Ковыль-трава на Куликовом поле
Шрифт:
Сколько же воинов собралось под русскими стягами перед Куликовской битвой? Древние письменные источники донесли до нас явно преувеличенные и противоречивые сведения: от 400 до 150 тысяч бойцов. Ближе всех к истине, вероятно, В. Н. Татищев, по мнению которого русских было примерно 60 тысяч человек. К такой же цифре склоняется большинство современных военных историков, определяющих общую численность русского войска в 50–60 тысяч бойцов [128] . Ордынские силы оцениваются примерно в 80–90 тысяч воинов [129] .
128
Кирпичников А. Н. Куликовская битва. Л., 1980. С. 71.
129
Скрынников Р. Г. Куликовская битва. Проблемы изучения // Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины.
На Куликово поле вышли полки почти всех княжеств Северо-Восточной Руси. Там не было только дружин князей Олега Рязанского, Святослава Смоленского, Михаила Тверского и нижегородского князя Дмитрия Константиновича.
Отсутствие на Куликовом поле рязанских воинов вполне понятно. Их князь, опасаясь все большего усиления Москвы, вступил в недальновидный союз с Мамаем. При этом надо учитывать трагическую судьбу Рязанского княжества, терзаемого с X по XIV век бесконечными внешними врагами и княжескими междоусобицами. Расположенное на самой южной окраине лесной зоны, рядом с «дикой» степью, оно первым подвергалось ударам кочевников. Княжество неоднократно «стиралось с лица земли». За два года до Куликовской битвы его разорили орды Мамая и «бысть пустота многа в земли Рязанстей» [130] .
130
Татищев В. Н. Указ. соч. С. 137.
Но жизнь здесь каждый раз вновь возрождалась. Стойкость и сила возвращавшихся на опустошенные земли русских земледельцев вызывает восхищение. «Мощь и жизнеспособность великого княжества Рязанского объяснялись несомненно прочной материальной базой, ее сельским хозяйством. Ко времени нашествия татар Рязанская земля была одним из наиболее сильных княжеств на Руси» [131] . Здесь жили сильные и отважные русские люди, и не их, а княжеской виной было отсутствие рязанских полков на Куликовом поле.
131
Кочин Г. Е. Сельское хозяйство на Руси конца XIII — начала ХVI в. М.; Л., 1965. С. 91
Этими же причинами можно объяснить и отсутствие нижегородских, тверских и смоленских дружин. Их князья вели честолюбивую политику за свое первенство в Северо-Восточной Руси. Отношения с Дмитрием Ивановичем были крайне напряженными, а иногда и откровенно враждебными. За пять лет до Куликовской битвы, например, происходил объединенный поход русских князей с Дмитрием Ивановичем против тверского князя Михаила Александровича.
Считается, что на Куликовом поле не было и новгородских полков. В новгородских летописях действительно ничего об этом не сказано. Но в Синодике 1552–1560 годов церкви Бориса и Глеба в Новгороде сказано: «…на Дону избиенных братии нашей при великом князе Дмитрии Ивановиче» [132] . В «Задонщине» прямо говорится об участии новгородских посадников в сражении. В летописях, использованных В. Н. Татищевым, упоминается, что новгородский полк вместе с псковским был поставлен на правый фланг общерусского войска [133] . Отсутствие в новгородских летописях соответствующих указаний можно объяснить сложным характером взаимоотношений Новгорода с Москвой после Куликовской битвы. Процесс присоединения Новгородской республики не был спокойным, безмятежным и завершился только при Иване III, в 1478 году.
132
Сказания и повести… С. 383.
133
Татищев Б. Н. Указ. соч. С. 145.
…7 сентября в шестом часу после восхода солнца примчался из очередного дозора Семен Мелик с дружиной. По пятам за ними гнались ордынские разъезды, которые чуть не настигли их. Увлеченные погоней, татарские всадники не видели ничего, кроме преследуемых. Но вдруг они резко осадили степных коней. То, что они увидели, ошеломило их. Перед ними стояли готовящиеся к битве русские полки, количество и мощь которых они сразу оценили. Только теперь, за сутки до начала битвы, Мамай узнал о близости русской рати. Для раздумий у него было мало времени. Повернуть назад, маневрировать Мамай не хотел: гордыня и ярость заставляли его идти вперед.
Примчавшийся Семен Мелик сообщил, что Мамай уже перешел Гусиный брод, «и одна только ночь перед нами, ибо к утру он дойдет до Непрядвы» [134] . Получив это известие, Дмитрий Иванович с князьями и воеводами уже 7 сентября начал расставлять войска на Куликовом поле. Решение было верным. В туманной мгле утра следующего дня они не успели бы продуманно сделать это. Военачальники уже хорошо ориентировались и ставили русские полки с учетом рельефа, облесенности местности и т. д. Воинам каждого полка Великий князь говорил: «И здесь будьте каждый на своем месте — завтра некогда будет готовиться, уже ведь гости наши близко, на реке Непрядве» [135] .
134
Сказания
и повести… С. 163.135
Там же. С. 219.
Где же Непрядва?
136
Татищев В. Н. История Российская. Т. V. М.; Л., 1965. С. 145.
Глубокой ночью на Куликовом поле происходило загадочное событие. Оно известно под названием Сцены гадания и интересно нам для уточнения некоторых географических ориентиров. В этой сцене участвовали Великий князь Дмитрий Иванович и Дмитрий Михайлович Боброк (Волынский) — «воевода нарочит и полководец изящен и удал зело». Боброк руководил расстановкой полков на Поле. В дальнейшем именно его выдержка и мудрость сыграют решающую роль на завершающем, самом драматическом, этапе сражения.
Дмитрий Боброк предложил Великому князю выехать в Поле, где по известным ему приметам он попытается предсказать исход сражения. Это было необходимо, чтобы отвлечься от тревожных дум, снять накопившееся нервное напряжение, укрепить веру в победу. Скрытно от всех они отъехали от лагеря и стали в поле посередине — между русскими и ордынскими полками. Вот как описывает эту сцену Александр Блок в поэтическом цикле «На поле Куликовом»:
Мы, сам-друг, над степью в полночь стали: Не вернуться, не взглянуть назад. За Непрядвой лебеди кричали, И опять, опять они кричат… На пути — горючий белый камень, За рекой — поганая орда. Светлый стяг над нашими полками Не взыграет больше никогда. И, к земле склонившись головою, Говорит мне друг: «Остри свой меч, Чтоб не даром биться с татарвою, За святое дело мертвым лечь!» Я — не первый воин, не последний, Долго будет родина больна. Помяни ж за раннею обедней Мила друга, светлая жена!…Выехав в центр места будущей битвы, оба Дмитрия огляделись вокруг. Киприановская редакция «Сказания о Мамаевом побоище» сообщает, что в первую очередь они обратились в сторону ордынского стана. В той стороне были слышны «крики и стук великий, как будто на торг съезжаются, будто город строят». А еще дальше, в той же стороне, «зловеще выли волки» [137] .
В какой же стороне находился стан Мамая? Его войска приближались к Куликову полю, несомненно, с южной стороны. Далеко за полночь, т. е. уже в начале 8 сентября, он должен был выйти к Непрядве. На плане Куликова поля, опубликованном С. Д. Нечаевым в начале XIX века, показаны две старинные большие дороги, идущие с юга на север. Одна из них — дорога из Ефремова в Епифань, другая — из Данкова в Богородицк [138] . Обе они сходятся на юго-западной окраине Куликова поля, где на Непрядве имеются многочисленные броды. Сюда и должны были, вероятно, выйти войска Мамая, независимо от того, по какой дороге с юга они двигались.
137
Сказания и повести о Куликовской битве. Л., 1982. С. 61.
138
Нечаев С. Некоторые замечания о месте Мамаева побоища // Вест. Европы. № 13. М., 1821. С. 165.
Можно, конечно, возразить, заметив, что в XIV веке указанных городов еще не было и дорожная сеть в районе Куликова поля была совершенно иной, чем в начале XIX века. Но многие (даже современные) дороги имеют очень древние корни. Примером может служить Ярославский тракт от Москвы через Загорск, Переславль-Залесский, Ростов Великий, который еще недавно на многих участках был связан со старой дорогой. Старинные дороги закладывались с учетом характера рельефа, наличия бродов и других особенностей местности. В некоторых случаях они являлись причиной, а не следствием возникновения населенных пунктов.