губы, и на левой щеке проступала глубокая ямка.

– Не отчаялся, как я вижу, – произнес он, и ямка сделалась глубже. Наверно, его когда-то ранили, этого незнакомца, и теперь он вынужден всегда улыбаться краем рта. – Нашел ассистентку?

– Нашел, – голос Джеймса мог бы замораживать. – Она приготовила чистейшее зелье Тишины. Для тебя – пятнадцать крон за пузырек.

Незнакомец укоризненно посмотрел на зельевара.

– Не стыдно? Мы же братья!

Значит, Джеймс тоже из кошачьего дома. Поэтому его так возмутило появление совы. Интересно, почему ему служат сычи, раз он недолюбливает наше племя?

– Потому и пятнадцать крон, Патрик. Берешь? Через три минуты будет уже двадцать.

И Джеймс перевернул песочные часы. Патрик вздохнул, извлек из кармана кошелек и отсчитал нужную сумму. Джеймс одобрительно качнул головой.

– Это ваше, Абигаль.

Пятнадцать крон были астрономической суммой. За крону можно купить корову, за три – хороший деревенский дом. Я взяла деньги: дела налаживаются.

– Она очаровательна! – непринужденно сообщил Патрик и втянул носом воздух. – Сова… сипуха.

– Синская болотная сова, – ответила я. – Это неприлично, между прочим, вот так называть теневой облик человека.

Хотелось подколоть его. Патрик выглядел истинным джентльменом, но что-то мне подсказывало: с ним надо держать ухо востро.

– Будьте с ним осторожны, он давно не обрабатывал когти, – произнес Патрик. – И девушка, которая попала в его сети, рискует быть…

– Ты ведь у нас специалист по проклятиям? – перебил Джеймс. Патрик кивнул.

– Один из лучших в Мианском королевстве. На девушке смертная тьма, я уже вижу. Предупреждая твой вопрос: нет, я не смогу это снять.

Мне сделалось холодно. В животе заворочался ледяной комок.

Я успела привыкнуть к проклятию. Успела, да. Жила, не ударяясь в истерики.

Но все-таки хотелось пожить еще. Найти способ.

Идти на поклон к Питеру не хотелось. Он бы только посмеялся надо мной. Мол, надо было думать головой, понимать потребности мужчин и быть мудрой.

– Кто сможет? – спросил Джеймс, и я вдруг удивленно поняла, что он по-настоящему взволнован.

Ему не все равно, что со мной случится. Это было так… непривычно.

– Ты собираешься с ее помощью победить в королевском конкурсе? – ответил Патрик вопросом на вопрос. – Он ведь начинается послезавтра, верно?

Послезавтра, повторила я, и холод еще глубже погрузил зубы в тело. Королевский конкурс собирает самых сильных зельеваров, которые должны доказать свое мастерство, приготовив редкие зелья исключительной чистоты.

Неудивительно, что Джеймс наорал на меня. Потому что победитель может попросить у короля исполнение любого желания. А он хотел победить.

Интересно, что он попросит? Дворец, дюжину наложниц?

– Верно, – кивнул Джеймс. – Собираюсь. Она станет моей левой рукой.

Патрик ухмыльнулся.

– Даже не хочу представлять, что ты делаешь левой рукой, братец. Но… ведь если вы победите вдвоем, она тоже сможет претендовать на исполнение желания.

– Сможет. В этом ее интерес, не только в работе на меня за хорошие деньги.

Нет. Не в этом. Я вообще не думала о королевском конкурсе – просто искала работу, чтобы не умереть с голоду до того, как проклятие меня прикончит. Но лучше об этом не рассказывать брату моего работодателя. Лучше вообще бы ничего ему не рассказывать.

Патрик понимающе кивнул.

– Ладно. Я поспрашиваю коллег, может, кто-то сталкивался с проклятиями этого дома раньше. А ты постарайся не закогтить барышню до этого.

***

Коты не любят сов, даже в человеческом облике.

Поболтав о пустяках, Патрик поднялся по лестнице на второй этаж, там хлопнула дверь и воцарилась тишина. А Джеймс продолжил гонять меня по теории и практике зельеварения.

Ему не нравилось все, что я делала. Вот вообще все!

Зелье Лунного голоса я доделала, старательно отмыла котел сразу же, взяла новый и принялась за зелье Легкого шага – это лучший помощник в борьбе с подагрой, благородной болезнью тех, кто может позволить себе мясо.

В мраморной ступке в пыль превращается кость Дижуан, доисторического предка дракона, потом соединяется с тремя малыми мерами лунной пыли и одной большой мерой зимеанина, добавляется спиртовая основа и все это ровно сто девятнадцать секунд держится на сверхмалом огне.

Казалось бы, просто. Но только в том случае, если с вами рядом не стоит Джеймс Эвиретт, который всегда найдет, к чему привязаться.

– Как у вас работает рука? – возмущался он. – Пестик надо держать осторожно и крепко, с небольшим усилием, как…

– Как что?

– Неважно, – отрезал он. Взял меня здоровой рукой, показал, как двигать пестиком. Ну, примерно так же я и делала. Просто придраться хотел?

– Не три малых меры, а три с четвертью! Всемогущий, ну что за болваны вас учили?

Я молча отмерила столько, сколько он приказывал. Неудивительно, что Джеймс живет один. Если он во всем такой порывистый и невыносимый, то с ним никто не уживется.

– Кто вам сказал про большую меру зимеанина? – Джеймс смотрел так, словно я задрала юбку посреди площади короля Эдуарда. – Что за глупости? Зимеанин слабое и очень старое вещество! Только лиурантан! Только он, запомните накрепко!