Красная мантия

Разъярённая толпа неслась на нас, надежды на устрашающий вид сервиторов, окончательно улетучились, но триггером который всё запустил, стал выстрел, срикошетивший над нашими головами.

– Протокол немезида. – перекрикивая толпу отдал я команду сервиторам. Две машины, слияние плоти и метала устремились вперёд, на встречу толпе, набирая скорость. Словно волнолом они встретили тела, треск костей был слышен даже сквозь окружающею какофонию. Одно из тел перелетело через сервиторов и упало мёртвой куклой на пол. С каждой секундой продвижение сервиторов замедлялось. Они размахивали конечностями и порой мешали друг другу. Уже мертвые или агонизирующие тела висли на них замедляя еще больше. Спустя минуту свалили одного. Второй начал отступать под напором тел. Освободившееся пространство позволило ему действовать более удачно, но запнувшись об одно из тел он рухнул и барахтаясь был похоронен под напирающими телами. В этот момент матросы открыли огонь. Десяток секунд и пять стабберов опустошили свои барабаны. Метра три толпы просто снесло, казалось что они вот вот побегут, но безумие было сильнее. Волна колыхнувшаяся было назад поползла по трупам. До баррикады они добрались раньше, чем вы успели перезарядиться. Второй зал был уже разрозненный. Какое-то время казалось, что мы сможем их удерживать но удары в заваренную переборку всё изменили. Створка стояла намертво, но матросы напуганные гулкими ударами со спины начали оборачиваться. Это стоило жизни одному, потом второму, нас оттеснили от баррикады и начался ад.

Дальнейшее я помню эпизодами. Впереди матрос длинным ножом отмахивается от поредевшей толпы, я стреляю из лаз пистола в оскаленное лицо. Следующий эпизод. Завал из тел уже на уровне моей головы. Взявшись за ствол лаз пистол, я пытаюсь проломить висок здоровенному мужику. Над ухом рявкает стаббер, и тело перебирающее левее обмякает на завале из тел увеличивая его высоту. Следующий кадр. Слева, на полу кто то бореться. Я их не вижу, только удары прилетающие в скольз. На меня прёт чадушный мужичок, и размахивает мачете. Я лёжа на спине пытаюсь отползать, одновременно отбрыкиваясь ногами. Из оружия в моей руке только универсальная отвёртка для когитаторов. Очередной взмах ржавого мачете срубает мою ступню. Та повисает буквально лоскуте кожи. Я вижу триумф на обезумевшем лице. Оно и седые волосы, не такого и старого человека забрызганы моей кровью.

Приходил в себя я долго. Это было сравни отходу от наркоза. Я не мог понять где я, и что происходит. Рядом, также привалившись к гермостворке, сидел Агнелий. Из его рассечённого лица, кровь медленно стекала на вздымающеюся грудь. Он тупо пялился на завал из тел.

– Мы отбились? –

– Милостью Императора! – еле слышно выдохнул он. Я перевел взгляд на себя. Подбородок обессиленно упал на грудь. Она вся была залита кровью, впитавшееся в мантию. Теперь она была буро алой. Наконец-то я похож на полноценного жреца, подумалось мне. Левой ступни не было. Чуть выше был туго затянут мой ремень. Кто его затянул я не помнил.

– Ты это слышишь? – спросил Агнелий.

– Нет. А что там? –

– Идут. У меня руки не шевелятся. А в стаббере еще должны быть выстрелы – Я нащупал его руку сжимающею оружие. Стоило коснуться его руки как хватка ослабла, и я смог подтянуть такое тяжёлое оружие. Взвести курок было той еще задачей.

Уже и я начал различать шуршание растаскиваемых тел. Как только показалась тень, я поднял дрожащее оружие на уровень глаз и выжал курок. Грохот выстрела отозвался звоном, а следом, стаббер, прилетевший мне в лоб отключило сознание.

Глава 26 Малая авиация

Меня мучал кошмар, из которого я не мог выбраться. Я прекрасно осознавал, что всё вокруг меня не реально, но проснуться не получалось. Я бродил по пустым коридорам «Когтя» и умирал мучительными смертями. Меня рвали твари из выдуманных миров, выбрасывал в открытый космос без скафандра, топило в питательной жиже…

То, что я проснулся понял не сразу. Осознать себя в реальности помогла аккуратная культя на месте левой ступни. Мои руки и ноги были притянуты к ложементу судового херургеона. А голову мучал назойливый гул, как будто сотни ос решили устроить улей под черепушкой.

Менямутило и одновременно хотелось есть. Ремни не давали встать, а попытки пошевелиться отдавали болью. Места прилегания ремней к телу были растёрты до крови, не смотря на то, что их чем то смазывали.

От мыслей и догадок о происходящем отвлекли мерные шаги.

– Ты очнулся! – раздался знакомый голос.

– Панна это ты? – я внутренне сжался, подспудно ожидая, что кошмары вышли на новый виток реалистичности.

– Ты знаешь где ты? – надомной склонилось, такое знакомое лицо. На нём смешивалось и радость и озабоченность. Именно это лицо меня успокоило, хотя где то в далеко в подкорке, сжатой пружиной, сидело ожидание того, что сей час её проткнут и кошмар начнётся с начала.

– Не уходи, прошу, не уходи! – закричал я, как только её лицо пропало из поля зрения.

– Я тут, не волнуйся, тише. – её руки коснулись моей головы, но холод аугментированной кисти заставил дёрнуться. – Я тут. – уже тише повторила она.

– Что ты помнишь? – что я помню? Я задумался.

– Нас загнали в угол. Мы отбивались, я стрелял, бил и бил… и когда казалось, что всё кончено они полезли снова. А потом… я убегал но не мог сбежать, меня догоняли снова и снова и снова… - дыхание участилось и воздуха стало не хватать, пчёлы зажужжали с новой силой и я начал погружаться в пережитые кошмары.

– Тише. – теплая ладонь легла на мой лоб. – С тех пор как корабль погрузился в варп многих мучают кошмары и странные звуки. – ВАРП! Мы находимся в варпе! Меня как будто холодной водой обдали. Мир стал более чётким, разум прояснился. Пчёлы было зажужжали сильнее, но ментальная практика мгновенно задвинула их куда-то далеко, далеко. Но они не ушли совсем, я ощущал, что они есть, они жужжат, они не довольны.

– Спасибо, теперь всё хорошо. –

– Благодари Омнисиарха, я слышала, что карательная группа, которая вас нашла, чуть там же и не порвала за оказанное сопротивление. Безмозглые трэлы. – недовольно произнесла она.

– Нас, выжил ещё кто-то? –

– Да, один из матросов, его нашли рядом с тобой. Но разве это важно? – для меня это было важно, но сообщать об этом я не спешил.

– Может развяжешь меня? –

– Извини, без распоряжения учителя не могу. – она отняла руку от моего лба.

– Учитель? Тебя можно поздравить? –

– Да. Он такой, он столько знает, он совершенно не похож на «них». – её голос лучился радостью и предвкушением. Почему-то от её слов мне стало немного грустно.

Из херургеона меня выпустили на следующие сутки. Порезы на ногах и особенна культя чесались не милосердно. А выданный гель от этого не помогал, а лишь, казалось, усиливал его. Выданный протез был совершенно обычным, по моим меркам, хотя и изготовленный достаточно качественно. Он фиксировался к верхней части голени и совершенно не нагружал культю. Несмотря на малый срок заживления травмы он позволял достаточно сносно передвигаться.

Первым делом нужно было узнать состояние своих вещей. Особо меня интересовал серво череп и инфопланшет. Во вторую стаббер и лаз пистол. С первыми двумя вопрос решился быстро, как объекты принадлежащие культу они были сданы на хранение и дожидались меня. Этому немало поспособствовало и то, что перед схваткой я убрал их в контейнер с маркировкой Деус Механикус.

А вот с оружием возникли проблемы. Пришлось составить запрос на имя хранителя судового арсенала, с требованием вернуть принадлежащие мне оружие. Немалые шансы на успех давал раппорт, уже младшего офицера Агнелия, о произошедших событиях. Да мой знакомый выжил, отделался относительно лёгкими травмами и даже сумел продвинуться по службе.

Рейд по нижним палубам сразу не задался, но понеся потери в матросах и младших офицерах, старпом приказал распечатать противоабордажные арсеналы и уже этому, голодранцам, противопоставить было нечего.

Но что меня удивляло, так это то, что выживших матросов и боцманов продвинули по службе, а на место убитых взяли туже голытьбу, которую недавно нещадно истребляли. Причём последние были несказанно рады, и пытались максимально проявить свою лояльность, срываясь на бывших соседях по трущобам.