Красный цветок

Специфично.

Отбросив книги, я поспешила выбраться из дома. Ноги резво несли вперед. Ветки потрескивали, снег хрустел. От резкого запаха смолы кружилась голова. Для меня хвоей пахла Свобода.

Неприятно пахла - мне не нравилось.

На западе с севера наплывала лилово-алая туча. Ветер по верхушкам деревьев забил тяжелой плетью. Тропинка, по которой мгновение назад вились червячки поземки, пропала. Напрочь. Словно никогда не петляла между деревьями.

Поначалу я не испугалась, даже не насторожилась. Ну, подумаешь, сбилась с дороги? Лес на то и лес, чтобы время от времени в нем заблудиться. Но покружив, пропетляв немного, начала беспокоиться.

В зловещем свисте ветра, бьющегося среди деревьев, слышалось-мерещилось хищное рычание. Ряды деревьев походили на неприветливых тюремщиков-великанов. В равномерном их покачивании было нечто зловещее. Колдовское.

'Спать, спать, спать', - завывал ветер.

'Спать, спать, спать', - соглашались деревья.

Я не пуглива. Но странный липкий страх подползал, словно хищник, разъяренно нахлестывая себя по бокам. Все труднее становилось справляться с малообъяснимым мороком.

Не помню, в какой именно момент я пришла к выводу, что морок - это не морок. Он воплощался, из кошмара перетекая в реальность. Снег шел волнами. Сугробы текли, обретая очертания зверей. Огромные, чуть ли не с теленка, белоснежные волки, пригибаясь, выползали с утробным рычанием из сгущающихся теней.

Визгнув, я стрелой бросилась к дереву, даже не вспоминая о том, что в моем арсенале есть кое-что, что прекрасно плавит не только снег.

Вскоре вся волчья стая рыла снег и скребла лапами дерево, на вершине которого я болталась, - довольно уныло.

'Спать, спать, спать', - продолжал уговаривать жестокий лес. И против воли я прислушивалась к шепотам.

Из дремы вырвал лошадиный храп и женский возглас. Волки рычали и, припадая к земле, кинулись в сторону новой, видимо, показавшейся более доступной, добыче.

Снег встретил Сант*рэн роем искр, из которых пытались выплыть, воплощаясь, новые снежные фигуры. В ответ сферическими кругами рванулся изумрудный огонь. В нем звери задергались, пойманные в ловушку, искажающей силуэт, растягивающей их во все стороны сразу, развоплощающей до тех пор, пока чудовища не распадались на части, снова обращаясь в неподвижные сугробы.

– Одиф*фэ!
– позвала Сант*рэн, подхватывая юбки и безошибочно направляясь к дереву, на ветке которого я 'свила' гнездо.
– Ты цела? Хвала Двуликим! Спускайся быстрее, сделай одолжение!

Я ощутила себя круглой идиоткой. Какого черта, в самом деле, я не применила огонь?

Одеревеневшее с испуга на морозе тело стало неуклюжим.

Тэ*и очутился рядом, помогая встать на ноги.

– Ну, что - удрала?
– ехидно щуря глаза, ухмыльнулся маг.
– Ладно, обсудим это позже. Если выберемся. Выпей, - протянул он фляжку.

Жидкость просочилась в горло, заставив закашляться. А затем спасительное тепло разлилась по телу.

– Магические волны в пространстве снова меняются. Нужно торопиться.

Лес мрачный и злой, какой-то 'голодный', не излучал, по моему мнению, никаких 'волн в пространстве'. Может быть, я не правильный маг? Впрочем, я не маг. Я - ведьма.

Дикий пронзительный вой, раздался сразу со всех сторон. Казалось, возопил сам воздух. И земля, и небо, и взбесившийся снег орали, голосили на разные голоса, заставляя зажимать уши руками.

– Что это?!
– мой голос терялся в общем пронзительном крике.

Вокруг засияли зеленые нити, тонкие, точно паутинки. Полностью звук от восприятия они не отрезали, но хотя бы дышать стало возможным.

– Сдается мне, что у нашей медноволосой малышки удивительная способность находить неприятности, - смеялся Те*и.
– И, увы, не только на свою задницу. Ладно, маэры. Вперед. Торопитесь!
– командовал Тэ*и.
– Долго мой щит против них не выстоит.

Снег летел со всех сторон. Мы, проваливаясь в сугробы почти по пояс. А вокруг нас творилось что-то невообразимое: лай, визг, крик ветра, клекот птиц (эти-то откуда!!!).

– Раздери Хаос всех низших фейри!
– прорычал Тэ*и, останавливаясь.
– Бегите! Я постараюсь их задержать!

Мой протест захлебнулся в порывах ветра, клубах снега, разбился о железную волю Сант*рэн. Она почти тащила меня вперед, не давая возможности обернуться.

Рывок. Всего один. И вот уже мы стоим на тропе под безоблачным небом. По нему закат чертит алые полосы.

Ни единого звука. Ни единого рыка. Тишина. В конце тропинки теплыми огоньками подслеповато светит домик, срисованный прямо с зимних открыток.

– Что это было?
– спросила я, глядя на растрепанную, внезапно помолодевшую черноволосую красавицу.

– Ты сейчас войдешь в дом. Плотно закроешь дверь. Зажжешь камин и все свечи - все, что только может светить. И, чтобы не случилось, из дома не выходить. Ясно?

Я кивнула.

Ни хрена было не ясно. Но задавать вопросы не время.

Реальность подернулась рябью. На мгновение далекий вой и рев костра, запах паленого мяса стали отчетливо явными. Мгновение, короткое, как блеск зарницы! И вновь ничего нет - уютная тишина реальности.

Все в домике выглядело чистеньким, мирным, уютным. Часы показывали половину пятого.

Я подошла к зеркалу.

'Ничего не понимаю. Мне страшно', - сказала я отражению.

Темная Сторона Фейр, - тропинка на Межу, Междумирье. Сторона, населенная навьями, упырями, нечистью, сидхэ, низшими фейри - словом, разнокалиберными тварями инферно. Почему я попадаю туда с противной регулярностью? Ведь считается, что попасть туда - высший пилотаж Темной Магии? Черные Маги, да и то с помощью сложнейших магических ритуалов, которые, (в книгах прямо не написано, но догадаться легко) требуют обильных кровавых жертвоприношений, - с трудом пробиваются туда раз в десять лет. А я просто гуляю между деревьев - и опаньки!

Ну, как такое возможно? Во что это, мать твою, я снова вляпалась? И других вляпала?

Слепой Ткач!

Заставив себя отойти от окна, я согрела воду в чайнике, чтобы как-то убить время. Наверняка Чеар*рэ захочется чего-то горяченького после снежного ада, в котором они пребывают. Чай лучшее лекарство от холода.

Свечи под моим взглядом загорались и мерцали слабыми огоньками. Тьма сгущалась. Тишину хотелось драть ногтями. В очаге раскололось сгоревшее палено.

Дикий вой, рыкание, лай, сокрушительные удары ветра сотрясли стены.