Красавицы и чудовища
Шрифт:
– Оби Ван... В нем есть добро... Я знаю, оно в нем есть...
Женщина обессиленно прикрыла глаза. Кеноби не ответил, и, воровато озираясь, потянулся к ребенку. К мальчику, вроде бы. Тот дернул ножкой и... джедай пробкой вылетел из бокса, затормозив об не сумевшего увернуться Йоду.
– Что это было?
– хрипло выдохнул Кеноби.
– Сила ситхова отродья чудовищно велика.
– Но он же только что родился...
– Сила велика в нем. А ты подумал о том, что Падме никогда не
– Что же теперь делать?
– Действовать тонко должны мы. Мысли о муже и страх за детей несказанную боль приносят ей. От этой боли избавлю ее я. В сон погружу, память стерев. А ты уноси детей. Органе скажем, что умерла. Но убить не сможем. Ибо дети почувствуют смерть. Только надеяться будем, что не выживет она в этом мире без помощи. Но думать станем о том, как добыть тело ее двойника для официального захоронения.
– Да, магистр Йода.
Старший джедай шагнул внутрь бокса. Через несколько минут и Кеноби проследовал за ним.
– Сенатор Падме Наберрие умерла, не перенеся предательства мужа и нанесенных им травм, - с особой, неповторимо-властной интонацией абсолютного приказа сообщил ему Йода.
Взгляд Оби-Вана на миг помутился...
...
– Где воспоминания о причастности Джерека?
– выдохнул, как выругался Вейдер.
– На слово не веришь?
– усмехнулся Палпатин.
Младший ситх промолчал. Только дыхательный аппарат пыхтел как-то уж совсем матерно.
– Пожалуйста, мой мальчик, - сварливо поджавший губы Палпатин, бросил ученику еще один информационный пакет.
Довольно длинный и нудный разговор Йоды живьем и голографического Джерека, которые в два голоса убеждали Оби-Вана в необходимости выкрасть ребенка Энакина Скайуокера. Желательно - сразу после рождения. Все многообразие аргументов сводилось к двум: призыву отказаться от химеры совести, и доводу о том, что настоящего Избранного невозможно воспитать не только в семье, но и в Храме, где тлетворная папашина любовь его гарантированно испортит.
– К слову о Джереке. Это уже не из памяти Кеноби, а по линии работающего с Иблисом Айсарда. Джерек счел себя обманутым и все эти годы подозревал, что его просто кинули. Решивших окопаться на Татуине повстанцев вдохновлял и подталкивал к активным действиям именно он. А потом Иблис сообщил ему о случайно встреченной во дворце Джаббы Падме Наберрие и байках про некоего живущего в горах джедая Бена.Тут он в своих подозрениях окончательно убедился. Так что ведьму нанял он.
– Вы способны вернуть память Падме?
– Думал, попросишь дозволения лететь брать Джерека, - выразил некоторое неудовольствие Палпатин.
– Я так понимаю, его сперва найти надо.
– Правильно понимаешь.
– Вы не ответили на мой вопрос, повелитель.
– Чуть больше почтения, мой мальчик.
Особой угрозы в голосе не прозвучало, но меж пальцев проскочили синие искры электрического разряда. Вейдер на замечание не отреагировал ни словом, ни жестом, ни эмоцией. Просто стоял и
ждал ответа.– Ты уверен, мой мальчик, что память надо возвращать? Сейчас о том, что была гордой королевой и влиятельным политиком, она просто знает. Ты уверен, что хочешь, чтобы она еще и почувствовала разницу между собой до и после?
– Это будет честно.
– Но будет ли это правильно? Нужно ли бедной женщине вновь увидеть твою перекошенную гневом и ревностью рожу, почувствовать силовой захват на своем горле, или достаточно просто устного рассказа о том, что вы повздорили на Мустафаре?
– Решения, касающиеся моей семьи, принимать буду я!
– А с женой посоветоваться?
– хихикнул Палпатин.
– Не исключено. От вас же я хочу узнать о возможности восстановления памяти.
– В принципе - это возможно. Но я говорю вам нет.
Рука черного гиганта непроизвольно легла на рукоять меча.
– Даже так?
– хищно и недобро оскалился император.
Пальцы на рукояти чуть дрогнули, но оружия не отпустили.
– Это вызов?
– Как угодно повелителю.
– Хм, и как ты оцениваешь свои шансы?
– извлек из рукава, но пока не активировал меч Дарт Сидиус.
– Это не имеет значения.
– Да? А кто защитит твою семью завтра, если ты погибнешь сегодня?
Рука в черной перчатке безвольно соскользнула с рукояти.
– Вот и молодец. Понял, что семья - это даже не поводок, это строгий ошейник. Все. Пошел вон. Ах, да, чуть не забыл. Идея с официальным привлечением отдельных джедаев на службу неплоха. Новость о бывшем генерале и беглых джедаях, в критический момент вставших на защиту граждан империи, - пропагандистски полезна. Но за лояльность Тано и Коты отвечаешь головой.
Дверь за Дартом Вейдером закрылась. Император устало потянулся, поудобнее устраиваясь на троне. "Что ж, мой мальчик, я не зря возился с тобой эти годы. Контролировать себя и думать о последствиях ты научился. Посмотрим, как ты умеешь контролировать ситуацию. Твой ход, мой мальчик. Я жду".
Но не успел старший ситх как следует погрузиться в медитацию, как понял, что, то ли его отнюдь не черный - огненно-желтый глаз опасней черного, то ли он сдержанность ученика банально переоценил. Где-то рядом, от силы в ста метрах от императора, Дарт Вейдер в режиме взрыва выплескивал на кого-то свою обиду и унижение. Ожидаемо, в принципе, и неинтересно. Только... что-то мешало императору вновь окунуться в дрему под видом медитации. Что еще не так?
Пришлось внимательно всматриваться в переплетение нитей Силы вокруг. Все в норме. Тогда в чем диссонанс? В эмоциональном фоне? Как-то не так реагируют сегодня на ярость Вейдера. Да и ярость ли это была? Нечто на миг блеснуло, как нож наемного убийцы в темном переулке, и исчезло, сменившись глубоко спрятанным мрачноватым довольством. А народу вокруг него толпится все больше. Императора разобрало любопытство.
Искать ученика не пришлось. Внушительная толпа на краю просторной, до войны рыночной, а теперь заполненной техникой имперских сил площади видна от самого входа.