Красный лорд. Невероятная судьба революционера, замнаркома, флотоводца, редактора, писателя, дипломата и невозвращенца Фёдора Фёдоровича Раскольникова

«От команды крейсера «Аврора», которая выражает свой резкий протест по поводу брошенных обвинений, тем более обвинений не проверенных, но бросающих пятно позора на команду крейсера. Мы заявляем, что пришли не громить Зимний дворец, не убивать мирных жителей, а защитить и, если нужно, умереть за свободу и революцию от контрреволюционеров. Печать пишет, что «Аврора» открыла огонь по Зимнему дворцу, но знают ли господа репортеры, что открытый бы нами огонь из пушек не оставил бы камня на камне не только от Зимнего дворца, но и от прилегающих к нему улиц. А разве это есть? К вам обращаемся, рабочие и солдаты г. Петрограда! Не верьте провокационным слухам, что мы изменники и погромщики, и проверьте сами слухи. Что же касается выстрелов с «Авроры», то был произведен только один холостой выстрел из 6-дюймового орудия, обозначающий сигнал для всех судов, стоящих на Неве, и призывающих их к бдительности и готовности».

Залп, прозвучавший с «Авроры» и ставший сигналом к штурму Зимнего дворца 25 октября 1917 года – одна из наиболее красочных легенд о главном революционном крейсере, и эта легенда возникла сразу же после Октябрьского переворота. Рассказывают, что взошедшую на корабль красавицу-рево-люционерку, несмотря на общеизвестную присказку о женщине на корабле, моряки не только не прогнали, но и не посмели даже ослушаться. Бледнолицая, высокая и стройная девушка неземной красоты с косами вокруг головы отдала им приказ: «Пли!», – а затем бесследно исчезла.

Как писал в статье «Её любил Гумилёв…» Юрий Москаленко, «после февральской буржуазной революции Лариса Рейснер стала ещё более активно поддерживать большевиков. С одной стороны – у неё было столько энергии, что ей буквально не сиделось на месте, с другой – ей очень хотелось «положить на лопатки» Фёдора Раскольникова, потому что он стал по сути первым мужчиной, который отказал ей. До этого право выбора всегда было за нею…

Но нет такой крепости, которую не могли бы не взять большевики! Вскоре Лариса стала всё чаще бывать в штабе Балтийского флота, где нос к носу сталкивалась с объектом своей страсти. Она решила так: если он не может полюбить во мне женщину, так пусть полюбит единомышленника. Очень скоро «красная богиня» стала незаменимым человеком на флоте. Если где-то затевалась буча (воевать за рабочее дело хотелось не каждому) на корабль или в казармы посылали непременно Ларису. Она умела воодушевить: когда улыбкой, а когда, напротив, неприкрытой жёсткостью. Вот и на «Аврору» не случайно послали именно её…»

Фёдор и Лариса

Большинство историков склоняется к версии, что призраком «Авроры» была действительно непосредственно она – известная журналистка, писательница и революционерка Лариса Михайловна Рейснер. Говорят, что на легендарный корабль её тогда послали не наугад, а с чисто психологическим расчётом на то, что такой красивой женщине ни один матрос не откажет.

Понятно, что эту историю слышал в те дни и Фёдор Фёдорович Раскольников, и впоследствии эта красивая легенда ещё многократно усилит его чувство к этой легендарной женщине, ставшей впоследствии среди волжских боёв и взрывов его женой и спутницей…

…Но это случится немного позже, когда он уже будет воевать под Свияжском, Сарапулом и Казанью, а тогда, 26 ноября, забыв про свою болезнь, Фёдор тут же помчался во взбудораженный народом Смольный. К этому моменту убеждённый сбежавшим из дворца Керенским атаман казачьей дивизии Пётр Краснов двинулся с ней на Петроград. Его казаки без боя заняли городки Гатчина и Царское Село, и уже собирались наступать на саму столицу.

Георгий Миронов в своей книге «Герои гражданской войны», так пишет о роли Раскольникова в происходивших событиях: «Фёдор зашёл к Антонову-Овсеенко. Тот занят, еле успевает отвечать на телефонные звонки, отдавать распоряжения. К нему то и дело входят с докладами красногвардейцы, матросы, солдаты. Поговорить так и не удалось.

В комнату вошёл Ленин. Поздоровался за руку. Настроение у него хорошее. Он улыбался. Расспросил, как чувствуют себя фронтовики. Раскольников не успел ответить. Владимира Ильича вызвали срочно к прямому проводу. Вбежал раскрасневшийся от холодного ветра Бонч-Бруевич. Торопливо рассказал о последних событиях в Петрограде и куда-то снова убежал, не простившись, сказав лишь одну короткую фразу:

– Красногвардейцев надо проинструктировать…

Снова появился Ленин. Он отдал распоряжение Антонову-Овсеенко о посылке опытного агитатора навстречу отряду самокатчиков, который вот-вот будет в Петрограде.

– Кого же послать? – спрашивал Владимир Ильич, ни к кому не обращаясь.

– Раскольникова, – выпалил Антонов-Овсеенко.

– Правильно, – подтвердил Ленин, и его снова позвали к телефону.

Через несколько минут Раскольникову вручили мандат, написанный на бланке военного отдела исполкома Петроградского Совета:

«Военно-революционный комитет делегирует тов. Раскольникова для встречи войск, прибывающих с фронта, на Варшавский вокзал и назначает его комиссаром прибывающих войск».

Подписал председатель ВРК Н.И. Подвойский.

Выполнив задание, Раскольников вернулся в город».

Не успев ни с кем обсудить положение дел, он тут же был вызван к Ленину.

«Он был здесь же, в штабе округа, сидел за длинным столом, который обычно покрывался зелёным или красным сукном, но сейчас зиял своей грубой деревянной наготой, – пишет Фёдор Фёдорович в своей статье «Ильич на боевом посту». – Это придавало всей комнате какой-то неуютный вид. Перед Ильичом лежала развернутая карта окрестностей Питера.

– Какие корабли Балтийского флота вооружены крупнейшей артиллерией? – с места в карьер спросил меня Ленин.

– Дредноуты типа «Петропавловск». Они имеют по двенадцати двенадцатидюймовых орудий, не считая более мелкой артиллерии.

– Хорошо, – едва выслушав, нетерпеливо продолжал Ильич. – Если нам понадобится обстреливать окрестности Петрограда, куда можно поставить эти суда? Можно ли их ввести в устье Невы?

Я ответил, что из-за глубокой осадки линейных кораблей и мелководья Морского канала проводка их в Неву невозможна. Эта операция имеет шансы на успех лишь в исключительно редких случаях при большой прибыли воды в Морском канале.

– Так каким же образом можно организовать оборону Петрограда кораблями Балтфлота? – спросил В. И. Ленин, пристально глядя на меня.

Я сказал, что линейные корабли могут стать на якорь между Кронштадтом и устьем Морского канала примерно на траверзе Петергофа. Там помимо непосредственной защиты подступов к Ораниенбауму и Петергофу они будут обладать значительным сектором обстрела в глубь побережья. Ленин не удовлетворился моим ответом и заставил показать на карте примерные границы секторов обстрела разнокалиберной артиллерии.

В этот день Владимир Ильич был в повышенном нервном возбуждении. Занятие Гатчины белогвардейцами, видимо, произвело на него сильное впечатление и внушило ему опасения за судьбу пролетарской революции.

– Позвоните по телефону в Кронштадт, – обратился ко мне Ленин, – и сделайте распоряжение о срочном формировании ещё одного отряда кронштадтцев. Необходимо мобилизовать всех до последнего человека. Революция в смертельной опасности. Если сейчас мы не проявим исключительной энергии, Керенский и его банды нас раздавят.