Красивые и проклятые

— Аральт не джинн из бутылки. Чтобы стать той, кто я есть сейчас, я работала не покладая рук. И тебе тоже придется много работать. Но если ты будешь это делать, то обязательно увидишь результаты. Вот и все.

У меня заболела голова.

Она подошла ко мне и взяла мои ладони в свои.

— Это твоя судьба, Алексис. Прими ее.

— Нет. — Я отстранилась от нее. — Я не могу. Простите, пожалуйста.

— Послушай, — медленно проговорила она. — У тебя нет выбора.

— Почему же, есть, — ответила я. — Мы можем ничего не делать. Просто избавиться от книги.

В тусклых отблесках красноватого света казалось, что на месте ее глаз остались лишь впадины. Вокруг ее черных волос виднелось багровое сияние.

— Только не делай глупостей.

Я тяжело сглотнула, борясь с желанием отступить на шаг.

— Я имела в виду, отдать ее вам.

Она расслабилась.

— Ты умная девочка, — проговорила она насмешливо. — Так почему бы тебе не пойти домой и не поискать информацию о случае, который произошел в городе Саус МакБрайд Ривер?

Она проводила меня до выхода из фотолаборатории, хотя у меня сложилось ощущение, что она меня выгоняет. Приоткрыв дверь, она посмотрела на меня сверху вниз.

— Алексис, у тебя есть ответственность. Помни об этом.

Покинув здание, я бросилась к маминой машине. Остановившись, я попыталась отдышаться. В груди кололо от быстрого бега.

Зажатый между стеклом и дворником, на ветру колыхался штрафной талон.

Я сразу поехала в библиотеку.

Летом 1987 года некое психическое заболевание внезапно поразило шестнадцать девочек-старшеклассниц из городка Саус МакБрайд Ривер, штат Виргиния. Согласно самой распространенной теории, они каким-то образом потревожили ядовитый ил на дне местного озера и заразились ранее неизвестным типом бактерий. Мозг каждой из них постепенно прекратил функционировать, и все они впали в кому. А потом, одна за другой, умерли.

В Интернете было несколько сайтов, посвященных этому случаю. В основном люди делились конспирологическими теориями, обвиняя в произошедшем всех подряд, от пришельцев до правительства. Один человек как-то раздобыл записи о школьных оценках этих девочек. Выяснилось, что все они, в том числе самые заурядные ученицы, закончили год на одни пятерки. Еще он написал, что, расставаясь с остатками разума, некоторые из них вырезали на своих телах слово АРАЛЬТ. По мнению автора, этот акроним относился к тайному департаменту правительства США и расшифровывался как «Ассоциация ракетных, атомных и лазерных технологий».

Значит, если дверь к Аральту была открыта, ее обязательно нужно закрыть, или сойдешь с ума и твой мозг превратится в бесполезную кашицу.

Мы должны были прочитать заклинание. Одной из нас придется умереть… а иначе умрем мы все.

28

Я ПРИШЛА домой, легла в постель и уставилась в потолок. Если звонил телефон, я не брала трубку. Я соврала родителям, что плохо себя чувствую, а когда в комнату заходила Кейси, игнорировала ее попытки со мной поговорить. Наконец моя сестра, у которой уже от обиды на глазах стояли слезы, поняла, что лучше оставить меня в покое.

Таши умерла.

Мы все были связаны с чрезвычайно эгоистичным и злым духом.

И, чтобы хоть как-то все исправить, одна из нас должна была отдать свою жизнь.

Меня не покидало странное желание: хотелось просто вести себя как обычно. Натянуть одеяло до подбородка и попытаться заснуть. Проснуться и понять, что у меня все хорошо. Что впереди просто-напросто обычный день.

«Этого больше никогда не случится, — сказала я себе. — У тебя больше не будет ни одного обычного дня. Если не придумаешь, как все это остановить, тебе уже никогда не стать нормальной».

Никогда.

Оранжевое сияние фонарей смешивалось с тенью от ветвей деревьев на моей стене.

Я прокрутила в голове все, что помнила про книгу, про Аральта, про Таши. Особенно про Таши. Неужели это Лидия стояла за дверью той ночью, когда я была у нее, когда она так чего-то боялась? Зачем Таши толкнула меня в подвал?

«Мне нужно показать тебе», — сказала она.

Показать, что Аральт — зло?

Потому что она знала, что кому-то придется умереть? Но женщины умирали ради Аральта уже больше сотни лет. На последних страницах значилось около ста пятидесяти имен. Что же могло поменяться теперь?

И я снова и снова повторяла ее последнее слово: попробуй.

Но что мне нужно было попробовать?

Использовать спиритическую доску?

Я привстала и потянулась рукой под кровать — там я ее прятала. Потом присела и поставила доску на пол, залитый ярким оранжевым светом.

— Таши? — прошептала я. — Ты слышишь меня? Мне жаль, что ты умерла. Мне нужна твоя помощь. Я не понимаю, что мне нужно попробовать.

Ответа не было.

— Элспет? — прошептала я. А потом беспомощно добавила: — Хоть кто-нибудь?

Планшетка резко сдвинулась с места, напугав меня. Я сняла с нее руки и начала наблюдать, как она перемещается. В этот раз она не дергалась, а скорее раскачивалась — большими, осознанными движениями — и напоминала маятник.

Я-З-Д-Е-С-Ь

— Элспет? — спросила я.

Но в глубине души я понимала, что это не Элспет.

Я медленно потянулась к доске, чтобы перевернуть ее, разорвать эту связь, не дать ему больше ничего сказать.

Но пока мои руки приближались, планшетка не двигалась с места.

Неужели он исчез?

Я очень мееееедленно потянулась пальцами к планшетке.

Но за мгновение до того, как я дотронулась до нее, она покрылась черной, пузырящейся жижей.

Я попыталась убрать руку, но было слишком поздно.

За долю секунды жижа взорвалась и превратилась в паутину черноты, которая окутала все мое тело, словно кокон. Я открыла рот, чтобы закричать, и она полилась между моими губами, заставив меня замолчать. Она была липкой и непроницаемой. Я упала на колени и попыталась забить по полу кулаками, но с каждым новым движением она сжималась и стягивала меня все сильнее. Когда жижа полилась мне в глаза и уши, я потеряла равновесие и упала на ковер.

За минуту моим миром стала черная утроба скукоживающейся темноты. Я могла дышать, но не слышала собственного дыхания. Я ничего не видела и не могла двигаться.

Я не знаю, сколько времени я пролежала там. Меня трясло от страха, но мое тело оставалось неподвижным, как будто на меня надели смирительную рубашку. Я знала, что плачу, и чувствовала, как в горле вибрирует стон, но все звуки заглушала непроницаемая паутина.

Время, свет, движения — все это перестало существовать.

Осталась только темнота, бесконечная, словно смерть.