Ковыль-трава на Куликовом поле

Но часть толпы не слушала их и силой заставила открыть кремлевские ворота. Последствия были ужасны. Остея заманили в татарский полк и сразу убили. Ордынцы вошли в город, заняли все крепости «и нача вся граждне без милости сещи». 26 августа Москва была полностью разорена и опустошена.

После взятия Москвы орды Тохтамыша рассеялись в разные стороны, убивая и грабя на своем пути. Но на этот раз они уже не чувствовали себя полными хозяевами и опасались далеко углубляться в русские княжества. И все же во время этого набега пали многие города: Владимир, Переславль-Залесский, Юрьев-Польский, Звенигород, Можайск, Боровск, Руза и Дмитров. Уцелевшие горожане и поселяне скрылись в лесных дебрях и болотных топях. Часть жителей Переславля спаслась на лодках на Плещеевом озере.

Но недолго бесчинствовали на этот раз ордынцы. В районе Волоколамска на них неожиданно напал князь Владимир Андреевич с семитысячным полком. Татары побежали и сообщили Тохтамышу о силе русской. Хан, помня урок Куликовской битвы, быстро обратился вспять и стал поспешно уходить на юг. По пути он, несмотря на предательство Олега Рязанского, опустошил его княжество и ушел в половецкие степи.

Таким образом, ордынцы стали опасаться открытого столкновения с общерусским войском и начали действовать с большей хитростью и осторожностью. Они всячески старались разжечь междоусобную борьбу русских князей.

Тохтамыш передал ярлык на великое княжение владимирское престарелому нижегородскому князю Дмитрию Константиновичу. Активно добивался этого же права и поехавший в Орду тверской князь Михаил — давний соперник Дмитрия Ивановича. Все это подрывало роль Москвы как центра консолидации Русского государства.

В такой сложной политической обстановке Дмитрий Иванович принужден был действовать более гибко и осмотрительно. Посоветовавшись со своим двоюродным братом Владимиром Андреевичем, он направляет в Орду своего старшего сына Василия. Несмотря на молодость, Василию Дмитриевичу удалось убедить Тохтамыша вернуть его отцу ярлык на великое княжение во Владимире.

Тяжелое бремя дани — хотя и в меньшем объеме, чем требовал Мамай, — снова легло на Русь.

Означает ли это, что плоды Куликовской битвы были полностью утрачены? Ни в коем случае! Главное доказательство — грандиозный план Мамая полностью поработить Русь не был осуществлен ни им, ни последующими властителями Орды. Напротив, центростремительные силы объединения русских княжеств вокруг Москвы с этого времени все более крепли. Татарские набеги продолжались еще многие годы, но они имели уже эпизодический характер и не угрожали самому существованию формировавшегося государства.

Русь после Куликовской битвы укрепилась верой в свои национальные силы, что сыграло важную роль в ее окончательной победе над Ордой. С этого времени русские перестали смотреть на Орду как на непреодолимую силу, как на неизбежное и вечное наказание бога за грехи. Великий князь Дмитрий Иванович возглавил поколение людей, преодолевших синдром страшного нашествия Батыя. Да и ордынцы после Куликовской битвы перестали смотреть на русских, как на безответных рабов и данников.

На Куликовом поле был сокрушен сильный и многоопытный противник. Напрасно некоторые современные писатели недооценивают способности Мамая, изображая его как «жалкого авантюриста», пытавшегося остановить «колесо истории». Не следует забывать, что принижение побежденного принижает заслугу победителей.

Куликовская битва существенно обогатила русское войско военно-стратегическим опытом крупных сражений. Выявилась, например, важная роль постоянной разведки местности и намерений противника. Хорошо зарекомендовало себя глубокое эшелонированное построение войска с учетом рельефа и других особенностей местности. Но самым новым словом военного искусства явилось выделение крупного стратегического резерва, в который было выделено более десяти процентов всего войска. Решающая роль подобных резервов проявлялась во всей последующей военной истории нашей страны.

На Куликовом поле, как и на других грядущих полях сражений, русское войско проявило свои типичные, черты: терпение, способность выдерживать неимоверные тяготы, беречь силы и наносить удары по уже измотанному, обессиленному врагу. Так было и в Отечественной войне 1812 года. Так было и в Великой Отечественной войне, в решающих битвах под Москвой, под Сталинградом.

Русское войско на Куликовом поле «явилось однородным по национальному составу, что обеспечивало внутреннее единство и высокие боевые качества» [187] . Иногда это мнение оспаривается. Без всяких письменных свидетельств, например, в состав ордынских полков включаются русские «вольные люди», бродники, будущие «казаки», а также отряды литовцев [188] . С другой стороны, оказывается, что поволжские монголы, ушедшие от хана Узбека на Русь, якобы «стали ядром московских ратей, разгромивших Мамая на Куликовом поле» [189] . Присутствие в составе русского войска на Куликовом поле нескольких сот или даже — что менее вероятно — тысяч «иноплеменных» представителей не может затушевать национальный характер победы русских. Вместе с тем надо отчетливо сознавать, что эта славная страница русской истории стала неотъемлемой частью истории всего нашего многонационального государства.

187

Каргалов В. В. Конец ордынского ига. М., 1984. С. 43.

188

Чивилихин В. Память. М., 1983. С. 701–702.

189

Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера земли. Вып. 1. Л., 1979. С. 229.

Трудно переоценить личный вклад Великого князя Дмитрия Ивановича в победу на Куликовом поле и в дело консолидации русских земель вокруг Москвы. Нельзя серьезно воспринимать мнения некоторых дореволюционных историков, упрекавших его в нерешительности, и даже… трусости [190] . Грешат и современные художники, рисующие его этаким сухощавым атлетом с волевым, устремленным вдаль всевидящим и всезнающим взором. Художественный символ возможен, но он не должен заслонять истинного образа выдающегося деятеля нашей истории.

190

Костомаров Н. И. История России в жизнеописаниях ее главных деятелей. Кн. 1. Т. V. 1915. С. 195.

Образ Дмитрия Ивановича более сложен. Вот как описывает его летопись: «Сам крепок зело и мужествен, и телом велик и широк, и плечист, и чреват велми, и тяжек собою зело, брадою же и власы черн, взором же дивен зело» [191] . С юных лет «добродетельне и воздержне во всем целомудренно живяши, пустотных бесед не творяше, глумления, играния не любляше, срамных словес отбегаше, злонравных человек отвращащеся; …отечество свое, державу свою, мужеством своим крепко держаше… а умом совершен муж бяше; во бранех же храбр воин и врагом всем страшен являшеся, многия ж враги, возстающие на пъ, победи; град же свой Москву стенами каменными огради, и во всех странах славно имя его бяше; княжения Белозерское, Галич, Кострому и Ярославль, а от Рязанския земли град Коломну державе своей приобсчи, град Серпухов и ины построй» [192] . Могут заметить, что церковный автор смягчает, приглаживает образ Великого князя, делая из него символ живущего «во Христе» человека. Однако никто не писал о мягкости характера Ивана Грозного, хотя у церковных деятелей было куда больше оснований заискивать перед ним.

191

Сказания и повести… С. 67.

192

Татищев В. Н. Указ. соч. С. 172–173.

Сочетание мягкости и твердости — особая черта характера Дмитрия Ивановича. Он умел сострадать и был решителен в бою. Его храбрость на Куликовом поле и в других военных походах не подлежит сомнению. Великий князь московский не смог в полной мере развить успех Куликовской битвы, так как время еще не пришло. Он еще не обладал той полнотой власти, которая дала бы ему возможность быстро реагировать на действия Орды.

Стремительный бросок конницы Тохтамыша к стенам Москвы застал русских князей врасплох. И дело здесь не в какой-то личной медлительности, неповоротливости Дмитрия Ивановича. Главная причина — военно-политическая и даже экономическая. Северо-Восточная Русь представляла в ту пору систему более или менее самостоятельных княжеств. Ведущая роль Москвы только еще начинала проявляться и укрепляться. Многое еще зависело от желания местных князей и характера их личных отношений с Великим князем московским. Даже в походе на Куликово поле некоторые князья не приняли участия.

В этих условиях еще не сложилась эффективная система мобилизации общерусского войска. Профессиональные воинские соединения княжеских «дворов» были еще малочисленны и не могли в одиночку противостоять ордынцам. Основная тяжесть борьбы в крупных сражениях ложилась на плечи простых людей: земледельцев и городских ремесленников. Для их мобилизации и приведения в «боевые порядки» требовалось немало времени.

Важную роль играл и географический фактор. При подготовке походов значительное время уходило на переговоры между князьями, удаленными друг от друга на большие расстояния. Многие дни и недели уходили на мобилизацию и сбор войска с огромных пространств Северо-Восточной Руси. Пехота — основа русского воинства — не могла, естественно, быстро преодолевать большие расстояния [193] .

193

Проблема влияния географического фактора на характер боевых действий на территории России подробно рассмотрена в книге А. В. Дулова «Географическая среда и история России (конец XV — середина ХIХ в.)» (М., 1983).